Тишина. Безмолвие. Совершенно пустой и очень темный коридор открылся пред Креолом. В дальнем его конце виднелся мерцающий огонек, но это было и все. Темнота казалась почти материальной – еще вот чуть-чуть, и ее можно будет коснуться, погрузить руку… и схватить. Схватить нечто невидимое, даже несуществующее, но при этом непостижимо мерзкое.
Креол не торопился идти вперед. Он активировал заклятие Света и стал осматриваться, изучать ауру, прислушиваться к астральным колебаниям.
Ониксовый Замок Кадаф – не то место, где можно бродить наугад.
Креол бывал в Кадафе дважды. Первый раз – еще в Древнем Шумере, а второй – четыре года назад, когда его пригласили на праздник в качестве посла от измерения Земля…
Кстати, любопытно, кто его потом заменил? Такой праздник в Лэнге проводится каждые три года, но в прошлом году Креол приглашения не получал.
Интересно, кто теперь разносит приглашения? Раньше-то это делал Нъярлатхотеп.
– Глупец, – раздался знакомый голос. – Явился сюда по доброй воле. Совсем скоро я снова буду разносить приглашения… но ты свое уже не получишь.
– Молчать, раб, – процедил Креол. – Это тебе скоро придется потесниться. Тебе и всем остальным.
– Ты будешь жестоко покаран, смертный, – прошипел из посоха Дагон. – Мы выберемся очень скоро.
– Может, поспорим? – усмехнулся Креол. – Что поставишь на кон? Свою душу поставишь? Хотя нет, забыл, она же и так уже моя!
В отличие от Нъярлатхотепа и Дагона, Шаб-Ниггурат ничего не сказал. Оказавшись в посохе, он совершенно пал духом и лишь изредка изрыгал междометия.
В Кадафе было холодно, как в могиле. Креол наложил на себя утепляющее заклятие и зашагал вперед, помавая посохом. Обсидиановая палка успокаивающе грела ладони, но маг все равно пристально следил за аурами – неизвестно, где притаились ловушки или скверные чары.
Да и какая-нибудь тварь запросто может появиться прямо из стены.
– Хозяин, мы уже здесь?! – донесся писк из кармана.
Креол усмехнулся, выпуская Хубаксиса на волю. Крохотный джинн вспорхнул в воздух и несколько секунд лупал единственным глазом. Он тоже дважды бывал в Кадафе, оба раза вместе с хозяином, и сохранил об этом самые неприятные воспоминания. Сейчас Хубаксис не стал даже увеличиваться – маленьким быть безопаснее. Не все заметят, а кто и заметит – не так легко поймает.
– Не мешайся только под ногами, – наказал Креол, заглядывая за угол.
Коридоры Кадафа словно вымерли. Обычно здесь толкотня, шум, повсюду жизнь, все время кто-то куда-то спешит, но сегодня… ни шороха, ни движения.
Демоны сейчас внизу, у подножия горы, бьются с солдатами Хобокена. Всех отправили туда – даже тех, кто в жизни ни с кем не дрался. А рабы… рабов, похоже, подъели дочиста.
Если они победят, у них появятся новые рабы, а если проиграют, они им больше не понадобятся.
– Хозяин, а что ты сделаешь, когда встретишь Йог-Сотхотха? – спросил Хубаксис.
– Я убью его, – коротко ответил Креол.
– А-а… Я-то думал, у тебя есть какой-то план…
– Зачем мне план? У меня есть посох.
Конечно, Креол понятия не имел, где свернулся Йог-Сотхотх. Он предполагал, что в тронном зале, в своем обычном логове. Рядом с замурованным в камень Азаг-Тотом. Именно туда Креол и направлялся – поминутно сверяясь с надписями на стенах и астральными знаками. Нет ничего проще, чем заблудиться в Кадафе, великом замке Десяти Тысяч Дверей.
Это даже скорее маленький город, чем замок. Одних только демонов в нем постоянно проживает более тысячи – а рабов никто и не считал. Все они здесь под присмотром владыки Азаг-Тота.
Азаг-Тот… Думая о нем, Креол буквально чувствовал, как стены давят со всех сторон. Кадаф и Азаг-Тот перемешаны, как вода и грязь в болоте. Одно неотделимо от другого. Говоришь о Кадафе – помни, что он есть Азаг-Тот. Говоришь о Азаг-Тоте – помни, что он есть Кадаф. Азаг-Тот уже наверняка знает, что в его чреве бродит враждебный пришлец, – и вряд ли ему это по душе.
Креол прошел через купальню – темную и мрачную. В обычные времена здесь всегда полно народу – Твари-банщики, веселые дьяволицы, иногда особые гости из других миров…
Но сегодня тут совершенно пусто. Только на дне мраморного бассейна плещется сплигс – любимая демонами смесь из желчи, слизи и человеческой крови. Они обожают в ней купаться. Говорят, ее придумал сам Азаг-Тот, когда еще имел физическое тело, – и именно по его повелению в Кадафе была выстроена эта баня.
Насколько Креол помнил, кратчайший путь к тронному залу проходит через архивное крыло и галерею Ночи. По дороге пару раз придется пройти через пространственные изгибы – коридоры Кадафа тянутся сквозь все четыре измерения.
Зато нет лестниц… по крайней мере, Креол ни разу ни одной не видел. По сути, в Ониксовом Замке один-единственный этаж – только развернутый во множестве направлений.
