А теперь вот я стою в прихожей нашего дома. Над головой раздаются пронзительные потусторонние вопли, ещё именуемые звуками радостной встречи подружек…
А на меня пялится Саня. Пялится совсем не так, как полгода назад — вполне осознанно, изучающе.
Только меня Саня явно не узнаёт.
— А ти кто? — спросил парень, задумчиво тыкая себе в щёку пальцем.
И я понял — знакомиться придётся заново. Похоже, Саня понемногу вошёл в возраст осознания себя. Надеюсь, хоть мои уроки он хорошо усвоил!
Глава 4Вернуться к жизни
— Ну… э-э… как вы тут? — неуверенно выдал отец.
Радость первой встречи закончилась. Мама с Эммой наобнимались и вновь начали соображать.
Так что Эмма быстро сообразила вечернее чаепитие, и все расселись в гостинной.
И тут же воцарилась атмосфера неловкого молчания.
— Да так… потихоньку. — помешивала сахар в чае Эмма, смущённо оглядывая остальных.
Нас с Сашкой тоже усадили — ещё бы, нам уже аж по два года, солидный возраст! Мы сидели друг напротив друга на взявшихся откуда-то в доме детских стульчиках.
М-да. Беседа явно не клеится. Но вроде бы причин для этого особых нет.
Хотя как. Довольно трудно, наверное, просто взять, щёлкнуть пальцами, и выщелкнуть из жизни шесть месяцев.
Для одних — шесть месяцев за решёткой. Для других — шесть месяцев жизни вдвоём с сыном. Для этого самого сына вообще прошла целая вечность! Уж кто-кто, а Саня нас практически позабыл!
И только у меня эти полгода действительно просто пропали. Я мог рассказать разве, что батин дальний предок — ворчливый козёл.
Хотя ладно. Ничего плохого он мне не сделал. Просто ворчливый тип. Немудрено, с петлёй-то на шее. В такой ситуации наверняка хочется побольше поболтать.
— Я… — решил наконец сделать что-нибудь Адам. — Понимаю некоторую… неловкость, которая может… э-э. Как там, в московских тюрьмах, неплохо кормят, говорят?
П-ф-ф! Мама чуть не поперхнулась чаем, который как раз решила отхлебнуть.
Адам, ё-маё, тебя же вроде обучали деликатности там, хорошим манерам.
Обучали же?
Ладно. Честно говоря, я понятия не имею, как Адам получил свой бизнес. Может он просто перебил всех конкурентов, а в Россию сбежал от правосудия?
Какие уж тогда манеры!
Но разговор это всё-таки запустило:
— Не так уж плохо, на самом деле! — хмыкнул батя. — За полгода поднадоело, конечно, но вообще — без червей и ладно!
Теперь уже поперхнулась Эмма. Она решила взять одну из мармеладок-червячков, выложенных явно для нас с Саней.
Я мелко захихикал. Эмма осуждающе взглянула на меня… И в этот момент также захихикал Саня.
— Саша! Нельзя смеяться когда кому-то плохо или некомфортно! — вернула она червячка в вазочку. — А вы Дима… Я отвыкла от ваших шуточек!
Но всё-таки теперь все за столом хоть немного улыбались. Особенно мама с папой. Я решил продолжить отвлекать взрослых от воцарившейся неловкости:
— Сяся. — вылез я из-за столика. — Подём коську смайеть!
О-о, уж тут этого малолетнего животновода долго упрашивать не пришлось! С радостным криком «Падём» он тоже сполз со стула и потопал… куда-то.
В горшке кота не оказалось.
— Коська… — позвал Саша. — Хосьтик, ти де???
Хвостик, конечно же, не отозвался.
— Да он опять на подоконнике, наверное, спит! — указал Адам на приоткрытую дверь.
Дверь в комнату, полгода назад бывшую нашей с родителями.
— Пидём поиссем! — повелительно махнул я рукой. Вперёд, мой верный друг! Я так давно не видел нашего грозного зверя!
В нашей спальне всё оказалось точно так же, как было тогда. В тот злополучный вечер, в который мы отправились праздновать Новый Год.
Даже флакон маминых духов стоит на том же месте, кажется. И чисто — Эмма явно не забросила следить тут за порядком.
А Хвостика мы нашли на подоконнике. Тут Адам явно уже узнал привычки котика. Он спал, свернувшись в том самом «гнезде» из одеял, в котором так полюбил сидеть я, пялясь на улицу внизу.
— Пьивет, коська. — вздохнул я, усаживаясь рядом и гладя шелковистую шерсть.
За полгода Хвостик заметно подрос — взяли-то мы его ещё котёнком. А теперь на меня таращит сонные голубоватые глаза всё ещё мелкий, но уже грациозный серо-полосатый кот.
Внимание! Контакт с зарождающимся фамильяром! Будьте аккуратны!
Я аж руку отдёрнул от неожиданности!
— М-р-ряу? — облизнулся кот, вальяжно забираясь к Саше на колени. Так мы и сидели молча вдвоём, глядя на опускающийся за окном летний вечер.
Во дела. Фамильяр!
Когда мы его подобрали, я часто его гладил — и Хвостик точно был тогда обычным котом! Ни грамма магии!
А теперь… я мягко провёл ладонью по кошачьему боку, стараясь ощутить ману. Каналы в руках уже развиваются, так что труда это не составило.
И мана откликнулась. Это похоже на статическое электричество, только астральное — шерстка чуть вздыбилась, а ладонь ощутила лёгкое напряжение.
— Ни абизяй Хосьтика! — наставительно поднял палец вверх Саня, тоже наглаживая мурчащего кота. — Тя как зовут?
