Через минуту пришёл сигнал от группы зачистки, что подранки добиты. Бойцы направились к каравану пёхом, я же, как белый человек, на машине. Водитель остановил «Урал» у второй повозки и заглушил двигатель. Так же как и я, покидая кабину, не забыл прихватить свой укороченный калаш. Все водители и экипажи бронетехники получили АКСУ.
Что было в повозках, я рассмотрел, ещё когда был в кабине машины, бойцы откинули задние пологи, поэтому, вздохнув, пробормотал:
– Мои мечты развеялись прахом. Ещё ученики.
Это действительно было так, в пяти повозках находились дети. Стандартные повозки, со стандартными клетками, лишь в шестой было продовольствие и разная утварь, видимо, чтобы кормить проклятых детей. Пока бойцы толпились у заднего борта «Урала», там был вскрытый цинк, и они снаряжали расстрелянные магазины, я подошёл к командиру отделения.
– Процедура стандартная. Те, что согласны стать моими учениками, остаются с нами, остальных мы лишаем дара и отправляем на все четыре стороны. Они могут забрать с собой всё продовольствие в последней повозке и прибарахлиться с тел святош. В общем, работай.
Отойдя в сторону, я наблюдал, как сержант работает, заодно подсчитывая детей, которых как раз освобождали, сбивая замки. Бойцы поленились искать ключи на телах убитых, поэтому орудовали прикладами, так действительно быстрее получилось.
Детей было тридцать три. От пятилетнего парнишки до пятнадцатилетней девушки. Везли их наверняка в аббатство, которое мы уничтожили. Взрослым, при обнаружении у них дара, грозило только одно – смерть на костре. Максимум пару дней выжидали до какого-нибудь ближайшего праздничного дня, не более. Поэтому я не удивился, обнаружив в повозках только детей.
Беседа с детьми продлилась всего полчаса, после чего сержант указал на ту группу, которая была чуть больше, взмахом показав, что они уходят, остальные оставались со мной. Примечательно, что и тот самый младший и самая старшая были в последней группе. Дальше я действовал быстро, времени терять не хотелось. С помощью шкатулки я лишил дара тех, кто уходил, теперь они начали копаться в вещах святош и ловить верховых коней, их восемь бегало неподалёку, после чего занялся уже моими детьми, то есть будущими учениками.
Пока сержант через радиста, в отделении был боец, что носил за спиной «Северок» и имел нужные знания, связывался с лагерем, тут было недалеко, километров двадцать пять, и вызывал бронегруппу для эвакуации детей, я обошёл их, прикидывая, что делать. Они все тоже были насильственно инициированы и фонили магией. Если бы не защита на моих амулетах и артефактах, те начали бы сбоить от сырой маны, что выливалась в пространство. Но к счастью, я об этом подумал, и защита изначально ставилась на все магические предметы и излучения, поэтому, обходя строй, я спокойно рассматривал детей. Четверо годились для внедрения армейских знаний, шестерых можно было обучить русскому языку. Остальные малыши, трогать их пока не следовало. Пусть подрастут, как и другие.
Сержант после того, как пообщался с Миком и получил подтверждение, что группа немедленно выезжает, подошёл ко мне. Так что я напряг его объяснить оставшимся детям, что за процедуру собираюсь провести. Тот пояснил довольно быстро, получил согласие от детей, показал, как им лечь, и я обучил часть русскому языку, часть воинским премудростям. Старшая девушка получила знания врача-педиатра, одного нам было мало из-за большого количества детей. Два парня лет четырнадцати – знания сержантов десанта, четвёртый, вернее, четвёртая девчушка лет тринадцати с умными глазами – знания шифровальщика-программиста. Пора и штабом обзаводиться.
После этого делать нам тут было нечего, с детьми остался один десантник, ему выдали дополнительно ещё два автомата; как очнутся парни, сразу получат оружие, а мы поехали дальше. Через полчаса-час здесь будут наши из лагеря и эвакуируют их, ждать нам не требовалось.
Дальше особо таких неожиданных встреч не было. Нет, пару раз святош ещё встречали, но детей при них не было, только бочки с вином и другой хабар. Кстати, я его прибрал, развернул склад и закатил повозки с бочками внутрь, перерезав постромки. Всё проделывали, естественно, ученики. А вино было довольно неплохое.
К вечеру, поплутав по дорогам, мы всё же добрались до нужного леса и въехали под его сень не по главной трассе, что вела к крепости, а по небольшой, явно проложенной крестьянами. Отправив вперёд тройку бойцов дозора, мы неспешно направились следом, пока не углубились в лес километров на пять. Там мы и встали на ночлег. Сержант приказал радисту развернуть радиостанцию и отбить в лагерь, что мы прибыли на место. Тот это сделал. Закинул на ближайшее дерево антенну, нормально связался и, получив подтверждение получения информации, смотал антенну, доложив сержанту, что его приказ выполнен. Я за всем этим наблюдал с улыбкой, как за игрой детей, чем в принципе это и было, только вот подростки делали всё со всей серьёзностью. Хорошо, у них знания усвоились, армейские премудрости были вбиты в подкорку до полного автоматизма. Как-никак получили знания кадровых солдат и офицеров.
