Совершенно спокойная внешне, она не выдала внутреннее волнение ни взмахом ресниц, ни задержкой дыхания. Поприветствовала собравшихся. Осознала – темнеет в глазах, первый шаг до нервного обморока. Остановилась и совершенно неожиданно увидела в третьем ряду бессменного ректора местного политеха, вчерашнего радушного хозяина дачи и любящего дедушку с забавной головоломкой – Афанасьева Павла Юрьевича. Потомственный городчанин, образованнейший и умнейший человек, плоть от плоти местной земли. Тот, чьими глазами на нее смотрит сейчас Городок и ждет своего пророчества или приговора.
– Здравствуйте, – всем и лично ему произносит Ольга. – Добрый день. Не ожидала такого аншлага, но, тем лучше. Я вижу, сколько здесь неравнодушных граждан своего города…
Она защищалась больше трех часов, которые для всех пролетели на одном дыхании, и лишь после поняла, что буквально выжата, обескровлена и обессилена, но дерзкий, до сумасшествия, проект был проработан, разобран досконально и принят единодушно, а это победа! Полная и безоговорочная!
«Сбылась мечта идиота! – принимая множество неравнодушных взглядов и фраз в собственный образ сегодняшнего дня, Ольга спускается вниз, к машине. – Я победила! Я сделала! Мне не верится, но это так!»
Осталось еще одно дело – отметиться на корпоративе, закрепить всеобщее впечатление и сбежать, дабы выполнить другую «душевную обязанность», если только хватит на нее этих самых душевных сил.
Позвонить Маргарите, встретиться и спросить/ответить на все неудобные вопросы, вставшие невидимым, но очень осязаемым ребром.
«Можно, конечно, завтра… – предательски шепчет внутренний голос. – Одна еще ночь, не подождет, что ли? А сегодня расслабиться, позволить себе не думать ни о чем и… позвонить Рите…» – под кожей ленью разлилась слабость. Ольга знает двоякость, обманчивость этого чувства, ибо за сладкой истомой непременно последует острое и ненасытное желание нежности, а вот тогда уже никто ничего ждать не сможет, не будет.
То, что началось как-то само собой, не запланировано и внезапно, было прекрасно. Странное чувство свободы и невесомости отношений окрыляло, трансформировалось в ощущение всесильности, всевозможности, все… ленности. Ольга улыбается густеющему в венах яду. Скорпионская сущность сегодня ну никак не хочет трамбоваться под маску принятых в обществе морали и приличий.
Что будет дальше, Ольга не знала. Она не думала об этом. Это был вопрос из первой пятерки неудобных, а потому задвинут на самое последнее место, пока писался ее проект.
«Думала ли об этом Рита? – Ольга пожимает плечами. – Возможно. Но она была рядом все это время и не задавала неудобных вопросов».
Ей тоже было что-то необходимо? И тоже мешали ответы?
«Рита явно не из тех женщин, кто ходит налево. Тем более таким экзотическим способом» – Ольга не торопится, машина сама бежит вперед по местному проспекту.
«Я? – уже поднимаясь в лифте, Оля изучает свое безупречное отражение в зеркале. – Я, конечно, могу, но… Рита не тот человек, с которой можно просто так взять и пойти на это самое лево».
Не интрижка, не отношения.
«Я не знаю, что приключилось тогда с нами обеими. Сейчас модно называть это химией. И как бы там ни было в самом начале, из чего бы ни сложились все наши ини-яни в затейливый эротический орнамент, сейчас ситуация дошла до той логической метки, за которой требуется найти определение и в соответствии с ним прогнозировать дальнейшее развитие событий».
«Чего я хочу? Чего хочет она?»
Продолжая мысленный диалог, Ольга выходит из лифта, впереди ее ждет банкетный зал, полный гостей. Она не призналась себе только в одном, очевидном, что давно поняла – Рите жизненно важны были ответы на ряд «неудобных» вопросов, и их Ольга могла бы давно ей дать, но, во-первых, изменение ситуации произошло бы немедленно и непредсказуемо и сильно отвлекло бы от проекта, а во вторых, она просто не знала и не планировала какого-либо будущего с Ритой. Как, впрочем, и с любой другой ее предшественницей. В-третьих, и не будет же она из-за меня разводиться. В-четвертых…
Видимо, поразмыслив над Ольгиным недосказанным, судьба тоже решила не церемониться с ее чувствами, восприятием и тонкой душевной конституцией, а с порога влепила картинку семейного счастья и единства Золотаревых.
Олицетворяя стиль и безупречный вкус вышеозначенного семейства, Ольгина Незнакомка легко поддерживает беседу с Семеновым и Серьезным Учредителем. Мило им улыбается. Мишка галантно держит ее под руку и весь изображает вежливое внимание. Золотарев-старший присутствует тут же, подобно Кисе Воробьянинову, надувает щеки, в руке держит как скипетр бокал с ненавистным шампанским.
– Здравствуйте, – в убийственной Ольгиной улыбке очарование мифической женщины, обращающей в холодные камни взглянувших в ее глаза людей. Бледнея до цвета теплого мрамора, Рита удивительно все еще остается живой. Неудобные вопросы на глазах меняют реальность, материализуясь в слишком знакомых людей, имеющих непосредственное теперь отношение к происходящему действу, под названием «жизнь».
