пал, никто бы из мужиков не заступился.
— Бенедикт не такой как все остальные, — Софья мечтательно улыбнулась. — Я очень ослабла и не могла сама идти. Поэтому он отвёл меня к себе домой…
— Отвёл к себе домой! Ой-ой-ой, как интересно! — глаза Снежаны загорелись. — А потом?
— А потом он напоил меня чаем.
— Напоил чаем? Хи-хи, какой проказник!
— Хи-хи! И не говори! — Софья понизила голос и теперь говорила медленно, вкрадчиво. — После чая он предложил мне подняться на второй этаж. В свой кабинет. Почитать книги.
— Почитать вдвоём книги? — изумилась Снежана. — Ой, почитать вдвоём книги, ну даже не знаю, как-то легкомысленно. Да и читать ты не умеешь.
— Я знаю! — Софья залилась краской. — Очень легкомысленно. Но… Бенедикт не такой как все остальные. Рядом с ним чувствуешь себя в безопасности. Он надёжный. Как… как… даже не знаю. Что-то очень надёжное, крепкое как камень, и в то же время он добрый и мягкий.
— Ну так вы… почитали вместе книгу? — Снежане не терпелось услышать самое интересное. — Какая книга-то была, романтическая или занудная муть? Толстая или тонкая? И чем закончилось? Герои в конце поженились?
— Сначала… — Софья неторопливо облизала губы. — Бенедикт достал книгу с полки.
— Ого! — Снежана покачала головой. — Этот парень из тех, кто сразу берёт быка за рога!
— Потом он положил мне руки на плечи. Вот так, — слово показывая, как всё происходило, Софья положила руки на плечи Снежане. — Я видела, как отражается пламя свечей в его глазах!
— О-о-о-о!
— Он легонько толкнул меня, прижав к стене! — с этими словами Софья потеснила Снежану вплотную к бочке с вином. Снежана уперлась спиной в деревянную поверхность крышки, почувствовав поясницей выпирающую пробку.
— Софья, ты чего? — смутилась Снежана. Её щёки слегка запунцовели. — Ты меня пугаешь!
— А потом Бенедикт… — Софья приблизила своё лицо к лицу подруги, так что даже во мраке погреба увидела, как удивлённо блестят глаза Снежаны, как пульсирует венка на её виске. — Забрал меня всю…
Она впилась в губы подруги страстным поцелуем. Снежана вытаращила глаза — такого развития событий она точно не ожидала. Попыталась отпихнуть Софью, но не тут-то было! Та крепко держит Снежану за плечи ближе к локтям, не давая двигаться. Сила в руках Софьи такая, что, пожалуй, с ней не справится и здоровый крепкий мужик.
— М-м-м! М-м-м-м-м-м! — мычит Снежана, пытаясь позвать на помощь. Язык Софьи скользит у неё во рту… как мерзко! Сошедшая с ума подруга не останавливается, действует напористо и пылко, неистово сминая губы Снежаны. Словно человек, страдавший в пустыне от жажды, Софья нашла свой оазис и не хотела пропустить ни капли драгоценной влаги.
Снежана попыталась пнуть Софью, но с тем же успехом она могла бить мешок, туго набитый песком. Спятившей подруге её тычки были словно слону палка. Спасенья нет, Снежана полностью во власти ведьмы. Или Софья одержимая? Или вообще не человек? Демон во плоти? Сколько времени она скрывала свою истинную сущность!?
Однако… так ли это плохо? Прикосновения губ Софьи сладки, словно они намазаны мёдом… Кожа нежная и шелковиста — никакого сравнения с грубыми мужиками! В зелёных ведьминых глазах пылает такое пламя страсти, что Снежана сама вот-вот вспыхнет… Почему же она раньше не целовала её?
Софья прижалась к подруге ещё плотнее, сунув колено ей между ног. Снежана, сдавленно всхлипнув, крепко обхватила его бёдрами. Зубами схватила Софью за нижнюю губу и легонько потянула на себя. Спятившая подруга, издав тихий стон, отпустила плечи Снежаны и, переместив руки ей на бёдра, крепко сжала ягодицы пальцами.
Девушки сплелись в тугой комок страсти и ещё некоторое время ласкали друг друга, забыв обо всём на свете.
В какой-то момент Снежана почувствовала, что сознание покидаёт её, что она медленно погружается в бездну, полную сладострастных грёз. Без воли хозяйки глаза закатываются, дрожащие веки опускаются.
Девушка обмякла и без сил сползла вдоль бочки на пол. Щёки её покрыты нездоровым румянцем, из уголка рта тянется ниточка слюны.
Опустившись на колени, Софья улеглась на Снежану словно на мягкую перину. Коснувшись её уха губами, что-то горячо зашептала подруге, поглаживая её пышную грудь.
Постепенно разум вернулся в глаза Снежаны. Вернее, некое его подобие. Софья скатилась со Снежаны, и та, глядя прямо перед собой пустыми глазами, встала на ноги.
— Иди и сделай, что я тебе сказала, — шепнула ей Софья.
Кивнув, Снежана двинулась по скрипучей лестнице вверх.
Никто из гостей таверны, дегустировавших парцеяд, не обратил внимания на Снежану, когда та вошла в помещение. Несколько человек мазнули по ней ленивым взглядом и тут же вернулись к своим делам. Очередная служанка, они как муравьи постоянно снуют по своим делам. Нужны только для того, чтобы приносить еду и уносить объедки. Ну и ещё для того, чтобы шлёпать их по оттопыренным задницам.
