— Да ладно, — засомневался Геренд. — Сказки впечатлительных крестьян.
— В каждой сказке есть доля правды!
— Допустим… Если монахи так охраняют свои тайны, как ты собираешься получить яблоко?
— Применю своё красноречие и предложу что-то взамен. Разве может какой-то священный сухофрукт сравниться с увлажняющим кремом из ушной серы хоббитов моей личной разработки? Или с омолаживающим бальзамом из пота троллей? К тому же, монахи должны учесть, что я не для себя прошу! — Парацельс даже обернулся на ходу. — А для науки!
— О да-а-а-а… — протянул Геренд. — Фанатиков всегда очень волновали проблемы науки…
— Проблемы науки каса… — не успев договорить, архимаг оступился и полетел по лестнице кувырком. Геренд дёрнулся следом, пытаясь остановить падение волшебника, но куда там…
— …ются всех нас! — закончил Парацельс, с диким грохотом затормозив далеко внизу. Судя по отборному кошачьему мату, приземление вышло не совсем удачным.
Глава 33
Монастырь Истины располагался посреди труднопроходимой горной местности, известной среди учёных мужей как Хребет Последнего Ящера. Хотя куда чаще её называли просто Хребёт. Располагался монастырь за пределами юрисдикции Империи Арсамон среди вольных царств и независимых городов. Уже много лет каменные исполины, ущелья и каньоны охраняли покой ордена, с одной стороны подтачиваемые бурными водами Западного океана, с другой — хитрецами и авантюристами, прослышавшими о несметных сокровищах монахов. Много испытаний пришлось пережить монастырю за время своего существования — и миграцию морских драконов, и нашествие орд Хага-Разбойника, и даже монастырскую реформу 2784 года — но каждый раз он выдерживал.
Монахи объясняли свою стойкость заступничеством святого паладина Константина Хранителя, в честь которого и был возведён монастырь. По легенде паладин много лет назад убил обитавшего в Хребте опасного демона. Тварь наводила ужас на всю округу, отравляя нечестивым колдовством разум людей и превращая их в безумцев. Армия тогдашнего короля оказалась бессильна и лишь пополняла собой орды сумасшедших слуг демона. Не усмирили жуткую тварь даже специально приглашённые маги. И только на молодого и сильного верой паладина Константина, оказавшегося рядом по счастливой случайности, чары демона не подействовали. Притворившись одним из безумцев, он проник в самое сердце орды и… благородно, по всем рыцарским канонам, вызвал демона на поединок. Тот от удивления впал в ступор — как так, почему магия не действует?! Почему этот наглец не падает ниц и не лижет ноги нового господина?
Рассвирепев, демон приказал слугам растерзать паладина. Но Константин легко разбросал охрану — что могут простые солдаты против бойца, который и на дракона не побоится выйти один на один?
Пришлось демону принять бой. Продержался он на удивление недолго. Несколько взмахов меча, и чудовище рухнуло бездыханное. В честной драке оно оказалось не многим сильнее среднего человека.
Но и паладину не было суждено остаться в живых. После смерти демона его чары спали не сразу, и зомбированные люди выполнили последний приказ хозяина — отомстили его убийце.
Качество уступило количеству, и паладин бездыханный рухнул рядом с демоном. Их кровь, смешавшись, впиталась до последней капли в камни. Через некоторое время на том месте выросло дерево. Легенда гласит, что тот, кто отведает его плодов, познает Истину, что за гранью Добра и Зла.
Несколькими монахами и паладинами, друзьями Константина, был основан новый монашеский орден, члены которого оберегали Древо. Желающих заполучить святыню было более чем достаточно, поэтому монахам приходилось усердно упражняться как в боевых искусствах, так и в защитной магии.
Со временем монастырь обзавелся влиянием, деньгами и землями. Несколько крупных портовых городов, а также рудников с железом и серебром находилось под рукой монахов, однако все вопросы решали нанимаемые управляющие. Искатели Истинны, как называли себя монахи, только присылали братьев с инспекцией, предпочитая шуму внешнего мира покой и уединение в горах.
…Город Квимполь заслуженно считался чем-то вроде финансовой столицы монастырских земель. Главные его достопримечательности — храм Константина Хранителя и золотые песчаные пляжи — приманивали как паломников, так и любителей погреть телеса на солнце. И те и другие несли в город деньги и охотно оставляли их, получая взамен кто утешение и веру, а кто загар и пару новых складок по бокам. Кроме того, много денег оставляли заезжие купцы — Квимполь удачно располагался на морском торговом пути, по которому на материк доставлялись товары из далёких южных стран.
Хорошо шла торговля сувенирами, вроде осколков меча Хранителя, которым он, как уверяли продавцы, поразил демона. Судя по числу экземпляров, проданных за один только год, меч паладина был размером как минимум с гору. Что, впрочем, лишь подчёркивало богатырскую силу его владельца.
Последние несколько лет в городе ходили слухи, что не все из продаваемых осколков являются подлинными. На волнения незамедлительно отреагировал мэр. «Осколки священного меча надо брать только у продавцов, купивших… то есть получивших в мэрии лицензию на торговлю, дорогие квимпольцы! Только лицензия гарантирует качество и подлинность святого товара!» — заверил мэр сомневающийся народ.
