— Не лезь к Саше! — медленно (чтобы не накосячить с чёртовыми буквами) протянул я, исподлобья глядя на Федю.
— А то чьто? — хмыкнул он, подходя ко мне в упор.
Слышь, княжич. Ты где таких манер-то нахватался? Тебе же два года всего, а уже вопросом на вопрос отвечать научился!
— Хотешь узнать? Ну ладна…
Ваше желание услышано! Применяю Малую Панику!
Глава 11Друзья и враги. Часть 2
Малая Паника — это не что-то серьёзное. Особенно для того, чей Источник усиливает тело.
Страх ведь, по своему механизму, лишь игра веществ. А от силы духа уже зависит, как ты с ним справишься.
Но бедному Феде всего два годика. Он ещё не умеет справляться с настоящими вызовами жизни.
— А-а-а-а-а!!! — прохныкал он, глядя на меня расширяющимися глазами. — Папа памаги!!!
И бухнулся на задницу, начав торопливо отползать. Крепкий и рослый мальчишка, только что бывший центром внимания, так смешно и нелепо перебирал трясущимися ручками, что дети не выдержали.
— Ха-ха-ха исьпугася!!! — радостно завизжала какая-то девчонка. Остальные подхватили смех.
Я лишь стоял в прежней позе и скромно улыбался.
Много ли чести в такой победе? Нет, конечно!
Но и такие победы нужны, если какой-то ушлёпок лезет к твоему другу. Не каждый же день миры спасать.
Валера, надо отдать ему должное, среагировал мгновенно. Не успел детский смех и плач его сына наполнить столовую, как он вскочил и ринулся к нам.
— Что происходит? — властным тоном бросил он в воздух вопрос, нависая над толпой смущённой малышни.
Я повернулся к нему. Посмотрел прямо в глаза. Посмотрел строго, как равному.
С ростом двухлетки это непросто, знаете ли!
— Федя к Саше пьистаёт. — также спокойно, но с вызовом, ответил я на вопрос. Остальные продолжали хихикать, глядя на совершенно потерянного Федю.
Но теперь они хихикали тихонько, в кулачки.
Валерий посмотрел на сына. Остальные взрослые тоже обратили на возню внимание, но вставать из-за столов не стали.
— Похоже, там у них уже начался воспитательный процесс! — весело пролетел над столами сухой голос Любови Андреевны. — Быстро они!
— Фёдор! Расскажи отцу, что произошло? — присел на корточки Валера, глядя на сына. Но взгляд его то и дело падал на меня.
А я просто стоял и ждал, чем дело кончится. Я в любом случае в своём праве. А лёгкий испуг этому типу только на пользу.
А то подрастёт — совсем бычарой станет, с его-то Источником. Если его ещё и безнаказанным оставлять — всё, тушите свет.
— Я!‥ — прохныкал Фёдор, всё ещё трясущий головой. — Я!‥ Он!‥ Он страшный!!! Напугал!!!
Валеру аж перекосило. Ну а что ты хотел, дворянин? В два года этому парню ещё неизвестно, что такие вещи на людях лучше не говорить. Честь целее будет.
— Фёдор! — без резкости, но строго произнёс Валера. — Ты не должен поддаваться страху просто потому, что этого кто-то захотел! Здесь почти все дети умеют что-то такое. Просто всегда помни, что при желании ты можешь защититься от чего угодно! Можешь сопротивляться! Твой дар нацелен на это!
Ну… не совсем на это, конечно. Федя всё-таки не антимаг. Но внушение здравое.
В этом возрасте чары супердетишек должны отклоняться просто достаточным усилием воли.
— Я… — хотел было возразить что-то Федя. Но, столкнувшись с холодным взглядом отца, замолчал. А затем добавил: — Я понил, папа!
— Молодец. — одобрительно кивнул Валера, пружинисто вставая на ноги.
А, вернувшись к маме с папой, довольно громко добавил:
— А ваш Костя уже начинает показывать зубы!
В ответ он получил лишь одобрительную батину усмешку.
Так или иначе, а больше Федя к Саше и Хвостику лезть не стал. А вот остальные дети с куда большим интересом и дружелюбием окружили мальчика, наперебой прося «погьадить котьика».
Польщённый вниманием, Саша уже не отказывал.
— Ну что ж, господа. — встала из-за стола Любовь Андреевна, когда трапеза и беседа завершилась. — Нам пора прощаться с теми, кто не останется с детьми в качестве сопровождающих. Необходимые вещи вы можете завозить сегодня и завтра. А послезавтра начнётся воспитательный процесс. И дети смогут видеться с вами лишь один день в неделю — каждое воскресенье.
Родители восприняли эту новость спокойно — все были давно готовы. А дети сначала ничего не поняли…
А потом как поняли!
— Мама, папа, ни уезайти!!! — голосил Саша, стоя у машины и обмнимая родителей. — Куда вы⁈
Примерно то же происходило и с остальными детьми всех четырёх групп. За исключением некоторых детей высшей знати и, наоборот, самых бедных, прибывших без родителей.
И те, и те явно и в обычной жизни лишены семейного тепла. В этом самые верхи общества сходятся с самыми низами.
Ещё, конечно же, не плакали те, с кем семья останется тут. Я сидел у мамы на руках и с нежностью тёрся ей о щёку.
