ые, было бы хуже. Я никогда не пытался достать из ямы огненную лисицу или рысь. Не думаю, что из этого вышло бы что-то хорошее.
Я аккуратно убрал траву, привязал к ближайшей сосне веревку, закинул её конец в яму и спрыгнул вниз, стараясь не задеть стенки.
Вчера я здорово потрудился — яма была мне по макушку. Земля здесь была хорошая: с песочком, в меру сыпучая. А вот доставать её неудобно. Я наполнял землей и песком маленькие мешки объемом в пару ведер. Когда внизу становилось неудобно вертеться, привязывал мешки к веревке, вылезал и аккуратно доставал землю. Высыпать её приходилось далеко в кустах, рядом с ручьем. Сейчас там уже такая насыпь, что можно садиться на нее и смотреть, как бежит между камней ледяная водичка. Можно было носить песок за полкилометра и сбрасывать его с обрыва, но в таком случае я здесь неделю копаться буду.
Кстати, я не думаю, что орки застрянут в яме и не смогут из нее выбраться. Не представляю, какой должна быть яма, чтобы остановить такого громилу. Мне важно задержать монстра с помощью ямы, и пока он карабкается наверх, порезать его копьем или броском отравленного ножа. А второго уже отравить с помощью навыка стилета.
Мелкие корни я рубил легко, крупные рубил, матерясь про себя, и каждый раз после того, как уносил мешочки с землей, в яму лез через силу. Люблю видеть, что происходит вокруг — так больше шансов вовремя среагировать на опасность. А из ямы можно было лишь слушать, что происходит вокруг, и из-за этого тревожно.
Единственным утешением было поставленное на пятку копье со смазанным ядом наконечником. Каждый раз лез в яму и косился на этот наконечник. Крепко ли стоит? Не упадет ли? Не заденет меня?
И ковал свою победу с помощью лопаты и матерного шепотка.
⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Гром готовился к охоте уже несколько дней: наточил свой топор, подлатал броню и сменил тетиву лука. Когда пришёл день охоты, орк закрепил на спину секиру — на всякий случай, взял верный лук и отправился в лес, на тропу, где недавно видели крупных, вкусных оленей.
Гром двигался плавно и бесшумно. Он знал, что успех зависит от его скрытности и ловкости: с каждым шагом орк вникал в атмосферу леса, прислушивался к звукам и запахам, шаг за шагом приближаясь к оленьим тропам. Вот и ручей, куда ходят на водопой звери, вот и тропинка.
Гром тихо лег на удобный пригорок, загороженный кустами, положил рядом пару стрел… А потом сзади, из кустов, с шумом и треском, будто огромный дикий кабан, вышел Грым, младший брат Грома. Грым тоже был огромным орком, но широким не в плечах, а в талии: его страстью была выпивка и орчихи, а не борьба, сражения и охота. В охоте он был абсолютно бесполезен, и от троп, по которым ходит дичь, орки племени готовы были гнать Грыма палками.
— Пошёл в племя! — тихо прорычал Грым. — Быстро! Одна нога там, а во вторую я сейчас секиру воткну!
— Да я токмо посмотреть, брат. Посмотреть-то можно, а? Я же даже не полезу никуда, так, рядом полежу, погляжу. В прошлый раз я не помешал, помнишь? И даже тушу помог донести. Ну, бра-ат!
Орк канючил тихо, но на охоте вообще разговаривать не стоило. Гром шумно выдохнул.
— Ложись рядом, и не двигайся. И если хоть как-то нашумишь…
— Буду нем, как жареный кролик, брат!
И охотничья пара принялась ждать.
Полтора часа Грым лежал, как убитый, не жалуясь, не портя воздух и двигая только глазами. Наконец Гром заметил вдалеке стадо оленей, и его сердце забилось быстрее от предвкушения хорошей охоты. Осталось дождаться, пока звери подойдут к воде, а потом…
Первым к ручью подошел огромный красавец — с массивными рогами, с чистой, гладкой шерстью. Олень огляделся, но орков не заметил. Тогда он сделал пару шагов, заходя в ручек, нагнулся к воде.
Гром едва шевельнул руками, прицеливаясь. Лежащий рядом Грым тоже ощущал этот азарт: напрягся, вцепился взглядом в добычу. Может, и получится перековать его в нормального орка.
Гром ме-едленно оттянул тетиву до предела, и… неожиданно под локтем Грыма хрустнула ветка.
Вскинулся вожак, подняли головы остальные олени. На мгновение всё застыло. А потом звери бросились бежать, и стрела, пущенная Громом, исчезла в водах ручья.
— Ветка, она… Брат, прости, это всё ветка…
Гром ощутил огромное разочарование. Он понимал, что его брат помешал ему не специально, и стоило напомнить, чтобы орк убрал из-под себя все ветки и сучья, но всё же охота была безвозвратно загублена. Гром встал и посмотрел на Грыма, чувствуя огромную ярость, что накатывала на него волной.
— Можешь накричать, не бей только, — сжался младший. Грому было больно видеть, как здоровенный орк трусливо избегает драки, потому он всё же не сдержался, и поделился болью с братом — выдал такую затрещину, какой гордился бы и отец. А потом уже выдохнул, усмиряя ярость.
— Может, тогда человека поищем? — спросило зеленое недоразумение, которое по ошибке родилось орком в семье Грома.
— Какого человека? — спросил Гром, чудом остановившись, и не наговорив кучу ругательств.
