— Угу. Я так пытался бросить семью, — согласился Ит. — Не бойся. Это не так работает, поверь. Знаешь, когда я это осознал?
— Когда? И как?
— Когда понял, что это работает только тогда, когда оно — внутри нас, — Ит серьезно посмотрел на Пятого. — Когда мы это впускаем, и подсознательно этого хотим. И вообще, если Ри действительно прав, и вы правы в своих выкладках, и мы — в том, что сумели понять, то это означает, что мы в какой-то степени строим мир вокруг себя сами. Так что тебе мешает в этот момент построить его иначе, не так, как это было всегда? Подумай. Вот твой нынешний символ — пришло твоё время решать.
— А твоё? — прищурился Пятый.
— И моё тоже.
Глава 25 Время решений
25
Время решений
Следующий месяц прошел относительно спокойно: много работали, начали серьезно тренироваться, встречались с теми, кто мог оказать какое-то содействие в задуманном — словом, времени на досужие разговоры или самокопание не осталось вовсе. Ит, правда, несколько раз украдкой спрашивал Пятого, что там с Сабом, но тот каждый раз отрицательно качал головой. Ничего, мол, всё спокойно. Тему Ит в результате больше не поднимал, понял, что ещё не время, и успокоился.
Между тем как-то незаметно подошла осень. Дни стали короче, холоднее, ветер с гор окреп и переменился, зарядили дожди, а вершина Эстена, которую хорошо было видно в ясную погоду с площадки у дома, то и дело оказывалась укутана в плотное облачное одеяло. В степях, за горами, начались обычные осенние заезды-соревнования, о которых то и дело мелькали новости в Скивет, у Холма переноса выстраивались очереди из желающих продать урожай; чуть позже прошла последняя осенняя регата… Окист жил своей обычной жизнью, и, казалось, события внешнего мира мало на эту жизнь влияли. Или же не влияли вовсе. Однако на деле это было не так. Процессы, идущие вовне, уже начали действовать на планету, и процессы эти при ближайшем рассмотрении выглядели не очень позитивно.
Например, начался демпинг цен на производимые Окистом продукты — и часть производителей в результате потеряла в деньгах. Некоторые виды гибридов вообще сперва не позволили продать — миры, которые их обычно закупали, изменили порядок сертификации, и для продукции пришлось искать новый рынок сбыта… рынок нашелся, но продавцы во время этих поисков изрядно потрепали себе нервы, да и сбыт вовсе не обещал стать постоянным, он оказался временным. В общем, перемены были, и явно не к лучшему.
В конце первого осеннего месяца доставили, наконец, заказанные ботинки — и вечер, когда все принялись мерить свои пары, вскоре превратился в настоящую вечеринку, потому что приобретения всем очень понравились, и это решили отметить. Даже Фэб, который пару раз до того ворчал на Пятого за транжирство, и тот сдался, надел сшитую по его меркам пару, и признал, что да, действительно, оно того стоило. Скрипач, разумеется, тут же отправился в новой паре под дождь, на улицу, и спустя полчаса вернулся, изгвазданный по уши, но довольный, как молодой отец. Он сообщил, что на мокрых камнях ботинки почти не скользят, и единственное, что у него после прогулки осталось сухим — это ноги. Берте и Эри достались пары, на голенищах которых был придуманный ими же самими рисунок: некая абстракция, которая при ближайшем рассмотрении оказывалась хитросплетением геометрических фигур и формул. Идея была Бертина, а макет рисовали все вместе.
— Пятый, а где в них тайники? — с интересом спросил Саб. Про тайники были наслышаны все, но Пятый, как выяснилось, умел держать интригу, и до последнего не разглашал то, что ему сообщил по данной модели охотник, он же мастер.
— В старых был тайник только в моей паре, в каблуке. Здесь всё гораздо хитрее, — объяснил Пятый. Он свои ботинки пока что не надевал, поэтому взял правый, и поставил на стол. — Смотрите. Тайник не один, их три. Первый — как в старой паре, — он на секунду приложил палец к задней части танкетки, и та послушно открылась. — Контейнер небольшой, пять миллиметров на десять, но его достаточно.
— Да уж, — кивнул Лин. — Когда-то его для много оказалось достаточно, что правда, то правда.
— Второй тайник сложнее, — продолжил Пятый. — Но он тоже вполне очевидный. Вот этот стык кожи в районе подъема с внутренней стороны, видите? Нет, Эри, не пробуй, ты не откроешь, он пока что настроен только на меня. Но да, там еще один. Такой же. Вот он. И есть третий, для этого нужно полностью открыть ботинок, — он прикоснулся рукой к шнурку, — потом вынуть вкладку, а потом…
— Он внутри, под пальцами? — предположила Эри.
— Да, но тут фокус небольшой. Ты активируешь контейнер изнутри, а достаешь — снаружи, — объяснил Пятый. — Сам понимаю, что детский сад, но забавно же.
— Почему детский сад? — приподнял брови Ит. — Неплохая идея. Они сканируются?
— Второй, это сделано специально, — пояснил Пятый. — По словам мастеров обычными средствами первый и третий обнаружить невозможно. Третий вообще выглядит, как элемент конструктива подметки, там амортизация, в неё он и встроен.
— Обычными, вероятно, да, — произнес Фэб задумчиво. — Но, как все тут понимают, есть ещё и необычные. Впрочем, в любом случае, очень надеюсь, что нам эти штуки не пригодятся.