Я уже не новорожденный, врождённые рефлексы не так сильны — но за эти два года я искренне полюбил свою новую семью.
Не хотелось бы сейчас с ней расставаться. А вот Саше, увы, придётся привыкнуть.
Многим здесь придётся привыкать. К самым разным вещам.
— Дети, заканчиваем прощание и давайте расходиться!
Например, к таким.
Разумеется, расходиться дети двух-трёх лет даже не подумали. Так что эта мелодрама ожидаемо затянулась. Но закончилась и она — и через часик мы с зарёванным Сашей и родителями осматривали наше новое жилище.
Краем уха я успел услышать, что детей, с которыми некого оставить, распределили между другими семьями — те будут жить с ними и под их опекой.
Вспомнилась та девочка из детдома в сером платье. Надеюсь, ей достанется приличная семья.
Пусть в её жизни будет хоть немного тепла. Для развития личности и талантов это очень важно.
Комната, надо сказать, оказалась очень приличной.
— Надо же! — улыбнулся батя. — А я-то уже думал, молодость вспомню, общаги «Имперки»! А тут все удобства, как в отеле, и даже тараканов я не вижу! Видимо, маленькие ещё, только запущенные!
— Фу! — поморщилась мама. — Да не будет тут никаких тараканов, Дима! Я тоже ожидала что-то типа казарм времён службы. Но уж чего-чего, а паразитов у военных там никогда не было!
Службы? Какой ещё службы? Почему я вообще так мало знаю о биографии своих родителей⁈
А, ну да. Я же не спрашивал.
— Какой сьюзьбы, мама? — спросил я, залезая на широкую двуспальную кровать.
Кровати здесь было три — одна большая для родителей, и две детских, с перилами, для нас с Саней.
И вообще комната правда напоминает хорошую гостиницу — душ и туалет в номере, рабочий стол и большой шкаф, хорошие кровати, кресло для отдыха и полосатый коврик на полу — и при всём при этом остаётся немало свободного места!
Окно, правда, выходит на забор. Но он не сплошной, так что вид просто на деревья. Ну и что, что деревья «в клеточку»? Везде свои недостатки.
— Все дворяне служат, сынок. — села рядом мама, гладя меня по волосам. — Это та плата за привилегии, которую мы платим с самого появления аристократии, много столетий.
— И как не надрываются, бедные! — фыркнул отец, тоже плюхаясь в кровать. — Целый год офицером каким-нибудь отмотать где-нибудь в миллионнике, или армейским писарем там. Тяжело, наверное, приходится!
— Не тяжело. — не обиделась мама на колкость. Ну да, она-то и сама давно не причисляет себя к знати. — Хотя конкретно я не в миллионнике служила. Руководила окопными работами на черноморском побережье, по границе с Османами.
— Вот бы и мне на годик на Чёрное Море, поглядеть, как маги холмы перекраивают, на солнышке погреться… — мечтательно протянул батя.
Мама согласно кивнула. Она, похоже, тоже вспоминала год службы с долей ностальгии.
Так что остаток вечера мы провели за мамиными рассказами о её службе на каком-то южном море. Я пока не очень-то освоил географию, но слушать всё равно было очень интересно.
Так прошёл и следующий день. Эмма с Адамом, разумеется, ещё раз заехали к Сашке в гости. Причём по Эмме явно было заметно, что и ей сегодня плохо спалось.
Сашка бедный так и вовсе сидел с нами, слушал маму и обнимал котёнка, пока просто не вырубился. Хорошо хоть фамильяры крепко связаны с хозяином и довольно умны — обычный кот быстро бы Сане физиономию за такое расцарапал.
В общем, весь следующий день мы провели в своей компании. Либо сидели в комнате и болтали, либо не спеша гуляли и осматривали территорию сада.
Она оказалась действительно немаленькой, хоть и не такой огромной, как показалось изначально.
В основном размер набирается за счёт того, что это по сути четыре садика в одном.
Всё — корпус, жильё, столовая, игровые и тренировочные зоны, зоны прогулок — дублируется для каждой из четырёх групп.
Общие лишь учебные и административные помещения, расположенные в центре этого квадрата. Именно эти здания окружают площадь, на которой выступал Император.
Впрочем, учебные здания тоже были построены так, чтобы дублировать всё в них для четырёх групп. Видимо, весь проект затачивался под эти четыре коллектива.
Интересно, почему именно столько? Какая-то страсть организаторов к квадратам?
— Дети тут, наверное, постоянно будут теряться. — вздохнула мама, когда мы проходили мимо очередной укромной беседки.
Адам в ответ махнул куда-то рукой. Проследив за ним, мы увидели бесшумно парящую над нами камеру.
— Детям будет непросто это сделать. — улыбнулся британец. — Уж точно не сложнее, чем просто на улице.
— Да и к тому же тут им безопасно! — добавил отец. — Максимум, вон, в колючий куст залезут.
Колючий куст⁈
Я быстро повернул голову туда, куда кивнул батя. И действительно — мы как раз зашли на задний двор одного из групповых корпусов. Помимо пары беседок, здесь и правда росли какие-то кусты с небольшими шипами.
Но не малина. Её я уже узнал бы.
— Крыжовник. — со знанием дела сказала мама. — Вкуснятина. Жаль, только следующим летом теперь созреет.