Они даже не пытались прятаться, сделав упор на скорость. Крайне хромающую на софиевско-коровинских ухабах скорость. Колонна из трех машин, два "Жигуля", да грузовая "Газель" с крытым кузовом, впереди которых пылил старый, нещадно рычащий побитым глушаком, выцветше-красный "Урал" с тарахтящей люлькой. В коляске два спиногрыза, лет так, по четырнадцать-пятнадцать, глаза заплаканные, испуганные, а за рулем крепкий дедок в спецовке, козыряющий загорелой лысиной в обрамлении короткой седой поросли. Под курткой виден край тельняшки, поперек торса на ремне ружье и патронташ. "Сайга", если не ошибаюсь.
Игорь Михайлович Стрельцов
65 лет
Мана - 100,0%
Класс - Огненная стрела - 2 уровень(Прогресс 09,11%)
Покровитель - нет
Группа - нет
Клан - нет
Альянс - нет
Характеристики:
Сила - 7
Ловкость - 5
Телосложение - 7
Интеллект - 6
Выносливость - 6
Синергия с классом - 03,4%
Навыки:
Огненная стрела - 2 уровень
Испускает из руки стремительный сгусток пламени
Жаркое пламя - 1 уровень
Огонь, создаваемый существом, горит дольше и жарче
Сложностей не предвидется. В "Жигули" набилось человек по шесть-семь, в основном женщины и плачущие дети. Значит, кузов "Газели" не пустой, да и если приглядеться, подвеска нехило просела. Вероятность того, что там сидит взвод спецназа равна нулю, а вооруженное чем попало мужичье для нас не страшно. Уж точно не после Агнца и вампира.
Разбиваю бойцов на группы и отделения, Солдаты тут же выдают максимальную скорость, благо хоть не осень, посадки не успели облысеть и наши поползновения со всех сторон прикрывают пышущие зеленью деревья. Мирак, Думгай и Бласковиц зайдут в лоб, ликвидировав деда, а остальные возьмут гражданских в старый добрый котел. И, по возможности, стоит захватить кого-нибудь живьем, если не расскажет что-нибудь новое, так пойдет на эксперимент по влиянию крови творений ЗЛА на Homo Sapiens-а.
Тягучие секунды рассредотачивания по наспех отмеченным на Карте позициям. Парни залегли хорошо, с дороги, если не остановишься, и не разглядишь. Ждем, мониторя ситуацию через "птичек". По предварительной оценке, скорее всего, они наметили путь как раз к занятому нами мосту, как единственной перемычке между Софиевкой и Коровино. Правда, дальше Коровино, считай ничего толком-то и нет, это на восток нужно, чтобы вырулить к остальным деревням, а после и к Серову. Решили, что от очагов цивилизации стоит держаться подальше?..
Похуй, что они там решали и думали. Сейчас они - моя добыча. Не больше и не меньше.
Ждем. Ждем. Был риск, что они свернут на одну из грунтовок, за каким-то хуем двинувшись к разоренным поселкам, но повезло. Критическая дистанция, карликовая змея колонны въезжает в пасть окружения. Драконнорожденный рывком влетает на середину дорожного покрытия, сходу кастуя Псионический Импульс. Дедок оказался не промах, мгновенно среагировал, дернув руль в сторону, уходя с линии поражения, заслоняя собой и тушей мотоцикла коляску, но недостаточно быстро. Импульс впивается в переднее колесо, куроча покрышку, переднюю вилку и руль банкой из-под энергетика. Красочного всполоха взрыва и сальто, как в кино не вышло, "Урал" понесло в кювет, опрокидывая набок, старикана вынесло с сиденья, обмякшим мешком покатился по асфальту, кувырок и стальная машина, зацепившая задним тормозным барабаном хилую сосенку, вздыбив щетину щепок, затихает в облаке пыли, придавив собой визжащих пиздюков.
Второй Импульс вбивается в кабину "Газели", даже не замечая лобового стекла, и буквально испаряет черепную коробку водителя, усатого мужичка, лет под пятьдесят, так и не успевшего понять, что происходит, в кроваво-мозговой туман, забрызгавший салон, окна, руль и половину моложавого парняги, сидящего на пассажирском с ИЖ-ом в сжатых до побелевших костяшек ладонях. Только нижняя челюсть с неровным обрубком шеи и выжженными затылочными костями остались. Третий разрывает переднее правое колесо вместе с диском и куском нижней части корпуса. Личинку грузовика тут же ведет в сторону, Мирак резво отпрянул, пропуская многоместный гроб мимо себя, метров двадцать и "Газель" бесславно буксует в посадке. Водитель на первых "Жигулях" от происходящего пиздеца инстинктивно вжал педаль тормоза в пол, скрежеща тормозными колодками и надрывно взвизгнув полулысыми покрышками. Женщины и дети истошно вопят в салоне. В бампер впечаталась вторая "копейка", первая попыталась сдать назад, но, увы.
