Думала-думала, жевала – и выдала:
– Так вы не мегасильный колдун? Вы просто начальник?
Анджей даже обиделся. Ну начальник, и что? Это не значит, что он не обладает силой. Один купол над дворцом чего стоит подпитывать.
– У вас даже символов власти нет никаких.
Опа! Вот оно что, малышка знает про гримуар. Других символов власти у колдунов нет. У каждого рода свой гримуар, квинтэссенция мудрости поколений. Но есть гримуары родовые, а есть гримуар архимагов. Жуткая вещь. И явно лорд Арвариус не в качестве сказки ей рассказал об этой книге.
Анджей хранил ее одновременно как самое ценное сокровище и как самое страшное оружие. Порой в этой книге встречались заклятия, от которых волосы дыбом вставали. Единственная причина, по которой он еще не уничтожил гримуар, – просто не знал как. Книга с заключенной в нее силой сотен поколений не поддавалась обычной магии пусть и сильного, но все же человека.
– Может, и есть, – хмыкнул он.
Так просто Мика не получит желаемое. Впрочем, продвинуться чуть дальше он ей разрешит. Чтобы вовремя подсечь Арвариуса и как следует ему наподдать. Лишь бы девчонка не пострадала. В то, что она хладнокровно и коварно проникла во дворец, чтобы предать короля и архимага, Анджей не верил.
И вот все-таки зря мама обрядила ее в розовый. Смотрелась как-то нелепо, девчонкой. А сама красивая, длинные вишневые кудри, глаза большие, губы яркие и сочные. Языкастая. Ее бы в черное платье, снять дурацкую шляпу, накрасить как следует и…
«Тук-тук-тук», – услышали они.
Микаэлла поперхнулась чаем и принялась кашлять, а Анджей несколько недоуменно смотрел на большого ворона, сидящего на краешке оконного проема.
– Поставьте окна! – пропищала Микаэлла.
– Что? – не понял он.
– Окна! – дурным голосом проорала ведьма. – Это вороны!
Он ничего не понял, но стекла на всякий случай вернул.
– Зачем мы воронам?
– Мстить прилетели, – мрачным и убитым голосом проговорила она. – Ох, теперь меня точно выгонят…
– Ты же была не в восторге от отбора. Зато поедешь в свою кровать, без осьминога.
– У меня нет своей кровати! – огрызнулась она.
Тем временем на крышу кабинки слеталась целая воронья стая. Они каркали, кружили над своей обидчицей и всячески выражали негодование.
– А, это они за шляпку.
Совершенно не к месту Анджей начал ржать.
– А вы не умеете в ворона превращаться? – с надеждой спросила Мика.
– Нет, а зачем тебе?
– Ну… вы бы им объяснили.
– Что объяснил?
– Что я не со зла. Что я ради этого… как там ваша мама говорила? Индивидуального стиля!
Он так и смеялся до конца второго круга, когда кабинка, вся покрытая птичьим пометом, опустилась на землю. Микаэлла сидела красная, как помидор. Похоже, даже при ее страсти к гадостям ведьмочка такого не ожидала и теперь боялась, что ее накажут.
Но разве можно наказывать девушку, так повеселившую его?
Мама, конечно, набрала было воздуха в легкие, но под его суровым взглядом осеклась. Анджей вышел из кабинки, помог выбраться Микаэлле и объявил собравшимся вокруг разноцветным ведьмам:
– Что ж, похоже, нам сегодня будут мешать.
Его щит с легкостью отгонял ворон, но противное карканье никуда не денешь, да и незачем привлекать к парку лишнее внимание.
– Поэтому я принял решение перенести оставшиеся свидания в замок, а точнее, в летнюю беседку влюбленного монарха. Очень символичное и красивое место. Прошу, рассаживайтесь по каретам, и закончим наше испытание.
А еще его тоже начало укачивать на этом колесе.
Матери и Эдвину он тихо бросил:
– Розовую не выгонять. Она мне еще пригодится.
Честно: выражение лица матушки стоило того.
Я никогда еще не чувствовала себя на этом отборе так погано. Зачем он спрашивал меня о семье? То есть… наверное, всех спрашивал, вопрос-то логичный. Но я к нему оказалась совершенно не готова. О лорде Арвариусе язык не повернулся рассказать, особенно после его письма с напоминанием. А о папе делиться с лордом Брендвидом не хотелось.
Я ему не доверяла. Мужчина, выбирающий невесту посредством игры, вряд ли станет серьезно слушать о девчоночьих трагедиях.
А потом еще эти вороны… я клянусь, ворон был тот же самый! Его глаза-бусинки блестели укоризной. И стаю, гад, пригнал. Опозорил меня на весь дворец. Если утром все только и судачили, что архимаг сделал мне подарок (а оранжевая даже сокрушалась, что напрасно отдала мне осьминога, если б знала, что все так повернется, ни за что бы не отказалась от зелья!), то после этого испытания еще неделю будут говорить, что во время свидания Микаэллу Витгерн обгадили вороны.
Просто прекрасно.
Сама не знаю, чего вдруг расстроилась. Но когда нас привезли обратно в замок, тут же ушла к себе, хотя большинство ведьм остались ждать рассказов о свиданиях. Как я уловила из обрывков разговоров, первые три встречи у архимага не задались. Ну и моя вишенкой на торте заставила его пересмотреть условия испытания.
