Обстановка возле ворот Оклорда отличалась от таковой у Вяжска. Во-первых, кроме авантюристов, которые искали себе членов в команду или предлагали свои услуги, здесь собирались и обычные трудяги. Пока стоял в быстро продвигающейся очереди, задал пару вопросов, послушал разговоры трудяг и выяснил, что они работают в окрестных полях, садах и огородах, и ждут нанимателей, которые отберут самых крепких из них.
Оклорд славился полями, садами. Большая часть овощей и фруктов расходилась по всем городам отсюда. Именно Оклорд находился чуть дальше от некрополисов, чем остальные четыре города.
В голове, постепенно обретая четкость, забрезжила идея, в которой фигурировало подземелье, голем и один их местных трудяг — желательно, самый потрёпанный и забулдыжный, чтобы без вопросов согласился на любую работу. И нет, я не желал выращивать грядки в подземелье, мне помощь местного требовалась для другого. И чуть позже.
Стражники посмотрели на меня, спросили имя. Я представился Кириллом.
— Погоди… — наморщил лоб стражник. — Тут не отмечено, что ты выходил.
— Потому что я выходил через другие ворота, — пожал я плечами.
— Вот там и заходи, — отмахнулся страж. — Следующий!
Путешественников здесь отмечали, и одним мёртвым богам известно, куда эти данные шли потом, потому я решил использовать самый древний способ незаконного заработка — подмазать законника. В конце концов, не будут же ребёнка сажать за взятку?
Серебряная монетка блеснула на солнце, и укатилась под стол стражника, тихо звеня.
— Вот я неловкий… — огорченно произнес я. Стражник посмотрел по сторонам, но его напарник проверял тележку какого-то снулого дядьки, а очередь смотрела куда угодно, но не на монетку — я швырнул её так, что никто не обратил внимания на кругляш.
— Ничего страшного, я подниму, — тихо сказал стражник. — Иди себе спокойно в город, Кирилл.
Оклорд я знал гораздо хуже, чем Вяжск. В прошлой жизни меня изрядно помотало по городам, но больше всего я прожил в других. После того, как из здешних древних катакомб хлынула нежить, этот город стал весьма нехорошим местом для хорошей и сытной жизни.
Потому мне пришлось расспрашивать авантюристов, спешащих к воротам, а потом и прохожих, чтобы указали, где находятся лавки зельеваров. Разумеется, про «хорошего» я даже не спрашивал: мнение — дело субъективное. Кому-то не понравится, что отличный зельевар ломит цену на свои товары и говорит с тобой через губу, хотя ты всего-навсего рукав в дерьме испачкал и зашел в лавку, чтобы потратить огромную сумму меди и случайно харкнул на пол. А кто-то будет в восторге, если тебе продадут разведенное зелье, зато зальют меда в уши.
В общем, мне насоветовали целых четыре лавки. Прикинув их расположение, я выстроил маршрут — для такого моего знания города хватало — и принялся поочередно обходить лавки.
Первое место было тесным. В зале воняло химией, большинство пузырьков с зельями, которые нужно было хранить в темноте, стояли на свету, и, судя по виду залитых в них зелий, находились не в лучшей кондиции. В общем, зелья для тренировок я даже спрашивать не стал — вышел прочь. Здоровее буду.
Вторая лавка оказалась гораздо лучше. В зале пахло хвоей, на столе зельевара не обнаружилось пятен от зелий, а окон не было вовсе — вместо них в зале горели магические светильники. Тоненькая женщина-зельевар была одета в обычную городскую одежду, а не в фартук, заляпаный продуктами экспериментов, как продавец в первой лавке. И в зале были люди — возле стола стояла маленькая очередь из троих человек, да ещё несколько слонялись, разглядывая ряды разноцветных склянок.
— Здравствуйте, — с полупоклоном поприветствовал я мастера. — Мне сказали, у вас есть зелья для тренировок тела.
— Какие именно вас интересуют? — прощебетала мастер.
— Лучшие. Те, что за три серебряных.
— Простите, но лучшие идут по четыре, — ошеломила меня мастер.
— Э-э… Могу я их увидеть? Все четыре вида зелий, пожалуйста.
Когда мне вынесли пузырьки, я вздохнул. Да, это были те самые зелья. Отлично насыщенные, судя по цвету содержимого, ничуть не разбавленные, но ужасно дорогие. На треть дороже, чем я планировал их купить.
К сожалению, долго спорить и торговаться я не мог — в лавку уже зашли два человека, и они с нетерпением пялились на меня, как бы говоря: давай, парень, покупай и проваливай. Хороший поток людей означал, что тут не будут позволять какому-то сопляку сбивать цену на глазах у других людей. А если я начну рассуждать о разнице в закупочных ценах на ингредиенты, и какой, по моему мнению, должна быть цена, добьюсь лишь того, что со мной и вовсе откажутся торговать.
Но не попытаться я не мог.
— Скажите, цены фиксированные?
— Да. Я не имею права торговаться — цены устанавливает мастер.
