При осуществлении больших покрытий действительно возможно широкое применение пневматических конструкций низкого давления, но при этом всегда подразумевается, что покрытие может быть осуществимо и несложными средствами, например при помощи воздушных занавесей или путем перестройки естественного климата. Идиллическое существование, подобное жизни на острове южного моря? А почему бы и нет. Давайте по крайней мере попытаемся использовать контроль над климатом для исследования нашего образа жизни, для пересмотра взаимоотношений человека с окружающей его средой.
Скромные исследования уже начаты в проектах пневматических покрытий, выполненных в Принстонском и Колумбийском университетах, а также в проектах покрытий летних курортов.
У многих из нас невысокие требования к отдыху — солнце, море, песок и уединенность стоят на первом месте. В Великобритании некоторые люди осознают, что традиционные курорты, такие, как Блэкпул, могут быть преобразованы посредством устройства покрытия и климатического контроля больших площадей моря и суши, с искусственными тропическим ландшафтом и солнечным светом. В результате подобных экспериментов появились такие сооружения, как «Солярий Дерби Касл» и площадка для игр «Саммерленд» в окрестностях Токио. Но этих двух примеров недостаточно, чтобы можно было делать прогнозы. Кроме того, остается нерешенной проблема искусственного солнечного света, который был бы теплым, ярким и давал умеренный и прочный загар.
Это очень серьезная проблема, которую придется решить, если климатический контроль будет осуществлен.
Вопреки противоположным суждениям в предвидимом будущем искусственный солнечный свет все же потребуется, но в настоящее время он недоступен. Конечно, есть усложненные инструкции ламп солнечного света или даже незащищенные флуоресцентные лампы. К сожалению, в этом случае всегда есть опасность вредных излучений, приводящих со временем к раку кожи или к другим, столь же неприятным последствиям.
Нам необходимо иметь возможность получения оптимальных параметров умеренного солнечного света. Это задача вполне разрешима для человеческих способностей, но люди еще не осознали растущую потребность в этом изобретении.
Возможно, искусственный солнечный свет потребуется для подводных городов, если только недавние эксперименты по приспособлению человеческого дыхательного аппарата для жизни под водой окажутся безуспешными и некоторая часть человечества не сможет соперничать с морскими животными — дельфинами, тюленями и китами.
К морю проявляют растущий интерес не только как к дополнительному жилому пространству (как на поверхности, так 1 под водой), но также и как к источнику сырья и пищевых ресурсов. Рудольф Дёрнах в своих проектах «Гидрополис», «Биотэкче» и «Морское общество» довольно глубоко исследовал возможности, предоставляемые морем.
В проекте «Биотэкче» он предложил использовать в качестве универсального строительного материала «эластичное и прочное, сжимающееся и повторно используемое органическое вещество, изобретенное и запрограммированное ученым-экологом».
С другой стороны, его «Морское общество» представляет собой настоящее наступление на существующее мировоззрение и основано на идее «Съедобного города». В качестве первого этапа нового «постиндустриального» общества он предложил заселение Средиземного моря.
Затем «Гидрополис» и следующий за ним «Дрополис» — удивительная «смесь» веселых рисунков и слишком серьезных теоретических выкладок. Дёрнах является одним из пионеров пластмассовой архитектуры, разработавшим оболочковые конструкции, купола, дешевые системы жилища, «обиталища» земля — воздух — солнце и многие другие конструкции. В последнее время его работы получили всемирную известность и стали более сложными. Его одержимость в поисках решения проблемы будущих пищевых ресурсов является, по-видимому, результатом непрерывных работ с пластмассами. Возможно, они подскажут выход из штопора, в котором находятся исследования в области синтетических пищевых продуктов, проводимые многими фирмами по производству пластмасс.
Наиболее обещающим из этих исследований является выращивание протеина на нефтяных отходах на экспериментальном предприятии в южной Франции.
Плеснеобразная поросль образует совершенно нейтральный продукт, что-то наподобие соевой муки, которой затем придаются вкусовые качества, а также приемлемая для еды форма. Протеин можно экструдировать в волокнистое вещество, и затем с помощью различных методов, включая и вязание, его превращают в волокнистый материал типа мяса. Фирма утверждает, что хороший заменитель бифштекса уже найден.
Существуют также перспективы выращивания протеина на пластмассовых отходах — на поздней стадии нефтеперерабатывающего процесса — и на побочных продуктах обрабатывающей пластмассовой промышленности.
Будущее сырьевых материалов для полимерной промышленности на основе нефти в настоящий момент представляется довольно мрачным. При нынешнем росте потребления нефти (с учетом скорости открытия новых нефтяных месторождений) предсказывается, что мировых запасов ее хватит на 15 лет.
Однако можно с успехом использовать сырьевые материалы на основе углерода (включая дерево, каменный уголь, молоко и т. д.); проводимые исследования открывают пути использования каменных пород, песка и соли; и, как дальнейшая возможность, идут исследования по синтезу воды и воздуха.