— Не приведи господи, чтобы они пригодились, — произнес Лин.
— Ну, это смотря для чего, — Фэб улыбнулся. — Если, например, надо информацию какую-то провезти, то почему бы и нет. В общем, спасибо тебе большое, — он повернулся к Пятому. — Это отличный подарок.
— Пожалуйста, — тот улыбнулся. — Я рад, что понравилось.
— Еще бы не понравилось! — Эри посмотрела на свою ногу, обутую в новый ботиночек. — Такие удобные, хоть спать в них ложись. Вообще на ноге не ощущаются.
— Фабрика «Скороход», — усмехнулась Берта. — Рыжий, помнишь белые тапочки?
— Нет, — произнес Лин.
— Да, — в ту же секунду произнес Скрипач.
— С этим надо что-то делать, — заметил Ит. — Они на «рыжего» отзываются оба. Не очень удобно.
— А что ты с этим сделаешь? — пожал плечами Фэб. — Пусть отзываются.
— Знаете, что самое хорошее в этих ботинках? — спросил Саб. — Ногам тепло. Терпеть не могу холод, а в этих… самое оно. Рыжий, когда на улице гулял, не замерзли ноги?
— Не, что ты, — покачал головой Скрипач. — И не думали даже. Хочешь, сам сходи, проверь.
— А почему бы и нет? — Саб поднялся из-за стола. — Кто со мной?
— Давай я, — предложил Пятый. — Подожди, переобуюсь только. Надо же обновить…
— Куртки, — напомнил Фэб, когда они пошли к выходу. — А ещё лучше комбезы, это я для бывших болящих напоминаю. Незачем мокнуть.
— Курток хватит, — махнул рукой Пятый. — Мы ненадолго.
Когда они вышли, Фэб и Кир переглянулись, а затем Кир произнес:
— Ребят, не слетать ли нам в Саприи, а?
— В смысле? — не поняла Эри.
— Повторяю для особо тормозящих — не слетать ли нам в Саприи? — Кир встал, Фэб тоже. — Бертик, ты как?
— Только за, — Берта тоже встала. — Эри, Ит, рыжий, пошли.
— Но… — начала Эри, и вдруг осеклась. — Ааа… ясно. Да, слетать, конечно. Там, кажется, какая-то новая постановка сейчас, Рита рассказывала. Хорошо бы подзадержаться до завтра, верно?
— Верно, — Фэб кивнул. — Лин, не переживай.
— И не думал даже, — Лин вздохнул. — Может, остаться?
— Ммм… можешь остаться, но лучше не надо, — попросил Фэб. — Потому что на днях мы еще разок слетаем в Саприи.
— В дождь можно? — попросил Лин.
— Обязательно, — пообещал Фэб. — Именно в Саприи, и именно в дождь.
Следующие десять дней все упорно делали вид, что ничего не происходит, разве что Фэб пару раз загонял провериться тех, кто в Саприи не летал. Результатом проверки он, по его словам, остался доволен — конечно, слова эти были сказаны только тем, кого он проверял, и никому больше. Саб в эти дни ходил с задумчивым видом, и на осторожно заданный Киром вопрос — как дела? — ответил, что всё хорошо, но он бы хотел через какое-то время смотаться с Киром на ту полянку, ну, ты же помнишь, переговорить. Если, конечно, погода позволит. Кир покивал, и они слетали — а еще через несколько дней Саб точно таким же порядком вытащил туда же и Фэба. Берта и Эри эти дни либо работали, либо пропадали у Риты, потому что опытная Берта знала: в такие периоды лучше самоустраниться, не навязываться, и не приставать. Позже Берту поймал уже Пятый, и поблагодарил — за тактичность. Берта тогда впервые улыбнулась ему так же, как улыбалась обычно Иту, и щелкнула по носу, а потом ответила, что за такое не благодарят. Мол, обычные семейные дела, что ты глупости придумываешь.
Немногим позже Лин повадился в Саприи, куда стал летать если не каждый день, то через день — и каждый раз он возвращался с каким-то подарочком для Эри. Иногда это были цветы, иногда какие-то безделушки, иногда какая-то совершеннейшая несуразица — но Эри, не избалованная подобными знаками внимания, от этих подарков была в восторге, и вскоре они начали летать в Саприи уже вместе, причем порой задерживались до позднего вечера.
— Да, в этот раз рыжие переиграли черных, — заметил проницательный Скрипач. — Ты, Ит, каждый раз первым умудрялся заполучить девушку, но не в этот раз, родной, не в этот раз.
— Ничего не имею против, — пожал в ответ плечами Ит. — Меня больше удивляет другое.
— И что же? — нахмурился Скрипач.
— То, с какой скоростью развиваются эти романы. Уж больно стремительно.
— Пффф, — фыркнул Скрипач. — Тебе напомнить, как ты ходил к Берте за сахаром? Это, по-твоему, было не стремительно?
— Нет, это было не стремительно, — возразил Ит. — Но, знаешь, тот поход за сахаром был одним из лучших в моей жизни.
— С единственной ремаркой — сахар ты тогда так и не принёс, — напомнил Скрипач.
— Да, есть такое дело, — Ит вздохнул. — Я бы и сейчас не прочь с Бертой, и чтобы за сахаром, но с этой проклятой работой всё время некогда. А еще эти четверо бегают, понимаешь, вокруг, и перемигиваются.