— Еще как уел, — согласился Фэб. Усмехнулся. — Дай-ка мне это, что ли. Средство коммуникации. А то я разучился. Мало ли что, вдруг действительно пригодится.
Глава 19 Парадокс наблюдателя
19
Парадокс наблюдателя
Таскание сигарет у Ита, разумеется, притормозил Фэб, и это было совершенно правильно: курение во время лечения ну ни разу не помощник. С большим трудом Фэба все-таки уговорили на одну сигарету в день, вечером, и, скрепя сердце, Фэб разрешил — но только одну, только самую легкую, и чтобы он видел. Или кто-то другой видел. А еще нужен кто-то, кто будет следить, потому что вам, к сожалению, доверия нет. И не потому что кто-то плохой или хороший, а потому что знает он, Фэб, этих неуправляемых, которые так и норовят устроить окружающим лишние проблемы.
В результате контролировать сигаретную тему вызвалась Эри, и это оказалось стратегической ошибкой, потому что Эри, что греха таить, покуривала сама. Через пару дней Фэб ошибку осознал, но за Эри неожиданно вступились Ит со Скрипачом — пусть лучше будут выкурены несколько лишних сигарет, но при этом налажен какой-никакой контакт.
— Черт бы вас побрал с вашими средствами коммуникации, — сердился Фэб. — Вы же всё прекрасно понимаете. И я понимаю. Но ведь это всё равно не дело.
— Фэб, пусть лучше хоть так общаются, чем никак, — возражал Скрипач. — Ты себя на ее место поставь, пожалуйста. Тут не курить, тут удавиться впору. Она ведь до сих пор на нервах, и не понимает, что делать.
— Они уже начали общаться, — возражал Фэб. — Надо просто дать им время. Рыжий, вы торопите события. Не нужно.
— Фэб, ты опять за своё, — качал головой Скрипач. — Ну какое время?
— Просто время. Лёд, даже под ярким солнцем, не тает сразу. Им всем нужно многое осознать, и ей, и им.
— Спасибо за прописные истины, Фэб. Как же я сам не догадался.
— Солнце, перестань. И следите, чтобы они курили все-таки поменьше. Я не буду наседать, они меня и так боятся.
Фэб оказался совершенно прав. Действительно, через полторы декады картина выглядела следующим образом: в доме всё было чинно-благородно, но стоило Эри выйти из дома на улицу одной, к ней тут же присоединялся либо Пятый, либо Лин, либо оба сразу, и уходили от дома они уже компанией. Глядя на эту компанию, Фэб обреченно вздыхал, но не вмешивался, Кир пожимал плечами, а вот Саб порой обижался — его не звали.
— Прекращай маяться, — посоветовал ему как-то Ит. — Пусть сперва они втроем разберутся, что и как. Обрати внимание: у Эри самая короткая история в этом всём, но при этом — самая сложная функция. У нас с рыжим тоже миллион вопросов, но, заметь, мы терпим. И вообще, дамам положено уступать.
— Я не маюсь, — ответил тогда Саб. — Конечно, слишком много аспектов получается, да и не здоровы они пока что, поэтому тяжело, когда всё и сразу. Просто мне тоже хочется пообщаться, ты же понимаешь.
— Воруй поодиночке, — посоветовал Ит. — Нам иногда удается. Плохо только, что они больше слушают, чем говорят — но хоть слушают. У меня странное ощущение: они словно нащупывают сейчас что-то, при этом в большей степени наблюдая, и ничего не отдают взамен. Саб, учти, они мало что умные, они еще и осторожные, как я не знаю что. Да, в первый момент растерялись, но сейчас, похоже, опомнились. Думаешь, они за Эри из-за сигарет ходят? О, нет. И не из-за того, что она им нравится…
— А она им нравится? — с интересом спросил Саб. Ит пожал плечами. — Им вообще хоть кто-то нравится? Или нравился?
— Понятия не имею, — признался Ит. — В прошлом, разве что…
— Но вы же с ней спали. Так, может, и они…
— По одному разу, и, как ты верно понял, из жалости. Саб, я не знаю. Я теперь даже не знаю, как она к ним относится — после той записки, которую мы с рыжим прочли случайно. Вообще, если честно, я во всех этих делах не силен, — признал он очевидное. — Мы же тупые, оба. Мы морочили Берте голову сорок лет, можешь себе представить? Потому что у нас же были барьеры. И работа не позволяет. И мы женаты, хоть и не живем вместе. И она замужем… ну, была, но всё же. И она человек, а мы полукровки. И вроде бы глаза нам никто не строит — Берта, знаешь ли, девушка порой очень суровая. Но — на тот момент, когда мы сошлись окончательно, мы близки были уже черти сколько времени, мы рвались в командировки, лишь бы к ней — и при этом… мы даже друг с другом не проговаривали вообще ничего.
— А потом все-таки женились, — подсказал Саб.
— Да. Сперва с разводом закончили, потом да. На сорок первом году. А тут сейчас что? — Ит пожал плечами. — Пусть гуляют. Ничего другого не остается, будем наблюдать.
Уже наступило лето, поэтому бродить (а именно так Эри стала называть их долгие прогулки) получалось почти каждый день. Помешать мог только дождь, да и то лишь тем, что ходить по мокрым камням было не очень удобно — она справедливо опасалась, что некоторые к подобным подвигам пока что не готовы.
