— Ты знал, что я возрожусь в этом теле?
— Не знал. Надеялся. И молил всех богов, чтобы они послали мне тебя. — Крон улыбнулся. — И боги меня услышали.
— А среди них есть кто-то подходящий? — Спросила Рона.
— Нет. Иначе я бы уже тащил его к Сергею и просил возродить ещё одного судью.
— Ты хочешь возродить клан Вершителей в этом мире?
— Клана Вершителей больше нет. Нас всех уничтожили паладины этого мерзкого божка. Я погиб одним из последних. — Крон сжал кулаки.
— Не стоит печалиться о том, чего нельзя изменить. — Рона обняла напряжённую фигуру. — Мы будем вместе молиться, чтобы очередной судья оказался из нашего клана.
— Прежде надо поговорить с Сергеем. Не будет ли он против.
— Я думаю, не будет. — Рона немного помолчала. — Он ведь тебя тоже просил дать ему руки после пробуждения?
— Да. — Подтвердил Крон.
— Ты же помнишь, что я слабый менталист? — Крон кивнул. — Я смогла понять, что он делал. Сергей снимал блоки подчинения. Ему не нравится, когда ему слепо подчиняются. Иначе бы он их не трогал.
— Зачем тогда было их накладывать?
— Это вплетено в заклинание призыва души из-за грани. Не известно, кто придёт на твой зов. Когда-то мне попалась книга в библиотеке отца. Я мало из неё смогла понять, но то, что такие заклинания запредельной сложности, и в них также используется ментальная магия, я поняла. — Рона немного помолчала. — Ещё он, походя, залил нам знание местного языка. Причём так, как будто мы всегда на нём разговаривали. Он очень сильный маг. С ним надо будет просто поговорить о нашем желании возродить род.
— Согласен с тобой. А сейчас ты будешь судить. Ну и подкрепишься заодно.
Солдаты подходили и после лечения, отходили или отползали. У многих резервы организма были на исходе. Последним подошёл политрук.
— А ты куда? — Удивился Сергей. — Это ведь профанация и очковтирательство!
— Я посмотрел раны у ребят. — Грустно произнёс политрук. — Они как будто год назад ранение получили. Это невозможно! Но это есть. Прошу простить меня за сказанные в запале слова, и оказать мне возможную медицинскую помощь.
Солдаты, слышавшие его, только рты пораскрывали. Не ожидали такого, от жутко идейного политрука. В это время в Сергея потекла энергия смерти. Рона подкрепилась и теперь на пару с Кроном они добивали остальных пленных.
— Хорошо, но тебе бы не помешало умерить аппетит. Слишком много ешь. — Заметил Сергей.
— Голодное детство. Я ведь чуть не помер от голода. С той поры и ем всё время как не в себя. Ничего не могу с собой поделать.
— Если, хочешь, помогу. Но ты должен чётко проговорить, что разрешаешь мне убрать лишний аппетит.
— Это так необходимо, проговорить?
— Магия она такая. — Развёл руками Сергей. — Давай пока займёмся твоими ранами.
Рана была сложной. Пуля задела кость и занесла грязь. Началось воспаление. Одного малого исцеления хватило, чтобы залечить руку. Ещё одно потратил на желудок и печень.
— Всё. С ранами закончил. — Сказал Сергей. — Надумал про аппетит?
— Да. — Политрук начал снимать бинты с руки. — Я согласен.
— Полностью проговори, на, что ты согласен.
— А что взамен? Ничего не даётся просто так. Уж этому жизнь меня научила.
— Взамен… — Сергей посмотрел на политрука. Потом посмотрел на каждого из замолчавших солдат, которые прислушивались к их разговору. — А взамен вы должны бить врага, который пришёл на нашу землю. Бить до последней капли крови. Его крови. А сами старайтесь не подставляться. Я не всегда могу оказаться рядом. — Он перевёл взгляд на политрука. — Устроит такой обмен?
— Да. — Политрук помолчал, и, словно набравшись решимости, выпалил. — Прошу тебя избавить меня от привычки жрать во всё горло. Чтобы не толстел как хряк на откорме.
— Давай руку. — Сергей улыбнулся. Найти психоблок на голод удалось быстро. — Ты ещё и выпить любишь?
— Есть такой грех. Тоже можешь вылечить?
— Процедуру ты знаешь. Говори.
— Прошу избавить меня от пагубного пристрастия к алкоголю. Совсем.
— Уверен? — Уточнил Сергей.
— Да. У меня отец от пьянки умер и меня одного оставил. Не хочу так же.
— Готово.
— Так быстро? — Удивился политрук
— По-моему, наши повара идут. Сейчас и проверишь. А самогон… у деревенских стопку попроси. — Усмехнулся Сергей.
Из-за угла вывернули Нед с Ивановым, несущие по большой кастрюле. Сзади шла вылеченная девушка и омолодившийся дед. Эти несли миски, ложки и хлеб.
— Налегай народ. — Выкрикнул Сергей. — Есть можно, сколько влезет. Надеюсь, ещё есть? — Посмотрел он на Иванова.
— Обижаешь командир. — Ответил тот. — Ещё столько же варится.
— Сергей, ты будешь? — Спросила Нед.
— Накладывай.
Быстро съев свою порцию, Сергей подошёл к всё так же висящему в воздухе диагносту. Добавил в плетение энергии. Оно хоть и мало её расходовало, всё-таки высший уровень сложности не всегда влечёт высокий расход, но всё равно потребляло.
— Кто поел и более-менее набрался сил, подходим по одному. Долечиваться будем. — Сообщил он.
