е рабы, требующие на поддержание только ману. В отличие от элементалей, духов, лоа, демонов, големов, автоматов, кадавров и прочих. Также каждый доппель владеет всеми знаниями и навыками, которые есть у оригинала. То есть они знают то, что знаю я. Вот и возникла мысль отправить доппеля в поглотитель, но не как ману, а как передатчик моих мыслей. Доппель может использовать заклинания, но ровно те, которые скажет ему использовать создатель, то есть я. Следовательно доппель сможет наговаривать в память посоха заклинания, избавляя меня от необходимости делать это самому.
Туркан-Айрат Мирит явно не обижается на постоянный отток его маны к моему Ноусу, не обидится и теперь. Правда, какие именно заклинания будет зачитывать доппель, решать буду я, а значит мне надо будет считать их количество и регулировать пространство, ведь несмотря ни на что, мой посох имеет ограничения по наполняемости заклинаниями.
Мысль интересная, стоит её опробовать. Создаю высшего доппеля и отправляю в посох. Доппель, не говоря ни слова, впитался в артефакт, но я чувствовал, что он не развеялся подобно обычной иллюзии. Отлично, начало положено. Освободив посох от заклинаний, то есть попросту превратив их в ману, я оставил его без заклинаний. Мысленным приказом я велю доппелю зачитывать заклинания светляка. Доппель начал работу, а память посоха стала заполняться с поразительной скоростью. Спустя буквально двадцать долгих минут посох был забит заклинаниями света под крышку. Почти две тысячи заклинаний. Я мог активировать их в любой момент, перенося их на ауру, поглотители высокого уровня мне это позволяют.
Я уставился на посох глупым взглядом, а потом расхохотался как человек, до которого только сейчас дошла абсурдная при своей простоте мысль. Да до такого никто не додумался, а если учесть мои сами по себе немалые силы, плюс хтоник, обладающий невероятным запасом маны. Я теперь практически всемогущ. А если оставить двух доппелей? Один для каста защитных чар, второй для атакующих заклинаний. Тут я чуть было не изошел слюнями от грядущих перспектив. Правду говорят — все гениальное просто.
Вдоволь наигравшись с новой фишкой, я увеличил гору золота еще вдвое, и она стала весьма внушительной по размеру. Думаю, от такого презента даже Великий Хан Джиннов не откажется. А может все-таки отправиться в Каф на время? Думаю, для архимага Великий Хан найдет время и раба. Но это дело будущего.
Следующие несколько дней я провел, гуляя по Астапору. Я даже вволю налюбовался на начинающих свой путь Безупречных. Про себя подумал и решил, что так делать нельзя. Тем более с детьми. Я видел ауры уже состоявшихся Безупречных, и у меня откровенно чесались руки превратить самих Добрых Господ Астапора в маленьких девочек с неизлечимой и неистовой нимфоманией и полным сохранением мужского рассудка. Потом я подумал еще раз и решил дождаться Дейенерис. Несмотря ни на что, её убеждения о рабстве вполне схожи с моими.
После убийства Трехглазого Ворона в моей голове будто кто-то щелкнул невидимым выключателем, и мне было откровенно стыдно за то, что я так реагировал на вполне конкретные угрозы и хамство. Тот же Креол не терпел хамства даже от богов и архидемонов, но я все-таки продукт несколько другого времени и подстраивать свое мышление под варварские порядки Шумера и Вестероса я не стану. Хотя тот же Джоффри уже десять раз заслужил стать очередным трупом, я не убил его. Почему?! У меня не было ответа на эти вопросы. Влияние Ворона было очень тонким и незаметным.
Пора думать насчет Безликих. Тот факт, что меня и Дени закажут в Черно-Белом доме, несколько тревожил. Я уже успел убедиться, что Безликие это не просто шайка наемных убийц, пусть и высокооплачиваемых. Это могло превратиться в проблему.
— Зеркало. Покажи мне Черно-Белый дом, — дал я приказ артефакту. Поверхность зеркала зарябила и показала мне дом Безликих. Что сказать?! Ничем не примечательный большой дом или скорее усадьба на небольшой горе, с трех сторон окруженная морем. Вход был выполнен в виде больших, даже с виду прочных дверей, покрашенных в белый и черный цвет каждая. Усилием воли я представил это место и телепортировался в Браавос.
Очутившись перед той самой дверью, я три раза постучал посохом, из-за чего звук был довольно сильным. Подождав пять минут, заметив, что открывать мне дверь никто не торопится, я телекинезом открыл её сам. Подвесив над головой свет, я вошел в дом. Внутри царила странная аура, словно вымывающая радость, оставляя взамен апатию и безразличие. Даю доппелю приказ начитывать заклинания личной защиты и пиромантии, мало ли что. Из мрака мне навстречу вышел чернокожий пожилой мужчина, на вид лет шестидесяти. Аура была скрыта, так же как у Якена Хгара, то есть чуть хуже, чем никак. Вслед за ним шла довольно красивая девочка лет пятнадцати с хищным лицом и открытой аурой, демонстрирующей интерес и любопытство.
— Здравствуй, путник, — обратился ко мне мужчина, слегка поклонившись.
— Приветствую, — ответил я, стукнув посохом об каменный пол, создав глухое эхо. Девочка опустила руку вниз, где у бедра виднелась рукоять ножа или кинжала.
— Что привело тебя в этот дом? Ты не похож на ищущего смерть, — сощурился негр.
