— Потому я сомневаюсь, что Кхазид'хи снова попытается навязать тебе свою волю, — добавил Джарлаксл.
— Это незначительная вещь, — сказал Громф. Переведя взгляд с клинка на лидера наемников, архимаг бросил его Джарлакслу, который с легкостью подхватил меч.
— Это клинок Дома Бэнр, — пояснил Громф. — А ты — Бэнр. К тому же, воин Дома Бэнр. Носи эту игрушку, если достаточно силен, чтобы её подчинить.
Джарлаксл выглядел удивленным, хотя открытый вызов показался ему скучным. Он слышал разочарованный крик меча, но только сконцентрировавшись на отдаленном бормотании. Контроль Кхазид'хи был для него не сложнее, чем для Громфа. Даже без магической повязки, которая охраняла его от псионического вмешательства, Джарлаксл совершенно не волновался о том, что сила воли меча станет доминировать над его собственной.
Он кивнул брату, выражая признательность — притворную лишь наполовину. Джарлаксл любил свои магические игрушки и знал мощь Кхазид'хи, зажатого в руке.
— Где эта девочка полудроу? — спросил Джарлаксл, вешая меч на ремень. — Дочь Тос'уна Армго.
— Тебе какое дело?
Джарлаксл пожал плечами.
— Может и никакое. Во всяком случае, не слишком большое. Это любопытство, и ничего более.
— Честно говоря — я не знаю, — заметил Громф. — Умирает от холода на холодном склоне горы… где-то на Хребте Мира, наверное, и возможно где-то у логова Араутатора. Зачем тебе это знать? Хочешь отправиться за ней?
Джарлаксл снова пожал плечами.
— Однажды она может оказаться полезной.
— Если я еще хоть раз увижу это создание, эту полуиблис, полу-Армго, я превращу её в желе и подам на следующем посещенном мною празднике, — сказал Громф. Ничто в его тоне не намекало на то, что архимаг преувеличивает.
— К счастью, у меня есть много вещей, которые ты никогда не увидишь, — ответил Джарлаксл, прикладывая палец к полям своей большой шляпы. Затем, он развернулся к Киммуриэлю. — В Лускан, — приказал он. — Я не имею ни малейшего желания быть застигнутым в городе матроной матерью.
— Но улицы нужно очистить, братик, — сказал Громф.
— Для этого, братик, боги дали нам магию, — ответил Джарлаксл тем же самодовольным тоном. — Чтобы выполнять наши рутинные заботы.
Киммуриэль мудро решил не задерживаться, и момент спустя они с Джарлакслом вступили в приемный покой Бреган Д'Эрт в Иллуске, подвалах Лускана.
Она подняла мокрое лицо, пытаясь собрать свои мысли и силы после своего не слишком комфортабельного полета через портал архимага. Первое время она не замечала холода, покуда ей не удалось разлепить глаза, находя себя лежащей в глубоком снегу.
Доум'вилль знала время года. Она знала, что снег не выпал нигде, кроме высоких гор.
Женщина приподнялась на вытянутых руках и медленно повернула голову, оценивая величие развернувшейся перед ней картины. Горы, огромные и высокие, чьи скалистые хребты чернели из-под снежного одеяла, маячили перед её глазами — по своему положению, она поняла, что её голова лежит на склоне выше ног.
Горы слева и справа были за пределами её поля зрения. Хребет Мира, поняла женщина. Не узнавая никаких конкретных горных пиков, она тем не менее, не помнила других горных хребтов подобной величины и величия на Фаэруне.
Женщина лежала в снегу. Холод начал пронизывать тело.
Вся тяжесть проблем обрушилась на плечи Доум'вилль.
Женщина оглянулась вокруг. В отчаянии, она ударила по снегу, отбрасывая его прочь, подальше от себя. Запустив руки под снежный покров, Доум'вилль начала хватать, загребать и что-то искать внизу. И лишь после того, как силы её оказались на исходе, женщина осознала, что ищет.
После этого её движения замедлились, и она вынула руку из снега, чтобы проверить наличие на той всех пальцев. Ведь натолкнись она на невероятно острое лезвие Кхазид'хи, рука совершенно точно не сохранила бы свою целостность.
Доум'вилль подтянулась, становясь на колени, и попробовала искать по-другому, телепатически взывая к своему пропавшему мечу. Она умоляла Кхазид'хи помочь ей в поиске.
Но не услышала ничего.
Страх пронесся сквозь её тело. Теперь женщина закричала вслух. Она неоднократно выкрикивала «Горлорез!». Пошатываясь, она заставила себя подняться на ноги.
— Горлорез!
Крики эхом отразились от горных склонов, возвращаясь к женщине. И это эхо принесло ей отчаяние. Оно издевалось над ней, жалко отдаваясь в ушах. Огромный Хребет Мира смеялся над Маленькой Ланью.
Солнце ярко светило над её головой, сверкая на снегу. Но воздух посреди этих огромных белых равнин был холоден.
Доум'вилль не слишком часто была в горах. Куда ей идти? Как она может защитить себя от снега и ветра?
Есть ли тут монстры? Да, она достаточно знала о мире, чтобы понять — холод может быть наименьшей из её проблем.
Кхазид'хи! — снова вскричала в мыслях Доум'вилль. Последний раз.
Меч был потерян.
Она была потеряна.
