А дополнительным занятиям я только обрадовался — учиться, учиться и ещё раз учиться, как завещал всему миру великий… я. Да, было дело, давненько уж.
Почему я не стал отвечать за Рину, как главный в группе?
Да всё просто. В этом возрасте детям ОЧЕНЬ важно дать понять: в жизни за себя они отвечают в первую очередь сами. И за успехи, и за неудачи.
Учитывая, какой зашуганной росла Рина до этого лета, ей просто необходимо научиться твёрдо и чётко за себя отвечать.
И, кажется, у меня получилось — вон какая довольная идёт!
— Рина, чё такая довольная? — решил я задать контрольный вопрос.
— Потомусьто я смелая! И… хьябрая! И видокаму застьелила!
Хм. Ну… будем считать это успехом. А с любовью к сбиванию «видокам» пусть Ибисова разбирается.
Назвалась груздем, полезай в кузов к полудемону!
Глава 16Высший свет и этикет
Наша выходка с камерой заимела неожиданные последствия. Причём, узнали мы об этом уже через день. Утром перед завтраком в столовую явилась Любовь Андреевна, наша начальница группы, с объявлением.
А я с утра ещё подумал — к чему это сегодня опекунов попросили явиться вместе с детьми?
— Уважаемые родители и ребята! — в кои-то веки обратилась она в первую очередь ко взрослым. — Я не планировала этого, но мне, как и наставникам других групп, поступило свежее распоряжение. Оно должно повлиять на жизнь всего нашего садика.
Столовая утонула в удивлённом гуле, суть которого сводилась к фразе «Что, опять⁈».
Но Любовь Андреевна оказалась неумолима.
— В начале весны нынче к нам должен приехать наш главный меценат, благодаря которому во многом наш проект и смог выйти на столь высокий уровень.
Я криво улыбнулся. Ну да, ну да, выше некуда. Учительница чтения (кстати, где она?), вымещающая комплексы на детишках, убогие камеры, которые может сбить трёхлетняя девочка, даже элементарных выездных мероприятий нет.
Уровень — высший класс!
— Ого! Я думал, они там всей армией скидывались! — усмехнулся отец, привлекая внимание окружающих. — А у них меценаты. Скукота…
— Потише, пожалуйста, господин Осинский. — чопорно процедил сухощавый высокий старик, оставленный Долгорукой с её ненаглядной Юленькой. — Мы слушаем!
— А о ком, простите, речь? — раздался чей-то голос из толпы. Не смог узнать на слух. Но наставница спокойно ответила:
— Не переживайте, это очень уважаемый человек. Светлейший князь Алексей Дашков, главный магический козырь Империи, если можно так выразиться!
А, батя братьев Пашки и Юрки Дашковых притащится? Они, значит, у нас Алексеевичи? Вроде бы из главной ветви парни…
Я думал, папаша у них помоложе — а он, вон как, сначала построил карьеру, потом двойню зачал. Молодец, везде поспел.
— Ура-а-а-а!!! — раздался над задумчивой толпой синхронный крик двух мальчишек. — Папа приеде-е-ет!!!
— Тихо! Смирно! В линию! — прозвенели следом за криком три команды женским голосом.
Двое мальчишек, обычно тихих и неприметных, тут же выпорхнули (в прямом смысле, не касаясь земли) из-за стола и встали в линейку, вытянув ручонки вдоль боков.
Надо же. Отец-военный, и с пацанами генеральшу какую-то оставил сидеть…
— Молодцы! Вольно!
— Пасиба, мам! Мозьно за стол?
— Разрешаю.
Мама, значит… Да уж. Как-то раньше не обращал на эту даму внимания, а, кажется, зря. Раз уж она супруга такого человека.
Я сосредоточил всё внимание на этой рослой крепко сложенной женщине, одетой в строгие чёрные брюки и такую же рубашку с талией. Прикрыл слегка глаза…
И аж отдёрнулся немного. Да она маг не из слабых! В нос сразу же ударил мощный запах огня, гари, раскалённого металла. От раздавшегося в ушах треска пожара я поморщился.
Ничего, ещё научусь регулировать мощность восприятия. Такой яркий элементалист Огня стал для меня полной неожиданностью.
— Итак, продолжим. — строго взмахнула Любовь Андреевна появившейся вдруг из воздуха указкой. Тут же, за её спиной, на стене появилась проекция.
Дети зачарованно ахнули, глядя на ростовой красочный портрет громадного (иного слова и не подобрать!) мужчины в тёмно-синем военном кителе с малиновыми погонами и поясом.
На поясе блестят три больших жетона — серебряный и два золотых. Кажется, я что-то об этом слышал по телеку, но что-то не припомню…
— Смотри, Сонь, князь-то ещё одно Возвышение выиграл! И когда всё успевает-то, сукин…
— Дима!!!
— Осинский!!!
— Почтенный, не при детях!
Все соседи глянули на батю с осуждением… кроме самой госпожи Дашковой. Она лихо ухмыльнулась… и мельком вскинула большой палец.
— Итак, светлейший князь Алексей Дашков! — возвысила голос наставница. — А теперь к главному!‥ В нашем заведении полный швах с поведением!
Вот тут-то я и решил, что сейчас шишки полетят в нас. И не ошибся, какая неожиданность!
— Дети, освоившись в новой для них среде, совершенно позабыли о воспитании! Во всяком случае, некоторые!
