— Ив… Матрона Ма… — запнулась она, и жестокая малышка Ивоннель весело улыбнулась.
— Кого бы госпожа Ллос не избрала Матроной Матерью Мензоберранзана, — распиналась бедная Минолин Фей.
— Матроне Матери Квентл Бэнр, — сказала Ивоннель, одаривая мать озорной улыбкой, которая так часто появлялась на губах малышки. И такой зловещей для Минолин Фей, которая понимала, что этой усмешкой Ивоннель будто добавила «пока что».
Глава двенадцатаяОткровения древнего бога
Кэтти-бри присела на холмик черного камня, деликатно пробегая пальцами по ярко красным венам расправленной лавы, все еще текущей внутри. Даже под защитой своего кольца, женщина ощутила тепло и мощь. Она знала, что эта артерия убегала прямо к яме Предвечного. Лавовый ручей все еще был связан с пульсом и силой зверя, все еще дрожал, угрожая разразиться катастрофой.
Волшебница приложила ухо к холмику и тихо позвала. Издалека до неё донесся голос великого огненного зверя.
Спустя некоторое время, женщина открыла глаза, тяжело дыша. Её общение с Предвечным выматывало не меньше, чем общение с Миликки. Сила, мудрость и могущество этого создания казались лежащими так далеко за пределами понимания. Наверное большинство увидели бы во всем этом только ярость и обнаженное могущество вещи, думая, что этот вулкан — неодушевленный и бессознательный — просто естественная огненная буря, сродни великим торнадо, ураганам и другим стихийным бедствиям.
Но, спустя продолжительное время, Кэтти-бри поняла, что это не так. Она теперь ничуть не сомневалась в том, что Предвечный был сверхъестественным и противоестественным бедствием, полным энергии и магии, которую она не могла понять.
Но которая не могла не интересовать её.
Двумя руками, женщина подняла свой жезл, серебристо-серую ветвь кипариса, увенчанную сапфиром, и направила его конец на горячую насыпь. Она ощутила связь с божественными силами и комфорт общения. Даже не думая о том, что она делает, на самом деле — даже не боясь того, что таким образом жезл, добытый ею в саду детства, может быть поврежден, Кэтти-бри надавила на него, заставляя конец пройти сквозь охлажденную корку, утыкаясь прямо в горячую лаву. Она начала петь, хоть и не знала слов — дреос… коррачаг-кагаилт… тоитьан — все глубже погружая свой жезл в красный поток. Жар опалял её, ударяя в глаза, но женщина продолжала давить на древко, покуда весь жезл не погрузился в лаву, оставляя над ней лишь крошечный кончик. Несмотря на защиту, кожа на пальцах женщины покраснела, но ожоги не могли удержать Кэтти-бри от…
От чего? — подумала она. Она собиралась совершить это колдовство, но совершенно не была уверена в себе, потому как сила была далеко за пределами её возможностей. Миликки дала ей жезл, Киппер добавил к нему ценный дар, а теперь Кэтти-бри макает его в кровь Предвечного. В этом нет никакого смысла.
Она медленно потянула, вытаскивая свой жезл обратно. Осмелившись схватить его в середине древка, женщина поморщилась, когда несколько капель лавы упали на неё.
Почти мгновенно голубые завитки магии, тайной и божественной, вылетели из-под её рукавов, обвивая руки Кэтти-бри исцеляющей магией и перетекая на жезл, чтобы… Кэтти-бри не знала, для чего.
Она освободила жезл полностью и отвела в сторону, возя им по земле, чтобы окончательно стряхнуть лаву.
Кэтти-бри разглядывала это магическое оружие — дар Миликки и Предвечного. Оно больше не было светло серым, серебристым. Теперь жезл стал черным, покрытым светящимися красными прожилками. А сапфир больше не был голубым — ой, что она натворила? — он, скорее, светился ярко-красным.
Женщина чувствовала, силу, бурлящей внутри жезла.
Она знала, как использовать эту мощь!
Но боялась, что что-то пропало. Что-то красивое, что-то ценное. Что же она натворила?
Она оглядела холмик, замечая, что тот уже успел остыть, снова становясь черным. Переведя взгляд на жезл, она поняла, что оружие тоже стало холодным. К её великому облегчению, красное свечение рассеялось, и сапфир с жезлом вернулись к своим старым цветам. Она подняла оружие к глазам, крепко держа в обеих руках. Женщина чувствовала силу, кипевшую внутри.
Силу Миликки.
Силу магического камня.
Силу Предвечного.
Силу Кэтти-бри.
— Спасибо тебе, — прошептала она, снова становясь на колени перед холмиком и кладя на него руку. Её пальцы все еще дрожали от силы, пульсировавшей внутри камня. Стоя на коленях, она долго смотрела на остывшую лаву. До тех пор, пока кто-то не окликнул её. Женщина повернулась, чтобы увидеть Пенелопу и Киппера, стоявших позади.
— Что ты узнала? — спросила Пенелопа.
— Больше, чем любой из нас, полагаю, — добавил Киппер.
— Эти вены ведут к Предвечному, который питает кузни, — пояснила Кэтти-бри. — Прямо к нему.
— К тому, о котором ты говорила нам раньше — живущему в яме за Кузней? — спросила Пенелопа, и Кэтти-бри кивнула.