Тот, однако, не успокоились. Ещё бы — репутацию хуже, чем у мэра, бурграффа дэ Подлюччи, имели разве что болотные упыри. За десять лет пребывания у власти, он ухитрился испортить всё, до чего только дотянулись его пухлые ручонки.
Реформированный им административный аппарат стал ещё более громоздким и неуклюжим, фактически утонув в ворохе бесполезной документации. Нечистые на руку чиновники, мастера откатов и распилов, довольно потирали руки — дэ Подлюччи фактически преподнёс им городской бюджет на блюдечке.
Вскоре деньги закономерно кончились. Но мэр быстро нашёл выход из подкравшегося финансового тупика — повысил налоги и ввёл много новых. Добрая половина жителей Квимполя просто взвыла в голос — такие суммы они не видели даже во сне. Но и тут мэр нашёл выход. Стражники, не церемонясь, вламывались прямо в дома должников и конфисковали всё, что хотели.
Поток товаров с юга заметно сократился — большая часть купцов решила искать новые маршруты, нежели нести убытки из-за непомерно взвинченных пошлин.
Другими словами, на выборах нынешний градоправитель не набрал бы и одного процента голосов, но, увы, от горожан ничего не зависело. Сместить мэра мог только назначивший его настоятель монастыря Истины, но тот явно не спешил что-то менять. Несколько раз активные жители посылали монахам гонцов с письмами, в которых просили себе нового правителя, но ответа так и не дождались.
Всё вышеперечисленное вкупе с двумя сильными засухами подряд привело к резкому росту недовольства. Требовалась лишь спичка, чтобы грянул взрыв.
И эта спичка не замедлила явиться.
…Дракон рухнул перед воротами Квимполя, заставив стражников от страха выронить игральные кости и вжаться спинами в стену. Ящер поднял голову от земли, в которой остался отпечаток его морды, и добрым осоловевшим взглядом уставился на людей. Откуда-то из-за его туши послышались голоса:
— Я тебе говорил, что поить дракона парцеядом — плохая идея!
— Но это нечестно, мы, значит, пьём, а Жорик — нет? Это не справедливо!
— Он ездовое животное, ему не положено.
— Но-но! Он не животное, а мой боевой товарищ!
— Товарищ? Скорее боевой собутыльник.
Из-под крыла дракона выкатилось несколько пустых бутылок, а следом — помятые Парацельс и Геренд.
— Так, ребята, — обратился архимаг к стражникам, безуспешно пытаясь подняться на ноги. — Где тут у вас можно дракона пристроить?
— На северо-востоке есть драконий полигон, — один из стражников нашёл в себе силы указать направление рукой. — Только там дерут как… как и везде.
— В средствах не стеснены! — запредельным волевым усилием волшебник поставил себя на ноги. Вытащив из плаща позвякивающий мешочек, передал его Геренду. — Тебе, дружище, как всегда самое простое — забота о брате нашем меньшем, — Парацельс почесал у осоловевшего дракона под подбородком. — Выбей ему лучшее место, корм и дракониху посимпатичнее! Я же разведаю на предмет поесть, выпить и поспать для нас. Договорились?
— Ну вот куда ты без меня… — цепляясь за чешую на плече Жорика, Геренд поднялся на ноги и взял мешочек. — Ладно, обещаю это… в лучшем виде! Организовать…
— Я верю в тебя! Ты справишься! — Парацельс похлопал его по плечу и нетвёрдой походкой двинулся к стражникам. Те уже пришли в себя и сурово глядели на архимага сквозь прорези на шлемах.
— Сержант Городенко, — представился один из них. — Документы будут?
— Сколько хочешь, — Парацельс что-то пробормотал и протянул ему этикетку от бутылки виски. — Этого добра у меня навалом.
— Хм, — стражник начал внимательно изучать этикетку. — Парацельсофарингейт Фарингейтопарацельсович фон Заубебер… Архимаг… Лидер Совета магов… Великий И Ужасный… заслуженный… почётный… уважаемый… и прочая, прочая… так, печать в прядке, необходимые подписи присутствуют, — Городенко вернул этикетку волшебнику. — Цель поездки?
— Энто… как его тама… Культурно-нравственное обогащение, — вспомнил волшебник. — Ик!
— Вещества, оружие провозите?
— Не-е-е, ни в коем, — замотал головой Парацельс. — Всё дома оставил.
— В таком случае желаем вам приятного отдыха, — Городенко отдал честь. Его подчинённые распахнули перед волшебником дверцу сбоку от плотно закрытых городских ворот.
— Осторожно, там высокий порог, — предупредил Городенко.
— Не беспокойтесь, Великий архимаг не… Твою мать!!!
Вот так, рухнув лицом вниз, Парацельс и попал в славный Квимполь.
Первое, на что он сразу обратил внимание — это мостовая. Жёлтые, плотно подогнанные друг к другу блоки покрывали землю монолитным ковром, не оставляя и шанса пробиться всякой мелкой растительности. Кое-где строители, правда, оставили голые пятачки земли для цветов и газона. И, конечно же, пальм. Эти причудливые для Парацельса деревья росли тут на каждом шагу. Волшебник не мог этого знать, но пальма считалась у квимпольцев святым деревом, хранителем города. Она даже присутствовала на их гербе. Инквизиция, правда, с неодобрением смотрела на «культ пальмы», считая его пережитком языческих времён, но с карательными мерами не спешила, ибо гоняться за каждой мелкой ересью — значит, пропустить ересь большую.