— А я что? — нахмурилась «генеральша» под взглядом Скуратовой. — Мои дети ведут себя безупречно.
— Для военных! Дворянство же… ай, неважно! В любом случае, с детьми и взрослыми будут заниматься учителя. Скоро они прибудут. Нам всем не помешает лишний раз напомнить себе об этикете приличного общества!
— В приличном обществе за такой базар-то морду бьют. — тихо-тихо процедил Кузьма вслед удаляющейся от нас наставнице. Отец согласно кивнул.
Так что уже с началом следующей недели нас всех ожидал первый урок светского этикета для самых маленьких.
К этому времени я и в своих делах кое-чего добился. Сон, в который я вошёл ночью на понедельник, наконец-то начал работать сам по себе!
Наконец-то я оказался не на том самом грёбаном острове, а… в месте, в котором я преподавал конструирование высших чар последние тридцать лет жизни!
В Гимнасии Миров! Пожалуй, лучшей магической академии на моей планете.
Как минимум потому что я сам стоял у истоков её создания. А я делаю только лучшее!
И, мало того, что сон приснился не сконструированный памятью, а самый настоящий, полноценный, в нём и люди имелись!
Юноши и девушки в мантиях чуть ниже колен носились по мраморным коридорам, спеша с урока на урок. Воздух аж дрожал от аур могущественных профессоров, статно идущих к своим кафедрам…
В общем, полноценный живой сон, в котором я себя осознаю!
— Малыш, ты откуда здесь? — спросила меня какая-то девчонка, которой и самой-то ещё явно шестнадцати нет. — Кто тебя привёл?
Я пожелал стать невидимым. Удалось — я исчез на глазах у всех, а они… СРЕАГИРОВАЛИ НА ЭТО!
Да! Ура! Радости моей в эту ночь не было предела!
Наконец-то я смог осознать себя не в псевдосне, не в застывшем воспоминании, меняющемся только по моей воле.
Мне приснился настоящий осознанный сон, со своим сюжетом, логикой, внутренними правилами. И, скажу я вам, влиять на такой сон оказалось уже очень трудно!
Легко став невидимым, я по глупости подумал, что так же легко сделаю тут вообще всё, что я захочу.
Нет, я не стал заглядывать дамам под юбки, а вы что подумали?
Увы, я обломался очень быстро. Становление невидимым понадобилось для закручивания сюжета сна, вот и далось так легко.
И всю оставшуюся ночь я прятался по углам и под партами по всему Гимнасию.
Увы — этот сон оказался затяжным кошмаром, в котором меня посчитали злым духом и всю ночь пытались убить.
Но наутро мне было абсолютно плевать! Сонный и разбитый, с мешками под глазами, еле вставший, я всё равно ужасно доволен собой!
Всего неделя работы — а я уже осознал себя в подлинном царстве Сна, а не в его изолированной части, созданной лишь воображением.
М-да. Осталось научиться подчинять это царство своей воле так же, как подчиняется ей память.
С этими мыслями я открывал двери класса чтения. Над нами всё-таки сжалились — чтения у нас теперь нет. Именно его заменит «Этикет в высшем свете для одарённых детей от трёх лет».
Родители и опекуны, такие же сонные и недовольные, как их дети, отправились заниматься в переоборудованный взрослый спортзал.
Ха! Мне даже интересно, как нас собрались учить такой унылой и бестолковой ерунде, как этикет, полностью отдельно от родителей!
В классе парты оказались переставлены. Вместо стройных рядов — прямоугольник из парт вдоль стен.
А у проектора застыл высокий мужчина… или юноша, по его гладкому лицу оказалось трудно определить возраст. Одетый в элегантный чёрный костюм с фраком, снежно-белую рубашку, он походил на какого-нибудь дворецкого, или конферансье.
Но оказался нашим учителем по этикету. Ну и рожа у него — один вид скуку навевает!
Ну ладно, возможно, я предвзят, или мне просто показалось.
— Доброе утро, юные господа и дамы. Разрешите представиться. Моё имя — Юлиан фон Рихтер. Мы возводим свой род к почтенным баронам германской земли семнадцатого века. Я с сей минуты — ваш наставник, призванный дать вам основы знаний в области этикета.
А не. Не показалось. Я оглянулся на ребят.
Такого аху… Кхм. Такого сильного удивления и непонимания я не видел в этих детских глазёнках, наверное, никогда.
Ну разве что, когда мы с ребятами попали в Тень. И то не факт.
Внимание! Поблизости обнаружен источник враждебной силы. Концентрация Скверны низкая, но при длительном контакте возможны последствия. Рекомендуется покинуть опасную зону.
Б**. Приехали. Позанимались этикетом, мать его растак!
Мирон стоял на балконе, любовался заснеженной Москвой и пил обжигающей латте с мятным сиропом. О, это истинный напиток богов! Особенно холодным зимним утром!
Особенно, если пьёшь его впервые с самого августа. Да ещё и сам — его никто не заливает тебе через трубочку!
Мирон поморщился. Он и подумать не мог, что тот ублюдок ТАК сильно его приложит!
Говорят, когда Мирона доставили в реанимацию, проще было сказать, сколько костей у него целы, чем сколько сломано.
