ньким фонариком, увенчанным прогибающимся внутрь шпилеобразным шатром. До креста было 28,8 м. Таким образом, всё стало на 5 с небольшим метров выше, чем до перестройки. Интересны и маленькие главки на коньках крыши с востока и запада, и на своеобразных шатрах, покрывавших маленькие боковые пристрои с юга и севера. В перестроенном виде храм выявлял больше оттенков барокко. Главный алтарь освятили в 1784 году в честь Вознесения Господня, церковь стала именоваться Вознесенской. Во имя же Благовещения Пресвятой Богородицы освятили придел (очевидно, позже). На помещаемом рисунке показан вид храма с северной стороны, начиная от угла Гостиного двора вдоль главной улицы.
На Вознесенскую церковь обращали внимание приезжающие, в частности, доктор философии Теодор Фридрих Юл. Базинер, побывавший в Оренбурге летом 1842 г. В своей книге о путешествии он отмечает, что церковь «очень красивой постройки».[12] Можно добавить, что это писал иностранец, приезжавший из Германии в Россию в экспедицию.
Колокольня оставалась, как это было с самого начала, на противоположной стороне Гостиного двора. Это была фактически только звонница над западными воротами двора. В плане четырехугольная, она имела и купол того же плана с маленьким фонариком, служившим опорой креста. Проемы у звонницы имели полуциркульное завершение, углы выделены пилястрами или лопатками. Таков обзор православных церквей в первый полупериод существования города-крепости.
Вознесенская церковь, 1784 (перестроенная Благовещенская).
Сам Гостиный двор тоже был одним из первых капитально строившихся сооружений. Особенностью его были глухие стены в сторону улицы, в то время как в городах лавки выходили на улицу. Здесь же все 150 лавок выходили во двор. Причиной такого решения было, вероятно, обеспечение надежной охраны в пограничном городе, также и обеспечение таможенных сборов. Таможня находилась в центре двора. Одноэтажный двор строился на месте, предназначавшемся для трех кварталов, параллельных главной улице. Но в этом направлении его сделали длиннее, чем первоначально предполагали. Очевидно, пришлось бы сужать лавки по этим сторонам или убирать сразу по две, так как иначе нарушалась бы симметрия. По западной и восточной сторонам, кроме ворот, построили по 38 лавок, а по северной и южной — по 37. Угловые помещения, которые имели по два оконных проема на обе стороны, присоединялись к одной из лавок. Так что всего помещений было 154. С севера на юг Гостиный протянулся на 104 саж., а с востока на запад длина составляла 94 саж. (по север-юг есть и другие цифры). Гостиный двор в северном направлении стал немного выступать за красную линию Гостинодворской улицы, которая на плане получила подобие коленчатого вала.
В центре двора построили таможню. Сначала это были два отдельных объема с двумя помещениями в каждом, между ними оставалось около 16,5 м свободного пространства, игравшего роль пакгауза. После крестьянской войны 1773—1775 гг. его объединили с постройками таможни единой крышей и стенами. На плане 1784 г. здание представляет собой одно целое с воротами с обеих сторон. Постройка сохранилась, но уже с пристроями, один из которых сделан в 1830-е годы.
Все лавки Гостиного выходили на крытую галерею, решенную аркадами со стороны двора. Каждой лавке соответствовала арка сегментного профиля. Общий вид аркады производил впечатление солидности, твердости. Это впечатление усиливало и сводчатое покрытие галереи.
Крыша всего комплекса имела небольшую особенность, связывавшую её со зданием храма и со звонницей: стропила опирались на внутренний край наружных стен и кровля слегка изгибалась, выходя на карниз.
В некоторых публикациях говорится, в связи с функциональным назначением комплекса Гостиного двора, что он предназначался для зимней торговли, летняя же была на Меновом дворе. Следует подчеркнуть, что это заблуждение уже хотя бы потому, что никаких печей в лавках не было, не говоря уже о том описании Базинера, где он пишет о множестве народа разных национальностей в Гостином и особенно рядом на базаре (он был с западной стороны). Одноэтажность не мешала летней торговле. С внешней стороны глухие стены оживлялись вертикалью Вознесенской церкви с её пластикой, разнообразие вносили и окна у углов. До наших дней дошел один юго-западный угол.
В те же годы строились капитально и другие казенные здания, гражданские и военные; некоторые же лишь проектировались, чему посвящена часть специальной статьи в сборнике «Памятники культуры, новые открытия»[13]. Первым зданием была здесь губернская канцелярия, так как в 1744 г. учредили Оренбургскую губернию. Сначала это было одноэтажное фахверковое Г-образное в плане здание. Одно крыло его выходило на главную улицу, другое — на набережную. Оба имели длину в 10 саж. Таковы размеры на плане 1751 г. Тогда же, очевидно, начали строить капитальные здания канцелярии, начав с одноэтажного слегка Г-образного в плане кирпичного. Вдоль ныне давно несуществующей в этом квартале улицы, параллельно главной, или геометрического продолжения совр. Пролетарской, длина здания составляла 15 саж. Вдоль Набережной ул. — 7,5 саж. Ширина корпуса было около 6 саж., так что Г-образность была невелика. На набережную выходило 6 оконных проемов, организованных парами, разделенными рустованными лопатками.