Таким образом, работа по созданию новых строительных блоков из атомов, основы материи, не только продолжается, но и идет довольно быстро. Предсказывают, что даже при наличии материалов только на основе углерода объем применяемых пластмасс к 2000 г. превысит объем применения металлов в 4 раза.
Поэтому можно оптимистично смотреть на будущее промышленности пластмасс и на возрастающую возможность создания материалов с заранее заданными свойствами, но, вероятно, менее оптимистично можно отнестись к нашей способности эффективно использовать их возможности.
Как отмечалось выше, новые материалы, выпускаемые полимерной промышленностью, опережают их применение архитекторами. В большинстве случаев все то же «старое вино разливается в новые бутылки», главным образом потому, что мы проектируем по привычке и строим то, что, как нам кажется, нужно людям, или то, что, по нашему мнению, у них должно быть.
Я боюсь, что эта опасность растет и что она влечет за собой ослабление коммуникабельности и возрастающую для всех нас тенденцию быть более наблюдателями, чем участниками — более критиками, чем созидателями.
А это, конечно, разные вещи. Человеческий мозг обладает способностью отключать некоторые из своих отделов и тем самым отгораживать своего владельца от действительности. Мы можем читать об ужасах, происходящих в окружающем нас мире, но действительность настолько потрясает, что ум
скользит по поверхности, начиная с самого детства. Мы должны приучать детей думать о других — ставить себя на место другого: «делай так, как если бы это случилось с тобой». В архитектуре происходит все так же, как в жизни. Если мы не сможем понять друг друга, как же мы можем проектировать для других, кроме как на самом низшем уровне.
Понимание исходит из общения, общение зависит от самовыражения, всеми тремя факторами сильно пренебрегают в нашем обучении. Мы можем снисходительно улыбаться по поводу затруднительного положения узкого специалиста, работа которого настолько специфична, что он может разговаривать только с двумя или тремя людьми во всем мире, но многие ли из нас находятся в лучшем положении?
Первоначально обучение представляло собой диалог между учеником и учителем. Каждый учился у другого и каждый способствовал зарождению в другом новых идей и взаимопонимания. Обучение в настоящее время все больше ведется машинами (которые преследуют ту же цель, что и книги), и в результате мы смешиваем силу мысли с простой памятью. Мы пренебрегаем умственными способностями ради простого запоминания, качество которого ниже, чем у электронно-вычислительной машины. В качестве доказательства можно сослаться на «Мозговой Трест» и «Мозг Британии», которые в последние годы были популярными радиосоревнованиями и которые были простым испытанием памяти, а ни в коем случае творческой фантазии или умственных способностей. Вот почему, может быть, мы никак не можем определить даже для самих себя то, как мы хотели бы жить. В нашем сознании возникают воспоминания, результатом чего является зрительный и функциональный эклектизм.
Поэтому многие проекты, относящиеся к будущему, допускают и способствуют такому «распаду общений». Например, в описании своего «Индакшн Хаус» Хироси Хара заявляет, что «у нас больше нет времени и возможности для создания дружеских связей и отношений, жизненно необходимых человечеству. Этому должны способствовать электронные устройства. Поэтому «Индакшн Хаус» оборудован рядом саморегулирующихся обучающих ячеек, из которых человек при помощи электронных средств может пополнять свой опыт и свои знакомства».
Опыт знакомства с ...машиной? Неужели это будущее человечества — всю жизнь зачарованно сидеть перед гипнотизирующимэкраном? Такое предположение являлось темой многих научно-фантастических рассказов и затем с энтузиазмом было подхвачено проектировщиками, среди которых есть и такие имена, какМонтес, Чуми, Азума, Седрик Прайс, Ганс-Вальтер Мюллер, Аида и группа «Аркигрэм». Разница заключается в том, чтонаучные фантасты все же подводили своего героя к отрицаниюэтого одурманивающего образа жизни и попыткам снова найти общий язык с людьми и миром.
Возможно, поэтому более простые проекты, в которых нововведения ограничиваются только созданием образа сооружения,являются наиболее приемлемыми, хотя бы потому, что они менее опасны. К этой категории относятся: пластический город группы«Миасто», города-воронки Шанеака, «Меза-сити» Солери, яйцеобразные формыХаузерманна, усеченные октаэдры Экуана, проекты группы НЭР, город-башня Росси и Мадзолени и большинство работ группы «Аркигрэм».Однако некоторые работы группы «Аркигрэм», например «Мгновенный город», содержат элементы побуждения, вторичного мышления и неизменного революционного подхода, создающего основу для развивающейся школы, которая может породить новую эру в архитектуре, школы, которая использует тактику сокрушительных атак, заключающихся в том, что «черное — это белое», в давно забытой силе волнения, вызываемого открытием, в удовольствии, доставляемом идеями и общением, — в том, что составляет часть многих предложений, которые, к сожалению, оказывают неодинаковое воздействие, потому что их ясность затуманена зрительными образами. Это те идеи, которые не могут быть облечены в форму проектов, и