— Когда тебе снова придет в голову дразнить архимага — я бы предпочел быть предупрежден, чтобы убраться подальше, — наставлял Киммуриэль своего легкомысленного спутника.
Джарлаксл извлек Кхазид'хи и повернул меч, рассматривая навершие.
— Впечатляющая работа, — то ли заметил, то ли спросил он.
— Более впечатляющая, чем ты понимаешь, — заметил Киммуриэль. — Меч попытался захватить его разум. У канализационной крысы было больше шансов отдавать приказы матроне матери.
Джарлаксл кивнул и посмотрел на навершие, выполненное в форме крапчатого гриба.
— Впечатляюще, — пробормотал он, имея в виду скорее всю личность Громфа, нежели этот конкретный трюк.
Кхазид'хи, в конце концов, не был слабым артефактом. Он обладал собственными чувствами и огромным эго. В прошлом он доминировал над великими воинами, даже над Кэтти-бри. И над Артемисом Энтрери, покуда тот, в скором времени не понял угрозы.
Наемник оценил слова Громфа, сказанные братом в тот момент, когда он отдал Джарлакслу меч. Он напомнил наемнику о его наследии, открыто, перед Киммуриэлем. Джарлаксл закивал, пытаясь обдумать это. Несмотря на оскорбительное навершие, этот клинок был скорее не подарком, а предложением. Громф знал, что он ступает на опасную тропинку, возвращаясь в Мензоберранзан. Джарлакслу было не трудно понять — архимаг расстроен тем, что Ллос потеряла власть над Плетением. И, что еще хуже, её пренебрежением к магам мужчинам, даже к Громфу, когда все считали, что она включит Паутину Магии в свои владения и проявит уважение к тем, кто использует эту силу.
Громф дал меч Джарлакслу, чтобы купить для себя право уйти, если это потребуется.
Экс-архимаг Мензоберранзана в качестве воина Бреган Д'Эрт? Глаза Джарлаксла широко распахнулись, когда он обдумал возможности.
Возможности, которые он быстро оттолкнул прочь. Неужели он решил, что в таком случае Громф Бэнр станет служить ему и Киммуриэлю? Скорее, Громф станет требовать подчинения себе.
Громф Бэнр не делал предложений, от которых можно было отказаться.
Киммуриэль отправился прочь, чтобы решить другие вопросы, и Джарлаксл не терял времени. Он снял свою глазную повязку, чтобы облегчить взаимодействие с мечом, а потом кивнул, когда навершие потемнело и приняло форму кошки — пантеры. На некоторое время Джарлаксл хотел оставить свою идею и сделать его похожим на Гвенвивар — может быть, он подарит клинок Дзирту. Но нет, решил он, пробормотав:
— Это клинок Дома Бэнр.
Два щупальца показались из плеч пантеры, и навершие приняло форму величайшей кошки Надземного Мира и Подземья — Зверя-Путающего-Следы, грозного противника, достойного символа для клинка, висевшего на поясе Джарлаксла.
Щупальца, казалось, на мгновение обрели жизнь, магически обвиваясь вокруг руки наемника, защищая её.
В своих мыслях Джарлаксл чувствовал благодарность Кхазид'хи.
Да, они отлично поладят.
Глава семнадцатаяОдинокая каденция
Бренор влетел сквозь двери, устремляя удивленный взгляд на пол. Он догнал Гвенвивар. Огромная пантера стояла напротив него, уставившись на стену — и с удивлением наблюдала за открывшейся картиной.
— Боги, их дроу уходят, — выдохнул Бренор, глядя на кружащийся, похожий на облако, вихрь, вращавшийся у стены, или в стене, словно камни были послушными частями воронки.
Другие дворфы останавливались за спиной Бренора, с разбегу наталкиваясь на него, но удерживаясь на ногах. Все четверо начали было спрашивать, что происходит, но замолкли, не в состоянии вымолвить даже слова. Невероятная картина, развернувшаяся перед глазами Бренора, захватила и его спутников.
Вихрь становился все меньше и меньше, казалось, стена затвердевала вокруг его сужающихся краев. А потом все закончилось, и комната погрузилась в тишину.
Тихий рык Гвенвивар разорвал молчание.
Бренор прошел мимо пантеры, оглядываясь вокруг.
— Что ты хочешь узнать? — спросила Таннабричез.
— Здесь был бой, — сказал Атрогейт. Чернобородый дворф махнул рукой сестрам Феллхаммер, приказывая им идти направо, а сам подозвал Амбру, чтобы обследовать левую сторону комнаты.
— Я чую кровь, или я довольный гоблин, — добавил Атрогейт.
Бренор тоже ощущал этот запах. Больше потому, что находился ближе к центру разыгравшейся битвы, где кровь растеклась по полу. И, двинувшись дальше, он нашел кое-что еще.
— Эльф? — слабо спросил он, поднимая очень знакомый клинок — не целый скимитар, а лишь поломанное лезвие Мерцающего — с пола.
— Этот ветер! — крикнула Амбергрис, бросаясь вперед. — Они забрали Дзирта!
Бренор уставился на стену, думая, если нужно, протаранить её плечом, но крик Маллабричез «Нет, сюда!» заставил его забыть о своей идее и повернуться. Он удивленно уставился на сестер, которые остановились у какого-то пятна, видневшегося на стене. Такого бесформенного, что Бренор едва ли смог бы понять, что это за предмет. Он подошел ближе, чтобы разглядеть находку.