— Э-э… Я так понимаю, Мирон сегодня погулять не выйдет…
Тьфу ты! Это просто Настя — вся бледная, охеревшая от вида пепла и кровищи (тело соседки валялось там же, где десять минут назад), но наша.
Только вот Дашкова это не на шутку напрягло.
— Не вовремя вы, милочка! — прямо-таки втащил он её в квартиру, размётывая ногами пепел. — Ну, ну, заходите! Так…
Он щёлкнул пальцами — и одно из кресел в нашей комнате оказалось под генеральским задом. Быстро-быстро перебирая пальцами и шевеля губами, Дашков размышлял.
— Эй, что за варварство! — выпалила Эльдана, как раз планировавшая на это кресло сесть. Расслабиться — за ходом битвы она следила вся бледная и трясущаяся.
В отличии от детей, которые тоже сидели тихо, но от восторга, а не от испуга.
Все, кто был в гостиной, одновременно обернулись на… ну да. Для них ведь тут глухая стена. Пожалуй, единственная оставшаяся неповреждённой.
— Это Костя всё! — мгновенно сдал меня Сашка, тут же выскакивая из комнаты. — Но он крутой! Мы из-за этого всё видели и слышали!
Ну Сашка, ну ёп… М-да. Теперь уже все мы вышли из комнаты.
— Как и куда будем валить-то? — потормошил генерала отец. Демон к этому моменту уже был спелёнан невидимыми полями до состояния мумии.
— Глайдер-то есть, но с квартирой…
— Да сжечь тут всё, и все дела! — выдохнула Эльдана, уперев руки в боки. — Демоны всё время делают так, нападая на мой народ! Да и… в политике это часто используется.
— Что-то мне подсказывает, это щас весь этаж слышал! — хмыкнула мама, глядя на выбитую дверь. Дашков мотнул головой.
— Нет. Звукоизоляция не повреждена, она же тут чародейская, м-де. Слышали только грохот.
— Так чего мы ждём тогда⁈ Поджигайте тут всё — и валим! Потом страховку ещё получим!
Демона тут же заматали в занавеску, и отец прямо с ним сиганул из окна. Перед этим попросив меня сделать его невидимым, отчего дети уставились на меня с непередаваемым уважением.
Так мы и поступили. Ну а следом… Следом мы все шумно побежали в подъезд, на все голоса вопя «Пожар! Пожар!», а генерал одним усилием воли залил всю квартиру ослепительным пламенем.
Грубый план. Весь шитый белыми нитками. Но расчёт на то, что с самого верха просто придёт указ замять это дело.
Как-никак, демонов-убийц сюда явно не местный участковый вызвал.
Лишь когда два глайдера — наш и Долгоруких — сорвались с места и помчались над дорогами вечерней Москвы, мы все вздохнули с некоторым чувством безопасности.
Интересно, как там Сын Неба? Сил ему. Здоровья крепкого. Но увы, в ближайшее время он нам больше ничем не поможет. А скорее — вообще ничем серьёзным, уж больно ему такое вредно.
Эта нить для нас оборвалась, как и нить информатора Гало.
Мир его праху, или что там у светлых духов его мира положено говорить.
Сын Неба лежал посреди ничего и корчился от нестерпимой боли. Не физической, нет — для духа понятие «физическая боль» вообще что-то очень далёкое и условное.
Он изнывал от боли душевной.
Разумеется, пятерых высших демонов он уничтожил одним лишь усилием воли. Просто утащил их в Тень, а затем… приказал исчезнуть.
Воля Высшего Судьи не сильно уступает закону. Так что демонам не удалось сопротивляться и секунды.
Но вот потом Сына Неба накрыло! Ведь только что он сам, этой самой волей, нарушил закон!
Да какой! Пожалуй, самый важный закон межмирового порядка! Закон о праве на вторжение.
Если бы не он, ограничивающий высшие сущности от свободного перемещения в иные миры, сильнейшие боги и демоны просто приходили бы, куда им угодно, выжирали бы всё, что захотят… А затем воевали бы друг с другом.
А война ТАКИХ существ, где бы она ни происходила, сама по себе способна опустошать десятки ближайших вселенных.
Сын Неба за сотни тысяч лет существования видел такое всего один раз. В той войне исчез и его родной мир. Он ведь не всегда был духом… Но его уже давно ничего не связывает с прошлым.
Даже вселенной, из которой он родом, уже нет на лике мироздания.
— Как… больно!‥ — простонал он. В эту минуту дух-судья, по силе превосходящий иных младших богов, чувствовал себя бессильным мальчишкой.
Будто смертный, только что потерявший самого близкого, или узнавший, что жить ему осталось считанные дни. Только муки в тысячу раз сильнее.
Условное сердце в его условной груди ныло и пылало жутким пламенем не хуже настоящего.
Потому он последним приказом и переместил себя в туман, просто… куда-то в Тень, подальше от других духов. И сейчас этот туман заметно менялся.
А в голове набатом били голоса:
— Нарушитель! Нарушитель!
— Виновен! Постановляю: виновен!!!
— Это шаг в бездну! Уже не первый твой шаг!!!
Нет вины хуже, чем та, которую ты признаёшь сам. Особенно для духа, сама суть которого — воплощать в себе те или иные законы мироздания.
А суть его, Сына Неба, воплощать в себе само подчинение этим законам! И вот… он нарушил один из главных. Уже в третий раз за жизнь.
