Лод Гвэйдеон немало знал об этой империи и пытался донести до нас некоторые его реалии.
- Запомните, - вещал паладин Инанны. - Империя Ста Тысяч заметно отличается по своему укладу от большинства каабарских государств. Во-первых, у них чрезвычайно сложный этикет. Поклонившись не так, вы можете нанести смертельную обиду, а учитывая, что мы идем не абы к кому, а к императору этой страны, то я умоляю вас выучить хотя бы основы этикета. Но о них чуть позднее. Во-вторых, империя довольно аскетична в быту, даже у императора минимальных набор слуг и служанок.
- Расскажи лучше про самого императора, - перебил его Креол, поглаживая огромную кошку, которую купил в прошлом году. Пушистый белый мейн-кун выросший почти до метра в длину благосклонно посапывал на коленях у Креола.
- Императору Лоолендлю Девятому семьдесят лет. Он вдовец – императрица ушла из жизни примерно десять лет назад. Детей семеро – три сына и четыре дочери. Старшему сейчас, примерно сорок три года, младшему - ровно двадцать.
- Понятно, - зевнул Креол в унисон с мейн-куном. – Меня интересует одно – он отдаст свою часть добровольно, или придется торговаться.
Торговаться Креол не любил и с нескрываемым презрением относился к подобным личностям.
- Даже если он поверит, что ты святой, то сомневаюсь, что он пойдет нам навстречу… - осторожно подбирая слова, сказал паладин. – У императора суровый нрав. Поэтому он не любит отдавать что-либо, что уже принадлежит ему. Впрочем, есть один способ заслужить его благодарность.
- Какой же, генерал? – спросил я.
- Пять лет назад младший сын императора тяжело заболел, - начал паладин. – А точнее обезумел. Он перестал узнавать отца и прочих родичей, начал кидаться на слуг, в ярости заколол несколько человек, пока его не скрутили и в итоге не отобрали оружие. С тех пор безумие не оставило дофина – все эти годы его держат под замком в специальной комнате с мягкими стенами, ибо он уже повреждал себе, кидаясь в порыве безумия на стены. Все лекари едины во мнении, что в него вселился демон, но поделать с этим ничего не могут – за пять лет ему пытались помочь и жрицы-целительницы, монахи, паладины и даже экзорцисты. К слову у них получилось лучше всего, но, увы, и они потерпели крах. В прошлом году, император объявил, что исполнит любое желание того, кто сможет помочь его сыну, вплоть до назначения его министром, если кто попытается, но не сможет, то ему отрубят голову.
- Мда…шикарное предложение. Наверное, все в очередь встали лечить дофина, - саркастично молвил я.
- Как именно лечили его? – спросила Ванесса.
- Позже, ученица. Скажи паладин, а как проявляется его безумие? В деталях.
- Сам я его не видел, святой Креол, - почесав подбородок, сказал Гвэйдеон. - Но слышал, что тот почтительно относится к большим каменным статуям – две такие поставили ему в комнату, ибо в их присутствии он успокаивается. Он мажет им рты своей пищей и часами разговаривает на непонятном языке.
- Еще вопрос. Как он относится к фекалиям?
- Я хотел было сказать, но он их… ест.
- Фуу! – вздернула нос Ванесса.
- И последний вопрос. Какие у него отношения с огнем?
- Ужасно боится, - моментально ответил лод. – Достаточно показать дофину зажженную свечу, чтобы он забился в истерике. Вот почему лечение экзорцистов добилось куда большего чем остальные.
- Это маским, - твердо заявил маг. – Очень могущественный и опасный злой дух. Они родом из Лэнга…почти все самое мерзкое и отвратительное происходит оттуда. Маскимы вселяются в людей и в этой оболочке начинают выполнять волю Азаг-Тота. Копрофагия - их страсть, а огонь – их страх.
- Еще возможны бесы из свиты лжебога Асмодея, - задумчиво сказал я. – У них похожие привычки.
- Да ты прав, но бесы из свиты Асмодея не любят занимать мужские тела, им милее женские, а в большинстве случаев и вовсе обычные предметы. Да и потом, даже если и занимают тела людей, то очень ненадолго. Год, может два, но не более. Им комфортно в Аду, поэтому маским более вероятен.
- Тогда получается, что надо было сжечь дофина? – задумчиво проговорил Гвэйдеон.
- Нет, нет и еще раз нет. Убить сосуд для маскима, это значит выпустить его на волю, а освобожденный маским в тысячу раз опаснее.
- А как тогда?
- Я мастер-демонолог! – гордо ответил Креол поглаживая цепь из кровавого железа на поясе, - Не родился еще такой маским, которого я не смог бы превратить в пепел! Конечно, зависит еще и от его ранга… Всего существует семь рангов максимов – если это низший, то хватит пары ударов. А вот если высший… ну, тогда придется немного попотеть.
- Ну ладно, по Лэнгу ты у нас признанный специалист, - похвалил я Креола.
- Ну и что будем делать? – влезла Вон.
- Я пойду готовить Ага Масс Сарату, а ты ученица идешь со мной. Против маскимов и подобных им демонов вещь незаменимая.
Резиденция императоров Ста Тысяч располагалась еще дальше – на противоположном конце столичного острова Вороц-Ва. Дворец Хур-Ааани поверг бы в шок всех земных архитекторов – такое сооружение попросту не могло существовать! И, однако, существовало.