Сначала атака на замыкающее колонну ведро. Мирняк, что тут сказать, чистое избиение младенцев. Солдат Зла подскакивает к передней двери, рывком распахивает, прямой в скулу водиле, жалобно хрустнула треснувшая челюсть, вылетая из креплений, лопнул край губ, хлестнув тонкой струйкой крови. Тучного мужика в растянутой мастерке на голое потное тело, за шиворот вытаскивают из чрева автомобиля, пинок по почкам, добавить по ребрам, скрючивая в позу эмбриона. Идентичное действие проделывают с пассажирами. Часть из них, в основном подростки, сопротивляется. Пытается сопротивляться, но удар в голову от мясной машины войны есть удар в голову, останавливает даже самых горячих. В кузове "Газели" наспех собранные вещи и дети. Много детей с дедушками и бабушками, к которым их привезли на лето.
Все заканчивается быстро, шеренга людей на коленях, со сцепленными на затылках руками, под прицелами автоматов "Мясной" группы. Надо же, даже никого не убили, ну кроме дедугана и пацанвы. А нет, Стрельцов еще дышит и, к моему удивлению находится в сознании, только правой рукой шевелить не может, корчится на земле, силясь снять с плеча "Сайгу". На мой непрофессиональный взгляд - сломана ключица и предположительно еще что-то в локте, плюсом, всюду кровь, кожу стесало знатно, до мяса, потемневшая, запыленная спецовка не шибко помогла. Пиздюки да, упокоились с миром. Шея и черепно-мозговая. Еще теплый труп и отходящего в мир иной вытаскивают из-под покореженного мотоцикла и мешками с картошкой кидают рядом. Как быстро я привык к смерти...
С деда срывают ствол, заламывают руки, выдавливая шипение сквозь зубы. Понятия не имею, насколько ему больно. Волочат к остальным. И пенсия вдруг что-то вспоминает, "пистолетиком" складывает пальцы здоровой конечности, на подушечках и ногтевых пластинах начинает формироваться яркий окурок. Крюк в заросшую щетиной челюсть. Огненная стрела умирает так и не родившись. Ебучие Игроки.
Мясо демонстративно передергивает затворы "калашей", вызывая испуганный гул среди мертвечины, не успевшей осознать неминуемость собственной смерти. Беру под Контроль одного из Солдат, выступая чуть вперед.
-Я задаю вопросы, вы отвечаете, - голосовые связки моих ребят идеально подходят для запугивающих речевок, - если нет - вам пизда.
Коротко, ясно и по делу.
-Где те, от кого вы бежали?
Нестройный хор неуверенного лопотания.
-Говорит только один.
-Мы оторвались, - взял слово водила первой "копейки", - они не пошли дальше хуторов.
Лет тридцать-тридцать пять, в охотничьем камуфляже, с короткой бородкой и темными кругами под потухшими глазами. А держится неплохо, весьма неплохо под взглядом бездонных автоматных зрачков.
-Кто "они"?
-Мертвецы, - он сглотнул.
-Сколько до них?
-Километра четыре.
-Количество?
-Много. Десятки. Обычные трупы и... и клыкастые, с когтями.
-И все?
-И все.
Понятно. Я прокрутил в голове револьверный барабан возможных вопросов. Как на зло, ничего толкового в мозг не пришло. Да, собственно, что они еще могли рассказать? Где сидит самый главный кровосися или призыватель троллей? Значит, время приступать к мытарствам. Где-то далеко-далеко тихо заплакали положения Женевской конвенции.
Говорливого ноунейма под руки вытаскивают из строя военнопленных. Хотя, кого я обманываю? Это просто заложники, не армейцы же. Он пытается вырваться, кричит стандартную, можно сказать типовую чушь генерируемую в такие моменты сознанием - не надо, пожалуйста, за что, не надо... рассекаю себе-Солдату обсидиановым ножичком левую ладонь. Боли нет. Заточка из вулканического стекла вспарывает кожный покров и плоть почти не замечая сопротивления, чистый скальпель. Густые, тяжелые капли черными опалами выступают между разошедшимся пластами мяса. Один из парней, держащий подопытного номер один за руку, зажимает мужичку нос. Смертник мотает головой, дергается в мертвой хватке бойцов. Никто не попытался поднять бунт. Да, это со стопроцентной вероятностью закончилось бы смертью, но... куда делась вся эта лапша, что нам вбивали в школах, на уроках истории? Подвиг простого человека, грудью на амбразуру, спиной под колеса пушки, умереть стоя, чем жить на коленях. Каждый думает, что он, именно он, выживет, если не будет дергаться. Так работали концлагеря. Так работает человечество.
Он раскрывает рот, заглатывая новую порцию кислорода. И в ротовую полость, в глотку, в пищевод и горящие легкие пополам с воздухом затекает кровь Зла. Распаханная кисть зажимает губы, вдавливается в лицевые кости черепной коробки, нос зажат, только глотать...
Парни, по моему приказанию, отстраняются, когда подопытную крысу начинают колотить судороги. Двойка "Мясных" переводит прицелы с пленных на отлетающего в Хельхейм. Агония заканчивается спустя двадцать три секунды, я считал. Ноунейм медленно встает на негнущиеся ноги. Выглядит паршиво, пиздец, как паршиво. Бледное, почти белое, сведенное в уродливой гримасе неконтролируемых мимических мышц хлебало. Потемневшие ногти удлинились, заострились. С губ, не скрывающих кратно удлинившиеся клыки, клочьями стекает вязкая пена пополам с кровью. Темной, венозной кровью. Под мелом кожного покрова проступают набухшие черным капилляры, частой паутиной раскинувшиеся от затопленных бесконечным мраком глазных яблок. Ни зрачков, ни радужек, ни белков - сплошная тьма.