— Существо огромной силы, — продолжала молодая волшебница. — Богоподобное создание, которое обрушилось на Невервинтер, похоронив его под горой лавы и пепла. Если бы не рой водных элементалей, которые стерегут его яму, он мог бы повторить подобное снова, и, быть может, обрушить свою силу на Порт Лласт, или Лускан, или Глубоководье.
— Но его сдерживают? — спросил Киппер, придвигаясь ближе, но тут же отступая, морщась от жуткой жары.
— Да, это старые вены или новые? — спросила Пенелопа.
— Старые, — сказала Кэтти-бри, и двое собеседников вздохнули, почувствовав облегчение — мгновенное облегчение, так как Кэтти-бри не закончила. — Старые и новые. Они пульсируют новой жизненной силой, более мощной и богатой, чем раньше.
Пенелопа и Киппер взволнованно переглянулись.
— Магические оковы рушатся, — пояснила Кэтти-бри. — Башня Магии в Лускане была разрушена. Это её остаточная сила поддерживала водных элементалей в яме, которая стала домом Предвечного. Но это не продлится вечно. Я думаю, магия не продержится долго.
— Неопределенный ответ, где определенность может спасти много жизней, — заметил Киппер.
— Больше веков? — спросила Пенелопа.
Кэтти-бри посмотрела на холмик, не сильно уверенная в своем ответе, но, наконец, покачала головой. Она повернулась к Пенелопе.
— Может быть, десятилетия? Меньше? Я могу лишь оценить, как сильно ослабла защита с тех пор, как я была здесь последний раз, и могу только грубо предположить, когда разрушение позволит зверю освободиться от оков. Повреждения кажутся довольно существенными.
— Тогда это путешествие — дурацкая затея, — сказал Киппер.
— Давайте не будем погружаться в яму вечного отчаяния Киппера, — огрызнулась Пенелопа, и улыбнулась. Не частое выражение для такой суровой старой волшебницы. — Здешняя магия держит зверя. Тысячелетия она справлялась со своей задачей. Нам просто нужно найти способ возобновить защиту.
— Я видела яму, — напомнила Кэтти-бри. — Даже все волшебники Плющевого Поместья не смогут контролировать даже малую группу элементалей, танцующих по стенам клетки Предвечного. Даже если они не будут делать ничего больше. Даже если прекратят есть и пить. Потребуются все маги мира — сам Эльминстер и Хелбен, и, воскресшая Мистра, положившая руки на их плечи.
— Страх так часто заставляет широко распахнуться наши глаза, когда мы находим древние артефакты и силу, — прервала Пенелопа. — Мы ахаем от удивления и благоговения над тем, что кто-то давно просто взял и сделал. Хотя, на самом деле, приглядевшись ближе, можно обнаружить, что их способы можно повторить, а изумительную инженерию — улучшить. Должны ли мы отказываться от надежды теперь? Все ли предрешено? Ибо, если это так — иди к своему отцу, Бренору, и расскажи ему, что нам нужно уходить из этого места?
— Этот и слушать не станет, — пробормотал Киппер.
— Нет, — ответила Кэтти-бри. — Ничего еще не случилось, поэтому все это — лишь предположения.
— Тогда веди нас, и давай более подробно исследовать этот вопрос, обсуждать его, больше рассуждать, и посмотрим, куда нас это приведет, — сказала Пенелопа. — Ты пришла сюда, следуя на зов Предвечного?
Кэтти-бри огляделась. Она находилось в том же месте, где не так давно помогла Бренору и Дзирту переломить ход битвы с кобольдами, и монстры были обращены в бегство. Когда она пришла назад в тронный зал, дворфы работали над ремонтом дверей и укреплением туннелей. Многие ушли глубже, делая следующие шаги в освоении Гаунтлгрима. Дзирт тоже патрулировал коридоры, идя впереди сил Бренора.
— Я пришла проверить, что это место защищено от кобольдов, — ответила она.
— Не так уж защищено, раз ты одна.
— Но я ведь не одна, не так ли?
Пенелопа улыбнулась.
— Веди нас, подруга.
Кэтти-бри оглянулась на холмик. Медленно дыша, она снова положила свои руки на сияющую насыпь и проследовала за потоками лавы. Она представила себе главную вену, уходящую прямо в яму Предвечного, а также отметила ряд притоков. Женщина поняла, что большинство из них были новыми, совсем маленькими и незначительными, — пока. Однако один показался ей довольно старым. Поток вытекал из древней вены, идущей прямо от места извержения.
Она кивнула влево, указывая в сторону шахт, на натуральные туннели, которые бежали рядом с территорией, которую древние дворфы Делзуна обработали под верхние залы своей родины.
— Шахты за пределами тронной залы заблокированы, — заметила Пенелопа. — Они не дадут нам пройти.
Пока она говорила, старый Киппер приблизился к левой стене комнаты. Он пробормотал несколько слов на магическом языке и вытянул руки, чувствуя камень.
— Киппер? — спросила Пенелопа.
— Стена здесь не такая толстая, — подмигнул старый маг.
— А за ней — гнездо дроу?
— Сейчас, сейчас, — прервал Киппер. — Давайте не будем погружаться в яму вечного отчаяния Пенелопы.
Это заставило засмеяться обоих женщин.
— У тебя, конечно же, есть заклинания, чтобы пройти сквозь стену, — сухо сказала Кэтти-бри.