А ведь Мирон даже не маг! Вот на кой-чёрт было нападать на него с такой убойной мощью⁈
— М-да. — хмуро взглянул он на свою ладонь. — Интересно, киберпанк нынче в почёте у девушек?
Рука, конечно, не ответила. Лишь скрипнула магомеханическим приводом.
У него теперь почти всё — магомеханическое. Вдруг, за его спиной раздался тихий щелчок. А затем мужской голос:
— Это уже неважно. Альден-Версаг-Нга!!!
«Надо же. В собственном доме покоя не дают». — подумал юноша, быстрее пули смещаясь в сторону.
По витым перилам изящного балкона, в то место, где он стоял секунду назад, хлестнуло тонкое чёрно щупальце, покрытое микроиглами!
Хлестнуло — и сталь перил осыпалась пылью!
— Ты уже третий, мудак! — прорычал Мирон металлическим голосом. — Чё ж вам всем от меня понадобилось⁈
Закончил фразу, впрочем, он уже над мёртвым телом. Телом карикатурного урода — в основе человека, но с тремя жёлтыми глазами, двумя чёрными щупальцами вместо правой руки и механической левой.
Убогий агрегат — подумал юноша, сравнивая кривой протез со своим собственным.
В мощной груди убийцы расползалась с шипением огромная дыра. К счастью, от Энтропии, вложенной в левую ладонь Мирона, у напавшего защиты не было.
Ещё бы! Он ведь напал на неодарённого! Простолюдина!
— Хорошо, что вы всё ещё так думаете! — пнул Мирон дымящееся тело. Вскоре от трупа не останется и следа. — Очень хорошо.
Да уж. Будь Мирон простолюдином, или даже мелким баронетом, никогда в жизни он не попал бы на Высшие Курсы Журналистики. Никогда не попал бы на Первый Имперский в свои двадцать шесть.
А и попал бы — помер бы в больнице ещё до того, как до него добежали бы лекари.
К счастью, отец Мирона… впрочем, неважно. Важно то, что отец ОЧЕНЬ заинтересовался историей с культистами и их следом в кругах высшей знати.
Заинтересовался настолько, что сумел отмазать сына от промывки мозгов, которую ему собирались провести имперские дознаватели.
«Мальчишка слишком много знает» — как сейчас вспомнил Мирон резкий крик следователя посреди палаты.
«И всё, что он знает — собственность нашего рода». — ледяным голосом ответил тогда человек отца. «Этот мальчишка был завербован нами».
— Завербован. — попробовал Мирон это слово на вкус. — Завербован. Собственный сын… собственный бастард. Ну-ну.
Впрочем, это неважно. Важно то, что благодаря отцу у него появилось новое тело. Почти целиком — к счастью, пищеварительная и, кхм, половая система остались родные.
Ну и мозг не пострадал, конечно. Переселение души в полностью новое тело абсолютно невозможно — так всегда учили Мирона.
Тело, делающее его магом. Пусть и очень ограниченно. Но магом.
А потом его выписали. Не из больницы — уже из отцовской… мастерской.
И произошло первое покушение. Затем второе — Мирон ведь так и продолжил жить в своей бедненькой квартирке на окраине.
— Конспираторы, мать вашу.
Юноша взглянул на календарь. Сегодня воскресенье.
Ничего. Уже завтра утром он отправится в этот проклятый детский сад вновь. Теперь уже в качестве учителя этикета для одной из групп.
Когда внезапно там открылось вакантное место, отец мгновенно пристроил туда Мирона. Он почему-то уверен, что именно там можно будет выйти на след Культа.
И не сдохнуть при этом, ага. За прошедшие пару лет Культ из маргинальной секты стал реальным бичом всей Москвы.
Вот уже и убийц-демонитов посылают. Мерзость!
— Да уж. — вздохнул юноша, допивая подостывший латте. — Всю жизнь от отца ни слуху, ни духу, а теперь едва ли не ежедневно общаемся. Ладно уж. Надеюсь, он неправ, и я просто поработают немного преподом этикета.
Это должно быть забавно.
Глава 17Новогодние забавы
Так, ладно, спокойно. Люди бывают разные. Возможно и этот фон Рихтер сейчас раскроется как замечательный педагог.
Или, по крайней мере, как человек, умеющий общаться с маленькими детьми!
— Ну же, господа, чего вы застыли? В ответ на приветствие наставника хорошие детки должны поклониться и поздороваться в ответ!
Ноль реакции. Дети толпой скопились у входа в класс, пялясь на нового учителя как на диковинку.
Я решил начать первым. Показать, так сказать, класс.
— Доброе утро! — сделал я шаг вперёд, прижав ручку к груди и отвешивая полупоклон. — Пиятно познакомиться! Я Костя. Пасиба.
Хрен его знает, как там говорить правильно, но что я точно знаю — так это то, что стоит хоть немного косить под малыша.
И не привлекать лишнего внимания непонятного существа, источающего скверну.
Тонкие бледные губы наставника изогнулись в подобии улыбки.
— Вы молодец, юноша, благодарю вас! Остальным не помешало бы взять равнение на Костю!
Так и начался наш первый урок этикета. С неловкости, скуки и скверны.
Впрочем, дети быстро адаптируются ко всему новому. И вскоре лёд тронулся. Сначала вежливо поздоровался Саша, потом, не желая отставать, Федя Бестужев. Ну а следом представились и поздоровались уже все остальные.