Я даже Дарию разжалобила. Она, лишь увидев мое лицо, тут же метнулась за вкусняшками и обеспокоенно спросила:
– Что, все так плохо?
Я пожала плечами. Несмотря на то что я привнесла в жизнь фрейлины немало проблем, она совершенно искренне за меня болела. Правда, исключительно потому, что рассчитывала на плюшки и уважение.
Через час с небольшим в дверь постучали. Жюська вылезла из-под кровати, Анджей в аквариуме настороженно покосился на дверь. Но это была лишь Кармелла.
– Ты тут?
Она закрыла за собой дверь и мечтательно зажмурилась.
– Мы проговорили целых пятнадцать минут! Он такой… тако-о-ой… у него мягкий голос! Ты слышала? Такой бархатистый, а не грубый! И еще взгляд теплый, а еще…
– На него вороны нагадили.
– Тьфу на тебя, Мика! Ты снова не в духе?
Она уселась прямо на пол. Анджей – осьминог который – как-то слишком уж влюбленно приник к стенке аквариума и рассматривал коричневую.
– Извини, – вздохнула я.
Не хватало еще оттолкнуть единственную подругу.
– Тяжелое выдалось утро. А что остальные?
– Ну, Лея – зеленая которая – справилась нормально, она вообще сильная конкурентка. Дочь подруги свекрови. Люсинда – та, что в желтом, – жаловалась, что волновалась и тараторила без умолку. Про белую ничего не знаю, она шла последней. Вышла, задрав нос, и намекала, что они там с архимагом совсе-е-ем не разговаривали, если ты понимаешь, о чем я.
Ну вот. Изжога началась. Сроду не было, откуда вдруг взялась?
Из-под кровати раздалось жалобно-тоскливое:
– Мя-я-я-я!
– Что с ней? – спросила Кармелла.
– Сама не знаю. Странная она в последнее время. Я ее, конечно, покрасила против воли, тварь в комнату притащила, парализовала случайно и вообще злила немереное количество раз, но раньше Жюстинка такой не была. Дворец на нее так, что ли, действует?
– Сейчас проверим!
Кармелла решительно вскочила на ноги.
– Если она заболела, мой родовой амулет это покажет. Жди здесь, я быстро!
К намерению расследовать причины странного поведения розовой кошки я отнеслась скептически, но если Кармелла хотела, то почему нет? Она вскоре вернулась вместе с небольшим невзрачным кулончиком. Вытянутый кристалл в оправе из черненого золота не шел ни в какое сравнение с украшениями, которые носила каждый день мэрская дочка. Но с украшением Кармелла обращалась бережно, почти не дышала на него.
Жюстина была извлечена из-под кровати и устроена у меня на коленях. Моя бедненькая кошечка мелко дрожала и жалостливо терлась о мои руки. Тут меня и накрыло беспокойством. А вдруг и правда заболела?! Ох, только бы во дворце был звериный лекарь! Не бросай меня, кисонька моя…
– Хм, странно… – пробормотала Кармелла.
Она водила над головой Жюськи кулоном. А та его даже не пыталась поймать! Совсем неладное с ней…
– Что странно? Не темни! – Я заволновалась.
– Понимаешь… кристалл показывает, что она… ну… влюблена.
У меня отвисла челюсть.
– Жюстина? Влюблена?!
Мы с кошкой переглянулись. Я рассмеялась. Немного неуверенно.
– В кого?
– Не знаю. Кристалл не показывает. Но она здорова. Просто тоскует по своей любви.
– Та-а-ак. – Я сбросила кошку на пол, слезла с постели и задумалась.
Какое тут заклинание подойдет?
Сила любви, магия страсти,
Кошку надо спасать от напасти.
Путь к вожделенному скорей проложи,
Хахаля Жюськи нам покажи!
Взмахом руки Кармелла открыла дверь, и Жюстинка тотчас понеслась навстречу свободе. Там, где ее лапки касались пола, появлялись розовые, щедро разбавленные золотистыми блестками следы.
Если так выглядит любовь, то я, пожалуй, пас!
Мы неслись по замку вслед за кошкой и – я уверена – обе благодарили богов, что все были заняты приготовлениями к ужину. В коридорах если и встречались редкие фрейлины, то они уже привычно расступались и даже не удивлялись нашим перебежкам.
Мы следовали за черной пушистой задницей недолго, Жюстина привела нас к музыкальному залу. Через большое окно в него можно было заглянуть прямо из коридора. Мы спрятались за колонной. Я сжала кошку в руках, чтобы та не выдала нашего присутствия.
В зале музицировала леди Брендвид. Она сидела за роялем, ее тонкие изящные руки не менее изящно лежали на клавишах рояля, а по залу разносилась дивная спокойная музыка. Мне даже понравилось. Вот только все внимание отвлекал ее кот.
Жюстина буквально приклеилась к стеклу носом и высунутым языком. С той стороны сплюснутая розовая морда, наверное, могла вызвать у бедной женщины сердечный приступ.
Хотя если она живет с таким котом, то уже закаленная. Лысое, пучеглазое и злобное на вид чудовище странного бледно-бежевого цвета в последнюю очередь напоминало кота. Если бы не характерная для кошек поза, я бы скорее признала в нем нетопыря или еще какое исчадие ада.
– Жюстина влюбилась в кота леди Брендвид! – с ужасом прошептала Кармелла.