— Прекрасно, просто волшебно. Твоя смерть станет отличным накопителем для меня и чуточку увеличит мои силы.
— Выпусти меня, пожалуйста, и тогда ты умрешь быстро и безболезненно, — спокойно ответил я, параллельно изучая аурным зрением барьер. Защитное поле-ловушка оказалось чистой магией вампиризма. Тот, кто попадает внутрь поля, иссушается, а вернее, кровь выпаривается, а прана впитывается в землю, а оттуда её впитывает сам Хирунаг посредством ритуала. Гаденько, подленько. Барьер голой силой не снять, нужна кровь творящего ритуал или смерть, так как барьер подпитывается силой создателя.
— Знаешь, червяк, я передумал. Ты сам меня оттуда выпустишь, — спокойно сказал я, наговаривая заклинание, одновременно чувствуя, как моя прана понемногу начала покидать тело. Заклинание вампира может высасывать почти любую энергию, кроме разве что ба-хионь, она для них неподъемна по качеству и плотности. Максимум для такого заклятия — это тяжелая прана.
— Серьезно?! И с чего мне быть таким любезным, мясо? — издевательски проговорил Хирунаг, растопырив пальцы веером, и принялся поглощать отходящую от меня прану.
— Растущая боль, — указал я посохом на демонолога. Тот слегка улыбнулся и заверил, что через сутки от меня останется иссушенный труп, такой же как те, что валяются позади меня. Ну-ну, посмотрим. Сам ритуал был странен. Обычно вампиры высасывали своих жертв досуха, а этот ритуал рассчитан, как я думаю, на мучительную смерть от истощения. Благо, у меня есть возможность нивелировать подобный ритуал посредством превращения своей маны в прану и наоборот, благо и того, и другого у меня хоть залейся.
Наскоро очистил поляну от трупов заклинанием дезинтеграции. Барьер, что удивительно, не пропустил его, значит он установлен как-то по-другому, не так, как я привык. Ну ничего. Сидя в центре абсолютно пустой поляны на шикарном кресле, я спокойно ел материализованную пищу и пил материализованное вино, отмечая отличный вкус.
Спустя десять минут из домика мага начали раздаваться стоны, крики, а под конец и визги. Тварь, что сторожила меня, обеспокоенно оглянулась на хижину и начала скулить, как самая настоящая собака. Интересно, что ты такое? Тем временем взмыленный маг, держа голову двумя руками, кое-как доплелся до меня.
— Тварь, как ты это сделал? — приглушенно наехал на меня Хирунаг.
— Что сделал? — сыграл я дурачка.
— Хватит этой боли!!! — вскрикнул Хирунаг от очередного болевого импульса. «Растущая боль» — коварное заклинание. Низкоёмкое, малозатратное, подпитывается из ауры жертвы, вызывая чудовищную боль даже там, что технически болеть не может, как например волосы или поверхность глаз. Защититься от него достаточно просто, но надо знать как.
— Выпускай меня из барьера! — скучающе приказал я, слушая скулеж твари и приглушенное мычание Хирунага.
— Аррх… ыыы… не могу сконцентрироваться! — прокричал он, держа себя за голову, которая была аж красной от натуги.
— Снимаю, — снял я заклятие, но доппель в тот же миг наговорил мне в посох еще одно, такое же.
Хирунаг облегченно вдохнул воздух, чувствуя, как боль резко отступила, и наступил блаженный кайф.
— Выпускай меня отсюда, или боль вернется в тысячекратном размере, а ты, доведенный болью, покончишь жизнь самоубийством, — ответил я.
— Да-да, конечно, — произнес Хирунаг, делая пассы руками и говоря заклинания на языке, подозрительно напоминающем шумерский и общий. Барьер пал, но я взлетел в воздух и, взмахнув посохом, как копьем, бросил его в Хирунага. Тварь прыгнула на мой посох, стремясь сбить или отклонить, но сама нанизалась на него, а мигом позже посох прошил грудь Хирунага, как горячий нож мягкий сыр.
— Твоя душа, моя, — произнес я ритуальную фразу, активируя заклинание поглощения душ. Душу твари засосало мгновенно, а маг потрепыхался пару секунд. Как итог: у меня душа этой неизвестной твари, потом решу, что с ней делать, и душа мага, посмевшего вызвать сюда эг-мумий Лэнга. Зачем только понадобилось?
Допрос мертвого мага прошел как бы между делом, но главное я выяснил. Силы захотел, бессмертия, много и сразу, а демоны все сразу ему и предложили. Из памяти поглощенной эг-мумии его участь была стать еще одной эг-мумией, но гораздо ниже рангом и слабее магически.
А вот тварь оказалась более интересной. Оказалось, что это не кто иной, как василиск. Да-да, именно василиск. Правда, это не двадцатиметровая змеюка, которую натравили на двенадцатилетнего мальчика в одной детской сказке, а всего лишь крокодил, с которым поработал талантливый (а возможно и нет) биомаг.
Василиск. Размером с крупного сенбернара, покрытый жесткой чешуей, крепкие и довольно длинные ноги, видать, чтобы быстро бегать и, что примечательно, ядовита. Насчет яда мысль интересная, надо сцедить яд из пасти, да и в целом тушку взять на изучение. Вдруг что интересное найду. Доппель разделал тварь, как заправский мясник, отделив все части тела и внутренние органы. Наибольшая концентрация яда оказалась не в пасти, а в селезенке у василиска. Для чего и почему, вопрос открытый.