— Послушайте, но откуда они должны ПОМНИТЬ о…
— Во всяком случае, некоторые! И взрослые, как видно, тоже. Здесь, внутри заведения, мы все равны! Но попрошу не забывать, кто есть кто на самом деле!
Лиза при этих словах наставницы аж дёрнулась. Большие карие глаза наполнились влагой. Я шепнул ей:
— Лиза, она права. Не забывай, что на самом деле ты хорошая умная девочка, а она охамевшая су… Кхм. А она плохая старая тётка!
Греющая тут же уши Рина мелко хихикнула, а Лиза всё-таки не разревелась. Ещё одна победа дипломатии!
— За прошедшие полтора года обучения случались самые разные… инциденты! Не думайте, что мир забыл о случае на экзамене по аурочтению… а точнее, после него!
Что⁈ Что все на меня так уставились⁈ Симпатичный получился элементаль го…
— И о том, как кое-кто из взрослых пытался повторить детские «подвиги» господина Осинского-младшего!
Взгляды сместились с меня и начали бегать по залу.
— Этих взрослых здесь нет. Они в другой группе! — успокоила народ наставница. — И всё-таки! Случались и поджоги имущества, и кражи детьми еды из столовых… однажды некто неизвестный каким-то образом проник на территорию спортивного зала среди ночи!
Упс. Хорошо, что в этот раз на меня не смотрела даже сама Любовь Андреевна. Видимо, «неизвестный» — на самом деле неизвестный.
— Что⁈ Почему нас не оповестили⁈ — тут же вскинулся опекун малолетней принцессы.
— Спокойно! Была проведена внутренняя проверка. Это точно сделал кто-то из детского сада, проникновений извне не было. И никакого явного или тайного вреда причинено не было, мы изучили всё ОЧЕНЬ тщательно.
Нет, ну какая хитрая, а! Хвастовство хвастовством, а о том, как они узнали о проникновении — ни слова! Грамотная тётя.
Чего и следует ожидать от той, кого избрали на эту должность.
Когда все удовлетворились ответами, Любовь Андреевна вернулась к теме. Припомнила целый ряд каких-то событий, о которых я ни сном, ни духом. И в нашей прошлогодней группе, и в других.
Оказывается, случались и драки, хоть и совсем мало, и непроизвольные выбросы силы, один мальчик даже в лазарете полежать успел.
Припомнила она и «некоторых излишне задиристых девочек благородных кровей» — но так наиграно не стала называть имён, что я сразу понял, о ком речь.
О той, от издевательств которой я в своё время спасал Рину.
— Таким образом, среди детей недостаёт должного уровня воспитания! — подытожила наставница. — И сверху было спущено решение. Дополнительные занятия. Для всех.
— Но Фёдор Валерьевич прекрасно выучился манерам дома. — спокойным басом возразил непривычно серьёзный Кузьма. Никогда его таким не видел. — Стоит ли тратить его время на…
— Для всех, уважаемый опекун. — а затем обвела взглядом взрослых. — ВООБЩЕ для всех. Пусть благородные господа, раз уж мы носим это ответственное звание, научат… всех остальных, как вести себя в высшем свете! А заодно продемонстрируют, как они справляются с обучением этому собственных детей!
Тут я не выдержал! Просто воспользовался моментом тишины — и расхохотался в голос!
Аж со стула чуть не свалился под смущённые взгляды толпы!
— Костя, что с тобой? — всплеснула руками мама. — Ты чего…
— Константин Осинский!!! — прорычала наставница. И тут же просто мгновенно перенеслась ко мне. Видимо, какой-то артефакт. — Как всё это понимать⁈
Я перестал смеяться так же быстро, как и начал. Чем снова смутил толпу взрослых и озадачил детей.
Оглядел всех ещё раз. Равиль Халилов, отец Азата, мать братьев Дашковых, опекун принцессы, опекун Фёдора, опекун Зазнайки, фрейлина Инги Бергсон, нянечка Александрины, какой-то отставной военный в сопровождении у антимага Стаса, простолюдинка мама Олеси Киж, дворецкий Юленьки…
Дворянка Софья Бестужева-Осинская, разжалованный сын дворянского рода Дмитрий Осинский, какая-то там знать своего мира (о чём тут вряд ли известно) Эльдана, опекающая Рину и Лизу.
— Пьёстите. — серьёзно ответил я. — Мама с папой и госпожа Дашькова тут самые дворянины. Это смешно.
Любовь Андреевна аж застыла. Тоже всех оглядела. Ну да, даже Равиль простолюдин, хоть и бизнесмен.
Само собой, знать не пожелала сидеть взаперти со своими детьми четыре года детского сада! Это же безумие! Я удивлён, что Равиль и мама Дашковых остались тут!
Без них у мамы с батей было бы вообще полное преимущество, хе-хе.
— А… Ну… Вот они, значит, и будут всем примером! — нашлась Любовь Андреевна. — А в первую очередь, они должны стать примером вам, господин Осинский-младший.
И, уже к родителям:
— Научите сына поведению в общественных местах!
— Обязательно, обязательно научим, госпожа Скуратова! — часто закивал отец, чтобы наставница не увидела, как он сдерживает смех.
Мама, у которой уголки губ сами собой ползли вверх, тоже заверила, что всё устроит в лучшем виде.
Родителям явно польстило, что они тут вроде как знать. Никак их не отпустит дворянское прошлое.