Значит, она не мастер? Ну, тогда понятно. Зарплата женщине-продавцу, плюс какая-то доплата за хорошие и свежие ингредиенты, аренда большого помещения — всё это влетает в копеечку. Правда, я не хочу, чтобы зарабатывали на мне. Будь зелья немного дороже — скажем, на двадцать меди, я бы взял пузырьки, а так — поищу лучше. У меня ещё две лавки на примете.
Я попрощался, вышел и отправился дальше. Четыре серебра за бутылек, ха!
Спустя полчаса я снова вернулся к лавке — хмурый и морально готовый расстаться с деньгами. В третьей лавке обстановка и качество зелий были практически, как в первой, а в четвертой мне попытались впарить бутыльки за пять серебряных монет. А когда я таки сторговался до трех, зельевар нехотя согласился, похвалил мою деловую хватку и вынес изрядно разбавленный товар. Словно в лицо плюнул, скотина.
Хоть самостоятельно бери и вари эти зелья. Останавливали меня несколько вещей — во-первых, на организацию процесса нужно время, а во-вторых, меня просто прирежет кто-нибудь, науськанный местными воротилами — например, хозяином этой лавки. Они здесь десятками золотых в день ворочают, и им наверняка это нравится. Уводить клиентов подростку они не разрешат. Да и на по-настоящему дорогие и качественные зелья я не замахнусь — там архетип необходим.
Второй раз стоять в очереди было унизительно, но женщина ни словом, ни делом не показала злорадства: так же прощебетала вопрос, какие меня интересуют зелья. Сердце обливалось кровью, но я выдавил из себя:
— Дайте двенадцать… Нет, дайте восемь фиалов зелий для тренировок. По два каждого вида.
На две недели этого хватит. За это время я должен подкопить серебра, чтобы при виде монет, покидающих мой кошелек, настроение не портилось.
После того, как купил зелья, нашел единственную в городе лавку зачарователей. Я помнил данное себе обещание взять оружие против призраков или иных нематериальных существ, но глядя на цены всего, что мне здесь предлагали, я мог только кривиться и сдерживать ругательства. Цены — бешеные! Вот, к примеру, короткий меч с прозрачным, будто изо льда состоящим лезвием.
Призрачный клинок.
Магический предмет редкого ранга.
Описание: отличное оружие против призраков, блуждающих огней и некоторых вражеских чар.
Навыки:
Призрачный удар — пассивный навык, позволяющий наносить урон духовным сущностям.
Вещь хорошая, и всё бы ничего, но три золотых и тридцать серебра?! Да это за гранью добра и зла! В конце концов, это оружие не переносит тебя за спину противника, а всего лишь помогает разить призраков и прочих бестелесных монстров! Оно даже ранг мастерства не повышает!
— Неужели вам ничего не нравится, молодой человек? — с глубоко запрятанным ехидством спросил продавец.
Я не ответил и вышел. Насколько я знаю, авантюристы предпочитают получить артефакты в «зачаровательном покое», который в местном подземелье заменяет библиотеку. Вот там и обзаведусь оружием.
А теперь — на рынок, за покупками. Потом можно найти какого-нибудь рабочего бродягу и отправляться в подземелье.
На рынке я приобрел пустой мешок, и за десяток медных монет забил его солониной, сложенной в отдельный чистый мешочек, дешевым тряпьем и зелеными фруктами: хотя здесь не было тяжелой и холодной зимы — температура опускалась всего до минус пяти, часть садов Оклорда находилась в теплицах, и маги-огородники заставляли деревья плодоносить круглый год.
Мешок оказался тяжеловат. Я бы его, конечно, донес, но, к счастью, нести его не мне.
Итак, еда и тряпки есть, а воду можно достать и в самом подземелье. Можно выдвигаться на поиски работника.
— Можете присмотреть за мешком? — попросил я горбоносого продавца фруктов, у которого и скупил часть товара.
— Разумеется, уважаемый. За медную монету никого к нему не подпущу!
Вот крохобор. А я думал, что при какой-либо покупке ты автоматически приобретаешь и благосклонность продавца, которую потом можешь конвертировать в ответы на какие-нибудь вопросы, или вот в такие мелкие услуги.
— Хорошо, — нехотя произнес я. Оставив на прилавке монету, я зашагал прочь из города. По пути зашел в проулок, открыл рюкзак и убрал золото и почти всё серебро в пространственную сумку. Оставил в кошельке лишь пару серебряных монет и всю медь.
Когда выходил за ворота, предупредил стражника, что скоро пойду обратно. Прошел мимо авантюристов и вежливо кашлянул возле толпы рабочих. Те не обратили на меня никакого внимания. Тогда я громко обратился ко всем сразу:
— Уважаемые, мне нужен работник, который отнесет мешок с продуктами в подземелье. Даю тридцать медных монет.
Я знал, что авантюристы в ряды рабочих не идут, как и наоборот, но не предполагал, что различие между любителями адреналина и мирной жизни окажется столь сильным.
— Чего-о?! — протянул один из мужичков. — Подземелье? Да на кол оно мне не упало!
Окружающие закивали:
— Верно!
— Дело говорит!
— Умереть — как плюнуть.
— Слышь, малой… А, это… Ну, ежели серебром заплатишь, возьмусь, — пообещал мужичок с бегающими глазками. Я сделал вид, что не услышал его реплику.