Больше всего Хур-Ааани напоминал геометрически правильную египетскую пирамиду… вверх ногами. Его основание было круглым и имело метров пять в диаметре, не больше. А вот верхушка – почти правильный квадрат со стороной пятьдесят метров. В высоту эта сюрреалистическая башня также достигала пятидесяти метров. Каким образом имперским архитекторам удалось построить столь невероятное сооружение, оставалось загадкой. Еще большей загадкой было то, каким чудом оно держится – Хур-Ааани выглядел не более устойчивым, нежели карточный домик. Но он стоял на этом месте уже тысячу лет, и собирался стоять и дальше.
Ага Масс Ссарату, о которой говорил Креол, оказалась серебряной чашей, пылающей так, точно в ней горела нефть. Только огонь был голубоватым и имел приятный запах. Я же знал, что это одноразовый поглотитель для души демона. Небожителя, джинна или человека туда не засунешь. Поглотитель предназначен для демона и только для демона. Мардук Двуглавый Топор вообще много дал Шумеру именно против Лэнга.
– Одноразовая, – слегка недовольно бурчал маг. – Хотя, конечно, потом можно очистить… Ну что, паладин, представишь нас императору? Где нам лучше приземлиться – внизу или вверху?
– Сверху гости обычно не являются… – задумался лод Гвэйдеон. – С другой стороны, в этом случае император сразу поймет, что ты обладаешь особыми возможностями, святой Креол… Но может и приказать просто вышвырнуть нас – имперцы очень щепетильны, когда дело касается этикета. А пройти снизу будет очень трудно – видите, сколько там солдат?
- Вышвырнуть нас?! – протянул я. – Хотел бы я посмотреть, как это у них получиться! Если что пройти мы сможем где угодно. Банально напитаю телекинезом купол в пять-шесть квадратных метров исходя из объема свободного пространства. Проще говоря свободное место нам обеспечено.
- Все равно, не думаю, что это хорошая мысль, святой Хубаксис.
- Кстати, пока не забыл. А почему ты зовешь меня святым?
- Ты творишь чудеса, сопровождаешь святого Креола, Четвертого посланника Пречистой девы, следовательно, ты тоже святой.
- А я? – влезла Ванесса.
- Вы леди Ванесса, пока что ученица святого Креола и не владеете волшебством, поэтому святой пока что быть не можете, - дипломатично ответил лод Гвэйдеон.
Коцебу медленно приземлился неподалеку от ворот, ведущих в императорский дворец. Я накинул на Креола, себя и Ванессу невидимость, и сказал паладину, чтобы тот просто шел на прием к императору. Лод кивнул и пошел внутрь. Мы шли за ним, но никто нас не замечал.
- Как? – шепотом спросила Вон у Креола.
- Обычная невидимость и отвод глаз, - скучающе ответил архимаг, рассматривая убранство дворца. К слову говоря смотреть особо не на что. Голые стены и полы, коридоры пустынны и практически не видно людей. Ночью это место будет походить скорее на склеп или гробницу.
Спустя двадцать минут ходу Креол спросил:
- Нам долго еще?
- Нет, святой Креол, мы уже близко. Да, пока мы не пришли, запомните, как положено приветствовать императора. По этикету Ста Тысяч сначала здоровается хозяин, потом гость. Вместо императора поклонится церемониймейстер, ибо сам император не склоняет голову ни перед кем. Вы же должны будете ему поклониться, и как можно ниже. И скажете "Алем та эс-сессан".
– Алем та эс-сессан, – послушно повторила Ванесса и я. Креол промолчал, но было видно, что он тоже запомнил фразу. Хотя как я лично заметил, что память архимага весьма избирательна, особенно это касается названий чего-либо. Впрочем, эта особенность касается вообще всего, что архимагу неинтересно.
– Да, именно так. Это означает "Мое почтение для императора". Вообще-то, приветственная фраза намного длиннее, но для иностранцев, не знающих языка, существует некоторое снисхождение. Не забудьте, что фраза должна произноситься именно со склоненной головой – если вы поднимете голову раньше, чем окончите ее, то императору будет нанесено смертельное оскорбление. Не забудьте снять шляпы – приветствовать императора нужно с непокрытой головой.
- Чушь какая-то, - сразу заявил Креол, но шляпу, тем не менее, снял. Я же вовсе её и не надевал.
Тронный зал был таким же, как и весь дворец, – просторным, каменным, серым и совершенно пустым. В самом центре его громоздился каменный трон с узкой шестиметровой спинкой. Сидеть на нем наверняка было ужасно неудобно – холодный, жесткий и подлокотники слишком высоко. Может, поэтому император вовсе и не сидел, а стоял рядом с троном.
Лоолендль Девятый полностью соответствовал своему трону. Высокий, прямой, как палка, каменное выражение лица и холодный взгляд. Облачен в желто-белую хламиду из биссоса, пробковые подошвы и два шелковых шарфа, пересекающих грудь крест-накрест. Почти облысевшую голову венчала тонкая золотая диадема с жемчужинами на зубцах, а на боку был подвешен скимитар в очень простых ножнах. Седая борода спадала до самого пояса, усы – до плеч.