И только Парацельс что-то заподозрил. Нет, на саму Снежану он даже не посмотрел. Он обратил внимание на что-то другое, недоступное взгляду обычного человека.
Сначала волшебник замер — разве что стойку не принял, как гончая собака. Затем принюхался и принялся оглядываться вокруг себя.
Геренд, ничего не заметив, продолжил орать на мага, обвиняя того в безалаберности и алкоголизме.
— Стой! — прервал Парацельс Геренда. — Ты чувствуешь? Что-то не так.
— Да! — рявкнул вампироэльф, теряя остатки спокойствия. — С тобой что-то не так!
— Кто-то поблизости применил заклинание «Поцелуй Суккуба», — сказал Парацельс, озираясь по сторонам. — Это демоническая тёмная магия! Она подчиняет волю человека!
Он говорил серьёзно — когда имеешь дело с такой опасной магией, как подчинение разума, нельзя позволить себе беспечность!
Волшебник щёлкнул пальцами, активируя заранее заготовленное заклинание. Очищающая магия волной пронеслась по телу архимага, по каждой жилке и вене, выметая алкоголь прочь, возвращая разуму бодрость и сосредоточенность.
— Вот теперь я абсолютно трезв, — сказал Парацельс Геренду. — Ещё одно доказательство, что парцеяд я не пил. После него так просто не протрезветь.
— Да мне плевать! — заявил бывший вампир. — Откуда мне знать, врешь ты или нет? Могу я вообще тебе доверять?
— Если бы ты хоть немного разбирался в магии, то знал бы, что разрушать намного проще, чем созидать! Ломать — не строить! Пить — не трезветь!
Снежана, как и Геренд ранее, забралась на «круглый стол». Дойдя до его середины, она громко и отчётливо крикнула на всю таверну:
— Время!
Тишина. Все чертянцы как один замолчали, с ужасом глядя на Снежану. Даже ангелочки-галюцианции прекратили пищать и воровать еду. Только Парацельс и Геренд, не обратив внимания на прозвучавшее запретное слово, продолжали обвинять друг друга во всех смертных грехах.
— Снежана! — воскликнул Потап. — Ты что творишь?
— Время! Время! Время! — ответила Снежана, пустыми глазами буравя пространство. — Время! Время! Время!
ГЛАВА 6
— Ну всё… девке, — выразил общее мнение один из посетителей. — Теперь до конца жизни штраф выплачивать будет.
— Дурень! — другой посетитель залепил ему затрещину. — Она Часового вызывает! Ведьма!
Раздался низкий, на грани человеческого восприятия звук, похожий на удар колокола. В центре помещения рядом со Снежаной словно взорвалась воздушная бомба. Столы, стулья, людей, троллей и одного вампироэльфа раскидало по углам, прижало к стенам. Огонь в камине погас, с окон сорвало ставни. Ангелочки с тонким писком полопались словно мыльные пузыри, не оставив ничего после себя.
Один Парацельс устоял. Почти устоял. Ветер непонятной природы на волшебника не подействовал, но выбил из-под него стул, и архимаг больно ударился задницей о каменный пол.
Пространство в том месте, где стояла Снежана, треснуло. Да-да, в прямом смысле слова! Реальность, хрупкая словно лёд или стекло, дала небольшую трещину под действием силы из вне. Трещина стремительно увеличилась, достигнув длины примерно в два метра.
Сквозь неё Парацельс разглядел иное пространство, иную реальность, изнанку, не имеющую с нашим миром ничего общего. Обычно человеческий разум не в состоянии воспринимать нечто, что выходит за рамки его понимания. В попытке не сойти с ума, люди рядят неизвестное в привычные одежды, воспринимая бездну иной реальности просто как густую непроглядную тьму.
Но архимаг видит вещи такими, какими они были на самом деле. По крайней мере, видит их яснее, чем простые люди. Увиденное ему настолько не понравилось, что он тут же вскочил на ноги, сразу забыв о пострадавшей заднице.
Из трещины высунулась рука, отдалённо похожая на человеческую — худая, розовато-серая, с тремя пальцами без ногтей, длинными и тонкими словно прутики.
За первой рукой сразу последовала вторая. С некоторым усилием они раздвинули пласты реальности, превратив трещину в широкий пролом. Пространство по периметру трещины исказилось словно отражение в кривом зеркале, вытянулось и изогнулось.
Из пролома в наш мир шагнуло существо, настолько мерзкое и чуждое нашему миру, что на него было просто больно смотреть. Таверну наводнили крики ужаса — люди, расталкивая друг друга, бросились бежать. Спасались через дверь, выпрыгивали из окон. Потап и несколько троллей-вышибал спрятались за стойкой бара. Вернее, Потап спрятался. Дрожащие туши троллей стойка полностью не укрыла.
Геренд не присоединился ни к тем, ни к другим. Вампироэльф лежал на полу без движения, сильно ударившись головой при падении. На его лбу переливалась всеми цветами радуги внушительная шишка.
Снежана тоже никуда не делась. Девушка сидела, привалившись спиной к стене, и разглядывала пустыми глазами пространство перед собой — дескать, делайте со мной, что хотите, мне без разницы.
Пришелец из иной реальности не торопился. Он замер неподвижно на месте, то ли прислушиваясь, то ли принюхиваясь к непривычной среде. Возможно, он и вовсе пробовал её на вкус. Кто знает, какие у них органы чувств? Если, опять же, это понятие применимо к подобным существам.