Сперва бродили в пределах видимости дома, потом стали уходить дальше — и вскоре, разумеется, добрались до поляны с часовней. Ходить туда Эри опасалась, но, как выяснилось, опасалась она зря — и Пятый, и Лин отнеслись к часовне достаточно спокойно. Лин даже вспомнил, как устраивал тут когда-то гадание на пари, и, кажется, что-то выиграл. Мошенники, тут же подсказал Пятый, и как нам не стыдно было тогда? Ты же подменил все свечки. А, ну да, сообразил Лин. Дурь какая, но забавно.
Эри показала им тоннель, сейчас замаскированный двумя камнями, каждый из которых весил тонны по три, не меньше, и тоннель вызвал больший интерес, чем поляна и старая часовня.
— То есть это вы отсюда заходили? — Пятый, казалось, был немало удивлен. — А почему не сверху?
— Потому что люди. Потому что Ри. Потому что пытались максимально обезопасить всё, — объяснился Эри. — Да, это оказалось сложнее, но ведь получилось.
Лин покивал. На камень рядом с ним села бабочка, пару раз взмахнула крыльями, и вспорхнула в небо.
— Да, получилось, — согласился Лин. — Эри, мы по сей день не можем понять, как и что вообще получилось. Мы посовещались немного, и…
— Я могу рассказать только то, что понимаю сама, — Эри задумалась. — О себе — точно могу. Но я не знаю, надо ли вам это вообще. В принципе. Пятый, Лин, я не хочу навязываться. Не хочу, понимаете? Я же в первый день сказала об этом — если всё вот так, то я лучше сама уйду.
— Почему ты всё время об этом говоришь? — спросил Пятый. — Ты ведь уже в который раз это повторяешь. Мы же сказали, что не хотим, чтобы ты уходила, с чего ты вообще это взяла?
Эри повернулась к нему.
— Потому что я вижу ложь, — ответила она. — И я помню, как вы уходили. От меня. И ту лавочку. И рябины. И я уже тогда поняла, что — всё, всё закончилось, и ничего больше не будет. Но в то же время…
— В то же время — что? — требовательно спросил Лин.
— Мое желание снова увидеть вас, оно никуда не пропало. Глупейшее желание, сама знаю. Ни на чем не основанное. Иррациональное, если угодно, — Эри криво усмехнулась. — Но мало того, я и сейчас это понимаю. И чувствую. Не перебивай, погоди, — попросила она Пятого. — Всю жизнь я бежала за вами, как идиотка, как безголовая курица, делала что-то, что не поддается логике, что выглядит абсолютно безумно, верила… и вот, добежала. И что? Глупая маленькая девочка состарилась, совершила нечто невозможное, и догнала. И стоит, разинув рот, как дура — потому что понимает, что можно было и не бежать. Лучше бы я осталась там, на Берегу, — она опустила голову. — Ходила бы на море, ела бы в кафе, смотрела соревнования по телевизору, беседовала бы с Таенном. А по ночам иногда видела бы, как вы спите. И никаких мостов, и никаких подвигов.
— Лучше бы и мы там остались, — вдруг сказал Пятый. — Лежишь себе в безвременье, правда, иногда ощущаешь чье-то присутствие, но оно быстро пропадает, и всё становится снова… никаким. И даже если очень захочешь проснуться, скорее всего — не получится. Редко, очень редко будят — но Берег не хочет этого, и защищает.
— Последний раз были бабочки, когда этот пришел, — задумчиво произнес Лин. — Ты проснулся, а я так… меня он не смог разбудить до конца.
— Ну, он тебя и не будил, — пожал плечами Пятый. — Ему одного хватило. Может быть, он будил и других тоже. Хотя какая разница.
— А почему вы там спите? — спросила вдруг Эри. Просто для того, чтобы хоть что-то спросить. — Вы не знаете?
— Догадываемся, — Пятый вздохнул. — Потому что мы не можем умереть. Это предел, видимо. Берег — предел. Дальше мы никак. Ни при каких условиях. Все, кто были мы, все спят там. Только мы вернулись.
— Не только, — возразила Эри. — Ит и Скрипач вернулись. И они там не спали.
— Погоди, — Пятый поднял голову. — В смысле?
— Что — в смысле? А, так они вам еще не рассказали, что ли, — сообразила Эри. — Это самый, который Ри, он же их пытался убить. Ну, то есть как, пытался. Он их и убил, в результате. Но пока он их держал при себе, они находились в вегетативном состоянии, зато на Берегу жили полноценно, практически как живые, на самолетах летали…
— Так. Стоп, — Пятый поднял руки. — Погоди.
— Годю, — пожала плечами Эри.
— Ты была на Берегу, это мы уже поняли. Как ты туда попала? — нахмурился Лин.
— Вашими заботами, — пожала плечами Эри. — Эти две программы меня всё-таки угробили. Фэб сказал, что они вступили в конфликт, ну и вот. Ребята ввели мое тело в статис, а я оказалась на Берегу, причем я еще и ни черта не помнила. Ну, почти. В общем, Ит со Скрипачом мотались туда-сюда и искали, где меня смогут починить, в результате налетели на Саба, и… долго рассказывать. Это года три заняло примерно… я не знаю точно. Меня в результате собрали обратно, и еще со мной с Берега сумел пройти Шилд, — объяснила она. — Наверное, потому что мне очень не хотелось его там оставлять.
— Пятый, у тебя веревки нет случайно? — в пространство произнес Лин. — Я удавиться хочу. Прямо сейчас. Вот на этом самом месте. И плевать, на Берег, не на Берег, куда угодно.