— Смерть мне не нужна, а вот вы нужны, — сказал я, указывая на них. Аура мужчины дернулась, а вот у девочки аура мгновенно стала переливаться различными цветами, меняя их каждую секунду. Явный признак волнения и немалого.
— Мы?! — удивился мужчина.
— Да, вы.
— И что же тебе от нас нужно?
— Ну, для начала я хочу вам порекомендовать не принимать заказы на меня и Дейенерис Таргариен, а также на всех, кто стоит под её защитой и знаменами.
— Если Многоликий Бог сочтет нужным забрать твою жизнь или жизнь Дейенерис Таргариен, то заберет её. Такова судьба.
— Если Многоликий Бог заберет её жизнь, то я приду сюда снова, и от вашего ордена останутся лишь воспоминания. Я не шучу, Безликий, — на этих словах аура мужика дернулась, плюс я еще придавил аурой. Кажись, прониклись, у девочки на лице явный испуг, а в ауре Ад и Израиль. Мужик оказался покрепче, но было видно, что его тоже проняло.
— Я надеюсь, что вы будете благоразумны. Ибо в ином случае я сказал, что будет. Ладно, я собственно не только за этим. Кто из вас самый главный?
— У Безликих нет лидера! — быстро совладав с собой, тут же ответил старик.
— Не ври мне, Безликий, я вижу, когда люди врут. Повторяю вопрос. Кто и где у вас самый главный?
— У Безликих нет лидера. Я попрошу тебя уйти отсюда, — повторил негр с нечитаемым лицом. Аура у него скрыта насквозь плохо, но основное я и так вижу. Он недоволен, что какой-то хлыщ смеет что-то ему говорить. Обычно к Безликим относятся с осторожностью и опаской. К ним приходят или умирать, или заказывать смерть. Третьего не дано.
— Хорошо, я уйду, но если на меня, ученика или Дейенерис Таргариен будет совершено покушение или, не дай Творец, совершено убийство, то вы будете умолять меня о встрече с вашим богом, — сказал я и исчез в телепорте.
Вернувшись в Астапор, я трансмутировал еще золота и пошел на местный базар. Вдруг я что-нибудь интересное там найду? Так и было. Множество торговцев рассказывали о неожиданном появлении неподалеку от города великанов, о которых не было ни слуху ни духу уже тысячелетие. Я усмехнулся и продолжил закупки. Золото охотно принимали все, к кому бы я не подошел. Итогом более чем трехчасового забега по рынку Астапора стало чудовищное количество покупок, нести которое пришлось двум рабам, ибо телекинезом мне лень, а шокировать публику, засовывая в карман руку по плечо, неохота.
Среди купленного было множество трав, аналогов которым не было в Шумере, в частности, побеги крайне ядовитого цветка под названием «Бурная жизнь». Один лист этого цветка, заваренный в чае, придает телу бодрость и шило в мягкое место на пару дней, однако плату берет общей слабостью и постепенным сокращением срока жизни. Местные умельцы используют его как допинг для людей и лошадей во время боев гладиаторов и рабов. Мол, чтобы схватка шла зрелищнее. Изучу на досуге это растение.
Вернувшись к людям из Вольного народа, я обнаружил, что жара сделала свое дело довольно быстро. Женщины и мужчины стремительно оголялись, переделывая свои тряпки в более легкую и удобную форму. Охотники Манса шли большими группами по двадцать-тридцать человек. Угрозы от аборигенов Манс не собирался игнорировать. А стремительное обнажение телес в свою очередь спровоцирует повальный бэби-бум в будущем. Ухмыльнувшись про себя, я приказал показать Дейенерис Таргариен. Она как раз беседовала с Джорахом Мормонтом, стоя у левого борта, вглядываясь в бескрайнее море.
— Моя королева, Вы уверены, что архимаг Гарол не предаст Вас? — спросил бывший рабовладелец. Я хоть и не мог видеть ауру Джораха, но был на сто процентов уверен, что тому не нравится, что я пусть и невольно отбираю у него эксклюзивное право быть единственным советчиком будущей королевы.
— Я ни в чем не уверена, Джорах, — вздохнула кхалиси поглаживая спинку подросшего Рейегаля, что аж мурчал от удовольствия, — но до сих пор он выполнял обещания.
— Он оставил Вам дракона, — сказал Джорах, а Дени поморщилась, как от зубной боли.
— Джорах, это ничего не значит. Дрогон, вернее Смауг, почти не общается с братьями и постоянно смотрит в сторону залива Работорговцев. Если не считать часы, проводимые им на охоте. Он к слову неплохо ловит рыбу, в том числе и крупную. Вы видели, как он поймал мелкого кита. Кок был в восторге от этого.
— Видел конечно. Рост дракона превышает все упоминания в летописях Валирии. Кхалиси, а Вы не боитесь, что этот «архимаг» потребует от Вас невозможного за свои услуги? Например, половину Вестероса, в случае удачного выполнения Вами вашей задумки? Вы вряд ли сможете отказать ему.
— Я об этом думала, конечно. Но я говорила насчет одного дракона, обо всем прочем мы не договаривались. Насчет половины Вестероса? Даже не знаю, вряд ли Гарол потребует земли. Как я успела понять, магам типа Гарола, чужда власть. Он сам как-то сказал, что бремя власти плохо влияет на мага, вынуждает его притормозить своё развитие. Тем более что с драконом судя по довольному виду Дро…Смауга Гарол обходится хорошо. Поэтому я не особо беспокоюсь.