Туман вокруг почернел, сгустился, обратился в удушливый дым. Сейчас Сын Неба не мог просто обратиться в колоссального дракона-громовержца, принять свой высший облик и исцелиться.
Он скрючился среди закручивающейся воронки силы, тощий бледный мужчина с худыми почти женскими руками, одетый в лазурный халат. Из его тела во все стороны забили молнии.
— Бегите!!! — послал он из последних сил импульс в пространство. — Спасайтесь!!!
О, его условные подданные уже и сами всё почуяли. Пожалуй, на целые миллионы земных километров вокруг не осталось ничего хоть немного живого. Только безжизненный туман.
Жаль, что расстояния в Тени — очень условная штука. И воля такой силы, как у Сына Неба, легко пробьёт себе проход в любой уголок подконтрольной реальности…
Осознав это, дух плотно зажмурил глаза и обратился внутрь себя. Попытался как только мог остро прочувствовать свою вину, свою неправоту!
Обратить всю свою волю и гнев на себя самого.
У него получилось. Предотвратить то, что случилось дальше, было невозможно. Исход Тьмы, так это называют в данном секторе.
Шагнувший в бездну бог, познавший Тьму дух, или падший бессмертный, в последний миг может исторгнуть из себя как бы свою тёмную часть. Весь негатив, скопление которого и приводит к… порче личности. К грехопадению, как это называют в одном из ближних миров Саваофа.
И чем сильнее сущность, тем больше разрушений причиняет такое чудовищно отторжение. А ведь и оно не всегда помогает! Тьма может сидеть в сущности слишком глубоко…
Но Сыну Неба до такого ещё далеко. Он ведь и закон нарушил сугубо из благих для миропорядка побуждений… Во всяком случае, он в этом уверен.
Весь свой гнев, всю ту тёмную энергию вины, стыда, ненависти к себе и зародившегося в груди презрения к слабости, Сын Неба обратил на себя. Пространство вокруг всё равно разорвалось и испарилось, туман сменился кромешной пустотой без капли света.
Но в первую очередь пострадало его собственное астральное тело. И, когда Сын Неба очнулся, когда вспышка тёмной ярости миновала… Он поглядел на то, что возникло перед ним.
На того, кто возник перед ним.
— Кто ты, явившийся в этот мир? — безэмоционально задал ритуальный вопрос Сын Неба.
Он глядел на человека, точную копию себя… но лишь на первый взгляд. Рваный халат цвета морского шторма, белёсое лицо трупа, искажённое гримасой ярости, палыющие чёрными молниями глаза.
А худые длинные ладони увенчаны кривыми грязными ногтями, больше похожими на когти.
— Я буду звать себя Пасынком Неба. — ядовито ответил новоявленный дух. — Я забираю у тебя одну из функций. Отныне карать недостойных буду я, а ты — лишь судить!
Сын Неба ничего не ответил. Что ж. Раз так, раз его тёмная сторона выродилась аж в целого отдельного духа, причём явно могущественного… Раз мироздание вырвало часть сути Сына Неба и отдала… этому…
Значит, так тому и быть. Он не станет дальше идти против мировых законов. Его реальность только что и без того заметно упала.
— Думаю, теперь эти пять демонов продержались бы секунды три. — печально произнёс он, мгновенно оказываясь в своём шатре.
Теперь тот был разделён на две равных половины.
В этот день в десятках окрестных миров поднялись цунами, бушевали ураганы и чудовищные грозы. Некоторые шаманы сходили с ума, или оказывались сожраны собственными разбушевавшимися духами… Но такая уж у шаманов профессия.
И опасна, и трудна.
Разбушевалась гроза и на Земле. На всей Земле. В мировую историю эта ночь войдёт как Ночь Шторма.
Глава 20Кризис доверия
Всё-таки, иногда абсолютная власть знатных магов — это очень даже хорошо. Особенно для тех, кто умеет пользоваться ей к своей выгоде.
В целом, конечно, сомнительная система. Маг должен двигать прогресс, а не кипы налоговых отчётностей.
Но конкретно тем вечером, когда мы летели на глайдерах сквозь сгущающиеся грозовые тучи, я был более чем доволен. Ведь местные законы позволяют знати скрывать номера и опознавательные знаки своего транспорта.
Не любого, конечно, лишь нескольких элитных моделей. Но наш глайдер и глайдер Долгоруких к этому списку относится. Так что две чёрных стрелы инкогнито и без единой остановки достигли элитной парковки на крыше клуба Имредана.
Он уже ждал нас там лично.
— Как вам погодка⁈ — проорал он, перекрикивая ураганный ветер и не по-летнему холодный ливень.
— Прекрасная! — сплюнул куда-то вниз отец, выволакивая скрюченного пленника. — Чем меньше народа, тем лучше!
Имредан каркающе рассмеялся.
— Ха! Ты думаешь, какой-то дождик остановит модную тусовку⁈ Наивно! Сразу видно — не бывал в таких местах. Но не бойтесь, я уже обеспечил вам прямой коридор!
— Ты обеспечил, ну да, ну да! — прокряхтела старообразная голова, вытянувшаяся на серой ветке прямо из воздуха. — Залетайте, да побыстрее!
Перед нами открылся портал. Довольно небольшой и не очень удобный — но выбирать не приходилось. Скрючившись и сдавленно ругаясь, все пролезли в него и оказались прямо в подвале.