Затем началось строительство центрального здания, в связи с чем часть фахверковой постройки разобрали, оставив длину вдоль набережной равной таковой новой кирпичной постройки. Центральный объем был Н-образным в плане, двухэтажным, длина главного фасада — 12,5 саж. Решен он двумя боковыми ризалитами шириной по 4 саж., выступающими всего около 1 саж. Ризалиты связаны балконом на уровне междуэтажной тяги и опирающимся на четыре колонны. Дворовая сторона в плане одинакова. Постройка стояла на высоком цоколе, общая высота её вместе с карнизом почти 5 саж. Первый этаж имел сводчатое покрытие и был ниже бельэтажа. Снаружи его крепость подчеркивалась рустовкой, окнами незначительной высоты, шириной же совпадающими с проемами бельэтажа. Всего на каждом этаже было по 7 проемов на лицевом фасаде, один из них, находившийся на оси симметрии, был дверным, на первом — вход, на втором — выход на балкон. Оконные проемы бельэтажа были высокими и выделялись на плоскости стены наличниками с барочными ушками. Такой же наличник обрамлял и более широкий дверной проем. Ограждение балкона завершалось горизонталью, переходящей в подоконные тяги на ризалитах. Углы их выделялись лопатками с вертикалью ниши на каждой. Балконную дверь венчал невысокий треугольный фронтон на карнизе. На проектном чертеже крышу ограждала типично барочного характера балюстрада, венчая всё здание, характер стиля которого становился неоспоримым. Было ли это осуществлено, сказать затруднительно, поскольку на чертеже 1797 года ограждения крыши нет[14]. Помещаемый рисунок основан на этом чертеже.
Губернская канцелярия, центральное здание.
Чертежи данной единицы хранения содержат планы, главные фасады и поперечные профили казенных зданий в связи с изменением статуса города. Всей работе в 1786 году предшествовал упоминавшийся обширный городской пожар. Поэтому балюстрада могла пострадать. Нужно ещё отметить, что ко входу вела лестница, которая была шире ниши между ризалитами. Прогал между колоннами был шире, чем боковые интерколумнии, что выделяло портал.
Далее нельзя опустить проект здания, которое составило бы значительный противовес губернской канцелярии на другой стороне главной планировочной оси, Губернской улицы. Это был бы губернаторский дом. Он был одинаковой высоты с канцелярией, но почти в два раза длиннее её. В центре возвышалась аттиковая надстройка, оживляющая восприятие. Декор был пышным. Описание всех особенностей заняло бы слишком много места. Здание было лишь заложено, но не построено, хотя занимает значительное место на перспективе Оренбурга 1760 года, составленной инженер-капитаном Александром Ригельманом, где есть ещё ряд никогда не существовавших проектных сооружений.
Цель этой работы состояла, вероятнее всего, в показе перспективы в Петербурге иностранным дипломатам, чтобы убедить их в солидности форпоста империи, его готовности отразить любые нападения. Анализ дан в упомянутом сборнике «Памятники культуры, новые открытия». Здесь об этом сказано, поскольку перспектива воспринимается как должное многими учеными, в т. ч. и архитекторами.
Но одноэтажные здания, которые находились по сторонам главного, были построены. Они составили прямоугольник, внутри которого оставалось значительное свободное пространство, в сторону набережной осталось свободным то, что было отведено двухэтажному зданию. Напротив оставили выезд из двора. Губернатор занимал здание, обращенное в сторону главной улицы. На набережную выходила часть здания длиной всего в 8 саж. По главной улице дом протянулся на 26 саж. Вся же длина вместе с пристроем составляла 39 саж. В пристройке были подсобные помещения. Главное здание стояло на высоком цоколе, повышавшемся по мере понижения грунта в северном направлении. С южного конца уличного фасада было сначала 4 оконных проема, освещавших главное помещение, которое в сторону набережной имело три проема того же ритма. Далее в северном направлении проемы шли парами, которых было 8. В четвертой паре один проем был дверным. Таким образом, он находился ближе к средней части этого протяженного фасада, но асимметрия являлась незакономерной. Таким было начало главной улицы в XVIII веке по стороне, ловившей восходы. Таким же оставалось здание и в XIX веке, во всяком случае, в его первой половине, обретя, возможно, лишь немного декора. В 1797 г. стены были крепкими, только полы и потолки требовали ремонта.
Дальше по этой стороне Губернской улицы, как официально стала именоваться главная, которую, вероятно, чаще называли Большой, в первые годы стояли времянки. Непосредственно за губернаторским через узкий переулок находился аманатный двор, потом там же школа, но всё это было преимущественно фахверковым. О месте к северу от губернской канцелярии на плане 1751 г. в экспликации сказано: «Дом секретаря Рычкова по длине 23 саж.». Под словом «дом» имелось в виду дворовое место. Так что был ли дом уже построен или ещё строился, сказать нельзя. Сохранившийся дом был зав