— Я первый. — Вызвался Иванов.
— А тебе и политруку не надо. — Обломал его Сергей. — Вы были в состоянии перенести лечение в полном объёме, а остальные были сильно истощены. Сейчас сил прибавилось, после еды, так что буду долечивать.
— Понятно. — Иванов сел на место.
Солдаты прошли более углублённое лечение и сейчас наворачивали похлёбку по второму кругу. Политрук сидел и смотрел в глубокую миску, где ещё оставалась половина похлёбки.
— Представляешь, не лезет! — Сказал он сидящему рядом бойцу. — Раньше бы две таких навернул и не поморщился. А сейчас не лезет!
— Так и должно быть. — Произнёс Сергей. — Организм лучше знает, сколько ему надо.
— Но вон бойцы едят, и их организм не против.
— Посмотри на себя и на них. Им есть что восполнять и куда запасать. Тебе же и того, что есть много будет.
— Понятно. — Кивнул политрук и передал тарелку с остатками еды соседу. — Какие у нас планы дальше, командир? — Последнее слово политрук проговорил явно через силу.
— Денёк на отдых и откорм. Может, ещё чего поймаем в лесу из живности. Рыбы бы ещё добавить в рацион. Днём я приглядываю за округой. Ночью дозоры выставим. Все военнослужащие поступают в распоряжение вот этой милой девушки. — Сергей указал на Нед.
Глухой ропот донёсся от бойцов.
— Оленя, которого вы едите, принесла именно эта "милая девушка". — Сказал Иванов, задумчиво выскребая миску. — В олене центнера четыре, было, пока не разделали.
— А чего в лесу не разделали? Всё легче тащить было бы? — Удивился один из бойцов.
— Не умею я животных разделывать. Да и нести целую тушу проще. — Ответила Нед. — Еще не хотелось в крови пачкаться. Кстати… — Нед поднялась и, дойдя до полога тишины, скрылась в нём.
— Я думаю, больше возражений нет. — Сказал Сергей, глядя на политрука.
— Я отвечаю только за политработу. Военное управление не совсем моё. — Поднял руки, как бы сдаваясь, политрук. — Хотя у меня и есть право отменить её приказы.
— Нет у тебя такого права.
— Почему это. — Взвизгнул политрук. — По решению партии…
— Дед. — Перебил его Сергей. — Там головы оленя и медведя далеко убрали?
— На ледник утащили бабы. Чего добру пропадать. — Ответил дед. Молодое и гладкое лицо контрастировало с густой бородой.
— Своди к ним политрука. Пусть посмотрит, кому он хочет возражать в военное время. — Усмехнулся Сергей.
— Да чё ноги бить зазря. — Дед смешно пошамкал губами, что выглядело необычно, учитывая, что все зубы были у него на месте. — Шеи у обоих зверей сломаны. У оленя ещё рога сбиты. Цеплялись, наверное, вот и сбила их походя. Так, что ты, мил человек, тоже не сильно-то мешайся.
— А ты кто такой? — Взвился политрук. — Почему не в армии. Вроде и по возрасту, и по здоровью подходишь. Может ты дезертир?
— Мне, мил человек, 72 года, и до сегодняшнего дня у меня здоровья тоже было как у семидесятилетнего старика. Это вон господину волшебнику спасибо, что подлатал, да молодость вернул.
— Правда? — Ошарашенный политрук даже не отреагировал на обращение "господин" и смотрел на Сергея глазами побитой собаки.
— Правда. — Ответил Сергей.
В это время из полога вынырнула Нед и пошла к колодцу.
— Полейте кто-нибудь. — Обратилась она к солдатам.
Иванов тут же подорвался с места. Отмывшись от крови, Нед подошла к Сергею.
— Есть разница? — Спросила она.
— Вообще, ничего не почувствовал. — Удивился он. — Подожди-ка…
Сергей подошёл к пологу тишины и развеял его. Энергия потекла в него. Её было значительно больше, чем при простом убийстве. Но глядя на растерзанное тело бандеровца, не хотелось делиться этой информацией. Не любил он пытки. Быстро брошенный шёпот праха, оставил только серую кучку пыли на месте трупа.
— Разница не очень большая. — Сообщил он Нед, остановившейся возле него. — Хоть не просто так пытала? Что-то полезное удалось узнать?
— Да. Они пришли из Городка. Сейчас мы находимся в Меже, а деревня, которую сожгли, называлась Газьба. В городке под названием “Городок” находится штаб украинских националистов и их основная база. Ездят по деревням с карательными рейдами. Их отряд отправили по наводке местных. Газьбу сожгли полностью. Видимо, то же самое ждало и эту деревню. Хватятся их не скоро. У них в норме пропадать в рейдах подолгу.
— Где мы вообще? — Уточнил Сергей. — И, главное, когда?
— Беларусь. Километрах в пятидесяти на запад будет Витебск. Сегодня, 14 августа 1941 года.
— Понятно. Надо замести все следы, чтобы следующий отряд карателей не поубивал всех жителей.
— Можно увезти трупы и телеги в Газьбу, и там что-нибудь инсценировать. — Предложила Нед. — Не просто бросить трупы, а изобразить что-то страшное. Сверхъестественное.
— У нас там есть еще несколько трупов в сарае. — Задумчиво произнёс Сергей. — Нед, раздай бойцам оружие. Пусть почистят и приведут в порядок. Всё, что не пригодится — грузить на телеги. — Сергей снял отвод глаз с оружия. — Крон! — Позвал он, повысив голос.