— Костя. — на автомате ответил я.
Погодите-ка… Что я сейчас сказал⁈
— Костя! — громче повторил я. — Костя!
Наконец-то! Наконец-то никакого больше «Коти»! Наконец грёбаная вероломная буква «с» в имени подчинилась мне, признав моё могущество!!!
— Дя понел я… — странно посмотрел на меня Саша. — Пьивет, Косьтя. А я Сас… ш-ш. Саш-ша!
— Сяська коёче! — отмахнулся я.
Нечего шипеть, чай не змея! Как научится выговаривать нормально, будет Сашей, а пока так. Сяська.
— И ти тё тут, в госьти пьисёл? — требовательно спросил Саша. Чего он на меня так пялится? Хвостика, вон, бедного к себе прижал.
— Мяу! — фыркнул недовольный кот.
— Сёсем дуяк есё… — вздохнул я, крутя пальцем у виска. — Я туть живу! Ето моя комната!
Я встал посреди широкого подоконника и властно осмотрел свои владения. Негусто.
Но ничего — теперь, когда я вполне способен передвигаться, и даже могу нормально представляться — а это очень важно в дипломатии! — я могу официально заявить: вот мои владения!
Сегодня комната, завтра — весь мир!
А потом начнём и на соседние миры заглядываться…
Хотя не. На кой-чёрт мне весь мир? Ну что я с ним буду делать?
— Неть! — ткнул меня в бок Саша. — Ето сё моё!
Я прищурился. Так. Так-так-так.
У меня что тут, конкурент за территорию нарисовался⁈ Я навис над воинственным карапузом. Смерил его взглядом.
Что делать с миром разберёмся потом. А сейчас произойдёт налупливание жопы!
— Я атбийаю у тя ети земли! — взмахнул я рукой, обводя всё вокруг. — И… и ету коську!
О, лицо Сашки надо было видеть! Хрен его знает, понял ли он, что такое земли, на слово «отбираю» ему явно уже знакомо.
И явно не нравится!
— Не-е-еть!!! — завопил Саня, крепко прижимая бьющего хвостом кота к груди. Ого, это что? Шерсть Хвостика чуть заметно замерцала золотистым сиянием.
Неярким, на грани восприятия — но недовольство кот проявлять перестал.
— Киадам!!! МАМА!!!
— Что такое Саша что случилось??? — донёсся из гостинной встревоженный голос Эммы, и затем и шаги.
— Мама! Он у меня атбийает ети… земьли! И котика маево!!!
Я гордо стоял, уперев руки в бока и заботливо, по-хозяйски, оглядывал свои владения, вернувшиеся спустя полгода в родную гавань.
— Костян, кот-то тебе зачем⁈ — хохотнул из гостинной отец. Уж что-что, а жалобу Сани услышали вообще все.
Бедный Хвостик аж уши свои круглые к голове прижал.
— Кстати, а что это с ним? — прищурилась Эмма, тоже разглядев золотистый блеск шерсти.
— Ладна! — качнул я головой, поворачиваясь к Сане. — Нинада мне коську! Оставь себе!
Саня тут же просиял! Его физическим развитием тут без меня опять никто не занимался, так что я остаюсь крупнее него даже после похудения.
И Саня явно это заметил. Особенно, когда я стоял перед ним, упираясь пузом.
— Хоёсо! — закивал он, отползая чуть назад. — Беи свои земьли! А Хосьтика небеи!
На том и порешили. Пока Эмма зыркала на нас, не понимая, о каких землях речь, я слез с подоконника и принялся обходить свои владения.
Кстати. Кроватка мне уже явно мала. Нужно будет потребовать арендаторов… ну этих, родителей, вы знаете. Так вот, потребовать с них новую кровать.
В качестве арендной платы за землю. Ибо нечего в моей комнате на халяву жить!
Так или иначе, но после случившегося вся неловкость как-то быстро улетучилась. Эмма бережно перенесла Сашу, всё ещё гладящего кота, в гостинную — и все дружно принялись разглядывать бедное животное.
Да уж, сегодня внимания ему явно хватит на год вперёд!
Саша, поняв, что Хвостика у него никто не отбирает, наконец отпустил его. И кот, недовольно щурясь и фырча, сразу запрыгнул в своё любимое место.
В горшок с эфирогоном. А тот сразу зашелестел, обнимая кота изумрудной листвой.
Дерево, надо сказать, тоже подросло — если полгода назад оно было высотой с мелкого меня, то теперь — на треть выше меня нынешнего.
А с тех пор я, между прочим, на четверть жизни вырос!
И вот теперь серебристо-изумрудное деревце, мерно шевелясь, словно гладило кота пушистыми ветвями. А вслед за ними по его шерсти пробегали слабые золотистые искры.
— Блин, а это что такое с ним? — с интересом придвинулась поближе мама. — Это у вас в Британии все коты такие что ли?
— Не знаю, как там у нас, давно не был, но этот явно местный! — улыбнулся Адам. — Может он у вас в Москве радиации нахватался?
— Эй! Не надо вот этого, не так уж у нас и грязно!
— Это… магия какая-то. — решил поиграть в капитана Очевидность батя. — Причём ощущения какие-то знакомые…
— Давай ещё скажи, что и кот у нас — демон! — прыснула мама. — Или силовое поле! Или ты знаешь ещё какую-то магию?
Отец только улыбнулся, продолжая разглядывать кота через полуприкрытые веки. Ауру высматривает, догадался я.
Счастливчик, блин! Я вот как ни пыжусь, как ни пырюсь, ничего разглядеть всё ещё не могу!