Сгрузив всё это добро в карман, где оно могло лежать веками, я отправил еще двух доппелей в хижину Хирунага с целью осмотреть её на предмет ценных вещей. Зная доппелей, они всю хижину до основания перероют, но найдут. Сам же тем временем провел ритуал абсолютного подчинения на духе почившего мага. Тот покорился быстро, я даже немного разочарован, но общего довольства это не отменяло. Также я провел через него перепись всего ценного, что лежит в хижине и сверял это по кучкам ценных вещей, постепенно вытаскиваемыми доппелями.
Что действительно было ценно, так это книга на Наг-Сотхе, в деталях описывающая, как призвать архидемона в мир. Прочитать её получилось с трудом, все же ментал не совсем моё, но благодаря камню разума и моей памяти я узнал об этом все. Суть призывов архидемонов заключалась в одном — жертвы. Много жертв разумных, лучше всего сильных магов, так даже лучше. Чем сильнее маг, которого ты принесешь в жертву, тем легче будет основной ритуал. Некоторые демоны типа Ньярлатхотепа могут приходить в мир сами, однако это грозит им постепенным лишением сил. Конечно, можно растянуть процесс аж на десятилетия, но для демонов это малоприятно, так еще Печати Мардука будут постоянно тянуть демона назад, в Лэнг.
Ладно. С этим закончили, теперь можно немного и отдохнуть. Пожалуй, помогу Дени построить корабли быстрее, благо, для меня это лишняя тренировка.
Портал сработал безукоризненно, а я обнаружил задушенную Матерь Драконов, у которой вырезали лицо. Да чтоб вас?!
Глава 27 Начало вторжения
— Что за дела? Какого хрена? — думал я, аурным зрением оглядывая Матерь драконов. Её задушили, это ясно видно по посиневшей шее, судя по всему, там сломано несколько позвонков. Душили сильно и явно с намерением убить, а вот лицо? Я пригляделся к краям раны. Лицо вырезано с мясом, были видны части скуловых костей. Крайне грубо и небрежно, по-моему мнению. Сначала я подумал, что это остатки Безликих таким образом отомстили, но, осмотрев Дейенерис подробнее, пришел к выводу, что на Безликих (которых уже как бы нет) её убийство хотят банально свалить. Надо бы её воскресить.
— Кровь соберу я, скреплю костями,
Воскрешу существо, рожденное человеком.
Кровь изольется, кости восстанут,
Человек встанет, как прежде, живой.
Воистину я воскрешу человека,
Пусть магия служит, чтоб дальше он жил!
Тело Дейенерис изогнуло дугой, кожа на лице восстановилась, синяки на шее прошли, шейные позвонки с легким хрустом встали на положенные места. Сама Дейенерис шумно и громко вздохнула и принялась озираться вокруг.
— Ей богу, Дейенерис. Я уже, считай, второй раз вас спасаю от смерти. Может, хватит умирать? — чуть искривив губы в улыбке, отчитал я её как маленькую девочку.
— Э-э-э… архимаг?
— Нет.
— А кто? — тупо похлопала глазами принцесса Таргариен.
— Дракон, — улыбнулся я, но мгновенно посерьезнев, спросил. — Кто был с вами последний?
— А-а…вспомнила!!! — аура девушки полыхнула яростью. — Визерис. Сгною урода.
— Не понял, зачем?
— Перед тем, как меня убить, — чуть дрогнула девушка, — он вещал, что только он король и истинный дракон, что сможет руководить королевством, а жена ему нужна только для производства наследников, а раз я такая упрямая, то он лучше возьмет в жены какую-нибудь другую девушку валирийской внешности.
— М-да…скверно, — ответил я, прикинув последствия.
— Надо поспешить, пока он не забрал себе всю власть и моих драконов, — торопливо молвила Дейенерис, накидывая на себя легкий плащ.
— Ну-ну, — зловеще процедил я, поглаживая навершие посоха. Мана заклокотала, а мне лично захотелось кого-нибудь убить.
Выйдя из дома, мы наткнулись на небольшую толпу из частично одичалых, частично Золотых мечей и совсем чуть-чуть Безупречных, а в её конце стояло что-то вроде трибуны, откуда вещал Визерис Таргариен, а Иллирио Мопатис услужливо поддакивал. Аура у них обоих сквозила торжеством. Значит, они оба поспособствовали гибели Дени. Сгною недоростков. Тем временем Визерис говорил:
— Увы, что моя дорогая сестра подверглась нападению Безликого, но, по счастью, я и мой телохранитель успели убить убийцу, прежде чем он добрался до меня. К моему великому сожалению, за покушением стоят Ланнистеры и Баратеоны, что сидят на Железном троне, троне моих предков. Они засели в столице, как в родном доме, и считают его своим, но я докажу, что гибель Дейенерис не пройдет даром. Я отомщу. Вы со мной? Я клянусь, что приведу вашу жизнь к лучшей доле.
Толпа недовольно зароптала, а я решил взять слово, пока они и в самом деле не присягнули этому парню.
— Было бы гораздо лучше, если бы ты продолжал заниматься поручениями Дейенерис. Что тебе было надо? Власть, трон, богатство? Ты все это получил бы и так.