Пока было время, я решил заняться парнями. Развернул прямо на дороге у заднего борта «Урала» пентаграмму и, пока сержант расставлял посты, начал учить первого десантника плести и удерживать на себе страхующую детскую сетку, контролировать свою ману, без неё они пока не умели работать, да и не научились бы, там своя специфика. Хотя некоторые были инициированы года три, а то и четыре назад. Не учил их этому никто, и, как это делать, они не знали, святоши их лишь как батарейки использовали, а когда дети взрослели, сжигали их.
Разведку к крепости я решил не отправлять, все парни, как их форма, так и оружие, фонили в истинном зрении, и их могли засечь с помощью амулетов, хотя до центра оставалось километров шесть. В общем, я решил не рисковать. До отбоя я всего лишь пятерых успел провести через процедуру обучения плетения детской сетки, включая сержанта. Ничего, будет время – всех научу, а пока терпит. Нужно выспаться, завтра будет нелёгкий день. Не хотелось бы каркать, но работы предстоит много, тут никак по-другому не скажешь.
Утром, пока в котелках готовился завтрак – бой боем, а обед по расписанию, – я ещё троих обучил вязанию детской сетки. Кто-то спросит, для чего это нужно делать в пентаграмме, ведь они инициированы и выброса не будет. А потому что в пентаграмме, используя амулет-юрист, я видел всё, что они делают, и подсказывал, как нужно правильно вязать и удерживать сетку. Так было проще. Пентаграмма – это как микроскоп для учёного, тоже без него не всё возможно.
После завтрака мы погрузились в машину и поехали к крепости. Вот там всё прошло на удивление удачно. Я до разрядки накопителей артефакта облучил как саму крепость, так и деревню, что находилась сбоку, видимо, она и кормила всех святош. После этого мы спокойно выехали из леса и подъехали к воротам. Через ров был опущен мост, правда, сами ворота были закрыты, но это не страшно, сержант помимо навыков командира ещё минёром был, так что небольшой заряд пластида – и в куче щепок ворота повалились внутрь, а мы, оставив машину под охраной одного бойца у въезда, направились внутрь.
Дальше было проще. Большая часть учеников, будущих паладинов, в тот момент, когда я облучал крепость, находились в столовой и так и заснули за столом, многие лицом в тарелках. Парням я сразу отдал приказ: живыми брать только адептов, остальных – под нож. Меня, правда, поняли буквально, надели штыки на стволы, на те, где не было под-ствольного, и спокойно кололи ими в грудь всех, кто им попадался, а попадалось много, крепость большая, около тысячи святош в ней расположилось. Это вместе с обслугой.
Когда мы зачистили двор и я стал сканировать амулетами всех учеников паладинов, водитель загнал «Урал» во двор – ширина и высота арки это позволяла, да и мост выдержал, хотя и захрустел, – и развернул её задним бортом к главному входу в центральное здание. Я принялся указывать сопровождающим меня двум крепким десантникам на нужные тела и велел их оттаскивать в сторону. Из более чем сотни адептов всего шестеро подходили мне для переноса сознания. Это не радовало. Маловато. Да и одарёнными они были средними, только у одного четвёртый уровень. Правда, у меня у самого третий был, когда я попал в это тело, ну да ладно. Может, ещё что попадётся.
Закончив с отбором, больше ничего интересного не на шли, я приказал ликвидировать остальных адептов и поспешил на открытую местность у въезда в крепость. Там развернул склад, и оба сопровождающих меня водителя выгнали наружу грузовики. Пленных я отобрал, но остались ещё и трофеи.
Пока водители перегоняли машину во двор крепости, я оставил склад под охраной одного бойца и вернулся обратно, трофеи я собирался перемещать на этот склад. Когда вернулся в центральное здание, сержант и двое бойцов вынесли на одеяле мне навстречу какого-то паренька в ночнушке с ночным колпаком на голове. Тому было лет тринадцать, а то и двенадцать. Знаками сержант показал, что они нашли его в одной из спален. Что примечательно, одного. Судя по обстановке, это была именно его комната. Как сержант мне это объяснил? Да всё просто. Видя, что я не понимаю, вызвал радиста, связался с нашим лагерем, и Мик всё перевёл, что он говорит.
Достав амулет-юрист, я посмотрел на паренька и ахнул:
– Дар сверхуровня!.. Чёрт, да он идеально подходит мне для замены тела!
Я засуетился над пареньком, который лежал под заклинанием «Паралич». Ещё бы узнать, какой тонкости он может выдавать линии, от дара это не зависит, если толстые, то о карьере учёного, ранга архимага и гранд-мастера можно забыть, если тонкие, то я в шоколаде. К сожалению, проверить можно только после инициации, когда я буду в этом теле и когда магия мне будет подвластна. Думаю, другого такого я не найду, поэтому решил допросить парня, вдруг он из пленников, хотя я в этом сомневался. Кто тут может спать в личной спальне? Только тот, кто живёт на правах хозяина или приближённого.