В архивном крыле тоже не было ни души. Обычно-то здесь хватает служащих – эг-мумии и разномастные демоны смешанных кровей. В проходах катаются Твари, таская во множестве рук свитки и передавая устные послания…
Но сейчас нигде нет ни клерков, ни писцов. Только на столах еще валяются неоконченные документы да на огромном помосте восседает главный архивариус – Шегарис.
Его, разумеется, на войну не отправили.
При виде Креола Шегарис издал многоголосое ворчание, выпустил сотни ступней и слегка отполз, безуспешно пытаясь сделаться маленьким и незаметным. Креол хмыкнул и задумчиво взвесил на ладони посох.
В Лэнге хватает самых несуразных чудищ, но Шегарис – одно из самых несуразных. Слишком большой для обычного Твари, но слишком маленький, чтобы считаться Ползучим Хаосом. Громадная копна мяса и жира, похожая на виноградную гроздь, вместо виноградин в которой – человеческие головы. Когда Лэнг получает во плоти какого-нибудь особенно умного смертного, его иногда делают частью Шегариса.
Передвигаться он почти не может. Слишком большой вес для слабых человеческих ножек – пусть у Шегариса их и сотни. Зато знаний в этой горе голов больше, чем в той штуке, которая называется «Интернет».
И Шегариса, и его окружение Креол рассматривал рассеянно, без интереса. Взгляд мага почти ни на чем не задерживался. В конце концов, это просто архив – совершенно бесполезное место, полное дряхлых, никому не нужных бумаг. Всей-то и разницы, что пергамент здесь делают не из телячьей кожи, а из человечьей.
Хотя здесь не только бумаги. Кроме них есть и разные… экспонаты. Диковины, артефакты, явно принадлежавшие великим магам, демонам или даже богам. Огромная каменная ступня, витой деревянный посох, золотая игла на бархатной подушечке, чуть заметно шевелящаяся отрубленная рука, самый обыкновенный на вид пистолет, ящик черной земли, бронзовый шлем с четырьмя отверстиями для глаз…
Жуть берет при одном взгляде на эти ауры.
А еще в стенных нишах во множестве стоят контейнеры из металла т’лок, а в них хранятся живые мозги. Это компьютеры Лэнга – извлеченные из чьих-то черепов носители информации. Будь у Креола побольше времени, он бы уж покопался в них, поискал что-нибудь полезное.
Да и с Шегарисом он бы не отказался потолковать по душам…
Но времени у него не было. Стремительным шагом маг пересек архив из конца в конец, на пару минут задержавшись только в главном хранилище. Его привлек стоящий в самом центре черный мраморный пюпитр, на котором возлежала толстенная книжища. Один ее вид вызывал дрожь в коленях.
Переплет из человеческой кожи чуть заметно подрагивал – книга словно пыталась распахнуться. Ей не давали этого сделать черные цепи – источающие магию, дышащие ужасом.
– Некрономикон… – медленно прочел заглавие Креол. Написано было на Наг-Сотхе. – Что это за книга?..
– Похоже, они ее тут очень боятся, хозяин! – выпучил глаз Хубаксис.
Да, демоны явно относились к этой штуке с опаской. Креол протянул было руку, но потом отвернулся. Только ему сейчас и дел, что исследовать какой-то подозрительный гримуар. Наверняка это Черная Книга, причем очень мощная – а Креол предпочитал с такими не связываться. Польза крайне сомнительна, особенно архимагу, зато всякого дерьма прилагается столько, что не отмоешься.
– Хозяин, а это что за жижа в банке? – вопросил Хубаксис, повертываясь к застекленной нише в стене.
– Где?.. – лениво повернулся Креол… и его глаза полезли на лоб. – О-го-го-о!.. Да ты понимаешь, что перед нами, раб?!
– Не-а. Что?
– Яд Ралеос… – медленно ответил маг. – Давненько я его не видывал…
Когда-то у Креола была почти целая амфора яда Ралеос. Этой жуткой субстанции, содержащейся в железах некоторых божественных хтоников. В отличие от адаманта, она не убивает богов, однако причиняет им неисцелимые муки и делает уязвимыми… чуть более уязвимыми, чем обычно. Отравленный ядом Ралеос, бог может быть убит магией или оружием… хотя это все равно должно быть нечто воистину мощное.
Один лишь раз Креол имел с ним дело. Очень-очень давно, охотясь на парандра в джунглях Куша, Креол повстречался с кошмарной дочерью Тифона. Огромным, чудовищным хтоническим божеством. Именно она была первой богиней, которую Креолу удалось убить… и Мардук великий, как же близок он был сам тогда к попаданию в Кур! Не подоспей на выручку Шамшуддин… не окажись у негуса Напаты таких искусных знахарей… и не будь при Креоле чудеснейшего Белого Кубка…
Вот уж действительно сокровище из сокровищ. Креолу было ужасно жаль с ним расставаться.
Именно Белый Кубок тогда позволил ему бесстрашно коснуться яда Ралеос и даже испить его. Перерожденный тем сказочным артефактом, убивающий все живое яд стал безвредной жидкостью со вкусом кислого молока… да что там безвредной – целебной! Именно с его помощью Креол и сумел выжить, будучи проглочен… и даже частично переварен.
А дочь Тифона издохла, отравленная собственным же ядом. Креол взрезал колоссальную змеебогиню изнутри, открыв яду Ралеос путь по жилам хозяйки, применил Длань Шамаша и… дальнейшее он вспоминать не любил. То был воистину ужасный день.