— Ну так, человеком пахнет. Оттуда, — ткнул пальцем недоорк.
Вот в чем Грыму не откажешь — это в чуйке. Орк с детства находил и мехи с брагой, которые прятал их батя, и нычки соседей, за что часто бывал бит.
— Веди. Только тихо!
Они прошагали до звериной тропы, потом — обошли кустарник и залегли возле лесной поляны, где человечек рыл яму.
Он был совсем маленький, безопасный. Кажется, детеныш, ребенок. Человечек носил песок, едва поднимая тяжелые мешки.
Младший дернулся было бежать к мясу, но Гром придержал его за плечо, со всей силы сдавливая кости. Когда младший заскулил, орк ощутил болезненное удовольствие, но всё же разжал лапу. Торопиться не стоило — человек мог быть тут не один.
Но никого больше на поляне не было, да и Гром чуял лишь один запах. Братья дождались, пока человечек снова залез в яму, встали и медленно пошли к нему.
— Человечек, — наклонился над ямой Грым. Гром тоже оскалился, предвкушая хороший ужин. Жаль, что не столь обильный, как олень.
⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Громил я заметил, когда в очередной раз доставал из ямы землю. Два темно-зеленых силуэта сливались с травой, но если привык запоминать окружение и подмечать детали, орков обнаружить нетрудно.
Знал бы дядюшка Бу, каких усилий мне стоило не показать виду, что я их заметил. Достал мешок, отнес и высыпал землю.
Осторожные твари. Их поведение нетипично для орков, к которым я привык. Обычно их патрули ходят по лесу, громко хрустя ветвями, и жалуются, как им хочется жрать. Эта парочка между тем лежала и высматривала, есть ли в лесу кто-то, кроме меня.
Я запрыгнул в яму, достал и откупорил дрожащими пальцами бутылек с ядом. Щедро плеснул на стилет — класть его за пазуху теперь точно не стану. Отточенный до бритвенной остроты ножик гоблинов тоже полил и кинул на дно ямы. Схватил двумя руками копье.
За лопату даже не брался. Если я и дальше буду копать, не услышу похрустывания хвои под массивными орочьими лапами. А вот, кстати, и оно — всё ближе и ближе…
Я ожидал зеленокожих, но подготовиться к такому зрелищу всё равно не смог.
— Человечек, — прогудела зеленая морда, нависшая надо мной.
Удар копьем… И мимо! Толстый орк отшатнулся, а затем зло захохотал, перехватил наконечник ладонью и рванул на себя. Меня едва не выдернуло из ямы этим рывком. Плечо прострелила боль, и я разжал руку.
— Я буду есть тебя медленно! — проревел громила и нагнулся, чтобы достать меня. Я сжался на дне, едва не визжа от ужаса. С такой жизненной ситуацией я прежде не сталкивался: лапища орка едва не задевала мои волосы. Кровь из раны на его ладони сочилась крупными каплями и пятнала мою одежду, голову, дно ямы, лопату.
Незакаленные нервы и подростковые гормоны хотели, чтобы я застыл от ужаса. Но вместо этого я пересилил самого себя, схватил ручку заточенного ножа и полоснул по ладони орка. Тот проревел какое-то орочье ругательство, но руку не убрал — провалился ниже. Огромная ладонь по-прежнему тянулась ко мне, и я резал её, пока не понял, что орк на это не реагирует. Яд всё-таки сработал.
— Гр-рым! — прорычало сверху. И тело орка под шум осыпающегося песка поползло вверх. Я увидел второго монстра, и взгляд его был весьма недобрым.
Действовать нужно быстро. Пока орк оттаскивал от ямы своего родича, я сосредоточился и активировал способность кинжала.
Окружающий мир на секунду смазался. Ковер из хвои прогнулся под моими ногами, и я едва не ткнулся носом в орочью поясницу.
Броню орки делали отличную — я пару секунд пытался найти на спине стыки между кожаных пластин, но стыки тоже были защищены. Потому я нагнулся и ткнул стилетом в ногу орка.
А теперь — бежать, так быстро, будто от этого зависит моя жизнь.
Ветер свистел в ушах. Сзади ревел орк. Я боялся обернуться, но не оборачиваться тоже было страшно. Я мельком обернулся, и едва успел упасть, как надо мной, с грозным гулом рассекая воздух, пролетела орочья секира.
А теперь встать — и снова бежать!
Спасло меня то, что орк лишь метнул оружие и догонять меня не спешил — вместо этого он зачем-то возился со вторым орком: слушал дыхание, пытался докричаться, бил по щекам. Друзья они, что ли?
В конце концов яд подействовал и на второго.
Орочья секира была тяжелой, но я её всё-таки поднял и закинул на плечо. А потом — подкинул и опустил на колено первого орка. Потом — ещё раз, и ещё, пока не раздробил коленную чашечку. Когда закончил, перешел ко второму. И только потом приземлил хорошо заточенное лезвие на орочьи кадыки. Вымотался ужасно, но добился, чего хотел.
Через пару минут орки обратились. Я за это время забрал вещи из ямы и теперь размышлял, что делать с орочьими телами. Нужно их куда-то спрятать. Это не гоблины, которых можно было не прятать — если этих так оставить, то ловушка перестанет быть секретом.
Можно отвести подальше, до обрыва, и спихнуть их вниз. А потом спуститься и добыть кисти и зубы.