– Моя жена, – гордо представляет Золотарев новые условия новой реальности после дежурного приветствия. – Рита, Ольга.
Последняя берет бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта – это дает бонусную секунду на один лишний вдох, который призван сотворить чудо и сделать голос безразлично-ровным, как если бы сердце не танцевало в груди сумасшедшую джигу.
Рита вряд ли дает себе отчет, скорее, автоматически облизывает пересохшие губы.
«Волнуешься?» – читает Ольга в собственной памяти давно изученные строчки Ритиных жестов.
– Очень приятно, – ровно и может быть только чуточку ниже тембром, чем обычно, произносит вслух, честно оценивает. – Не ожидала, – пишет только для Риты в собственном взгляде признание.
– Чего именно? – самодовольно лыбится в это самое время Михаил. Если бы он только знал, о чем Ольга с Ритой выразительно смолчали сейчас друг дружке взглядами, то все было бы иначе! Но каждый человек видит/расценивает происходящее в силу собственной информативности об этом самом происходящем. Золотареву известно, что Кампински неравнодушна к своему полу, видит, она потрясена знакомством с его личной женщиной – вывод однозначен!..
– Я, признаться, тоже, – неожиданно вступает в диалог новый женский голос. – Оказывается, все это время мы работали рядом с самым настоящим гением и даже не знали… – ухоженная, если не сказать «дорогая» женщина с неизменным шампанским, примыкает к сложившейся компании. – Добрый вечер всем, кого еще не видела, не знаю – она с вежливой улыбкой смотрит на едва смущенную (растерянную?) Риту.
– Моя жена, – повторяет Золотарев для вновь прибывшей. – Рита.
– Вера Семенова, – женщина представляется сама, ее муж стоит на полшага позади и со странной улыбочкой наблюдает за происходящим. – Очень приятно и действительно неожиданно. Вы, Рита, настоящая жемчужина… Ольга, – она спешит вернуться к Кампински, – примите мои поздравления, я, к сожалению, не успела на презентацию, лишь после видела материалы. Ваш, твой проект потрясает! – она извиняющейся улыбкой окидывает остальных и словно приобщает к близкому кругу. – Мы ведь здесь все свои только остались, давайте без церемоний. На ты. Мы давно работаем с Ольгой, с самой ее стажировки.
– Очень давно, – соглашается Кампински, словно поклон, опускает глаза, успевая зацепиться за Верин взгляд, скользнуть по всему ее образу своим, отлично зная обо всех последствиях сообщенного импульса. Подтверждением, Вера делает глоток шампанского чуть больше принятого за эталонный минимум, чуть прищуривает глаза – она всегда так реагирует на покалывание пузырьков в игристых винах.
«Еще один бокал и ее понесет» – Ольга украдкой бросает Семенову укоризненный взгляд и скашивает глаза на Веру, заливисто повествующую о первом Ольгином пришествии в Компанию в виде стажера и о том, как сразу она разглядела под ее хрупкой внешностью мощнейший талантище.
Семенов усмехается, всем своим видом демонстрируя политику невмешательства и азартное любопытство телеболельщика.
– Я тогда сразу поняла, какой необычный стажер нам достался, почувствовала. Интуиция! – никем не останавливаемая, продолжает Вера. Читая неслышные диалоги между строк, Рита внимательно слушает речь Веры, исподволь наблюдая за Ольгой. Ее интуиция буквально кричит догадку о тайне этой пары.
«Неудобные вопросы, говоришь?» – Ольга на миг встречается с Ритой глазами. Мишка рядом вежливо скрывает скуку, Семенов о чем-то шепчется с Золотаревым-старшим.
– И оказалась права! – врываясь в бессловесную паузу взглядов, кульминацией Вера поднимает бокал, командует. – Семенов, подтверди!
Ольга со скромно-высокомерной улыбкой опускает глаза, обращаясь отныне мысленно только к себе, никогда теперь к Рите. – «И вообще, что там я про нее надумала? Истинные чувства? Любовь?»
Бокалы звенят признанием Ольгиной славы.
«Только по тому, как мастерски она краснела в самом начале?»
– Да, Вера, – в голосе ее мужа есть нотки иронии. – Ты всегда умеешь сделать правильный выбор. Таланты видишь насквозь.
«Он тоже в курсе», – неожиданная догадка интуитивно складывается в сознании Риты по едва заметным приметам, которые она никогда не сможет даже назвать словами. Невольно обнимая себя же за плечи, насколько это возможно, держа в одной руке бокал шампанского, Рита вряд ли догадывается о том, что во всех своих разновидностях этот жест свидетельствует о застенчивости, смущении, о том, что человек испытывает страх и неуверенность в себе, интерпретируется как желание оказаться защищенным.
– За тебя! – еще более неожиданно в порыве отчаянной смелости, очень искренне произносит Рита, поднимает свой бокал, инициируя подобные жесты от всех участников их странной компании. Им обеим одновременно, Ольге и Рите, видится в происходящем почти вчерашнее прошлое.
– А… Ты бы… хотела… – эти слова даются Рите с немалым трудом. – Чтобы я…