& Engineers, 2005–2008 годы, Макао, Китай
Отель Grand Lisboa, Макао, 2016. Пастель, уголь, бумага
Самоорганизованное жилье на фоне дорогого отеля и казино в Китае служит почти карикатурной иллюстрацией к главной проблеме больших городов – неравенству. Несмотря на то что в последние десятилетия ситуация постепенно улучшается, больше миллиарда людей в городах живет в неформальных поселениях, попросту – трущобах.
Главная их проблема в жарком климате не качество самого строительства, а отсутствие коммуникаций: водопровода, канализации, транспорта. Равенство в урбанистическом контексте подразумевает в самую первую очередь равный доступ к инфраструктуре для всех, именно он обеспечивает приемлемое качество жизни и открывает социальные возможности.
Вместе с тем на пейзаж Макао можно смотреть как на противопоставление не только бедности и богатства, но и сложности и простоты. Необустроенные, но спонтанно созданные людьми неформальные поселения часто имеют интересную и эффективную пространственную структуру, способствующую взаимодействию и обмену между жителями.
До сих пор задачу обеспечения горожан жильем много где решают, возводя однообразные бетонные жилые блоки. В России их несправедливо называют «муравейниками», забывая, что последние устроены довольно замысловато.
Иногда современные архитекторы, проектируя жилье, оглядываются на неформальные поселения и заимствуют некоторые их качества – нетривиальное взаимное расположение помещений по отношению друг к другу или возможность самостоятельно достраивать свой дом.
Непроницаемая республикаПалаццо Веккьо, Арнольфо ди Камбио (?), 1298–1314 годы, Флоренция, Италия
Палаццо Веккьо, Флоренция, 2016. Сепия, бумага
Палаццо Веккьо, или палаццо Синьории, строилось предположительно по проекту Арнольфо ди Камбио через несколько лет после того, как Флоренция во второй раз объявила себя республикой. Ею управляли шесть приоров и гонфалоньер справедливости[25]. Формально последний являлся главой государства, но его обязанности скорее напоминали обязанности верховного судьи. Впереди Флоренцию ожидал золотой век: становление одним из богатейших городов Европы и родиной Ренессанса. И все-таки ее главное административное здание имеет устрашающий вид: толстые стены, крошечные окна, башня. Архитектура не так чувствительна к политическим стимулам, как к более фундаментальным процессам в обществе. Средневековье – опасное время с бытовой точки зрения, и республиканский строй не меньше нуждался в защите, чем феодализм.
Главным залогом безопасности служила даже не толщина стен, а визуальная непроницаемость. Нужно было дать людям внутри палаццо осматривать окрестности, оставив внешнему наблюдателю как можно меньше шансов догадаться, что происходит в помещениях. Совсем небольшие двусветные окна, зубцы на галерее и на башне со смотровой площадкой служили как раз этой цели.
Прототип современностиВилла Кацура, XVII век, Киото, Япония
Императорская вилла Кацура, 2018. Акварель, блокнот
Императорская вилла Кацура, построенная в начале XVII века в пригороде Киото, после 1930-х годов стала предметом восхищения и дискуссии среди известных архитекторов. Изначальная причина ее превращения в легенду довольно очевидна: резиденция представляет собой пример сдержанной и мобильной архитектуры. Ее пол поднят над землей, вероятно, для того, чтобы он оставался теплым и сухим. Стенами виллы служат перегородки, сёдзи и фусума. Сёдзи – полупрозрачные листы на деревянном каркасе, которые могут скользить, отгибаться или быть стационарными. Фусума похожи на них по конструкции, но не пропускают свет и используются, например, для отгораживания ванных комнат и туалетов. Таким образом, дом может полностью открываться природе, а состав его внутренних помещений довольно просто изменить, например, разделив большое пространство на несколько.
Европейцы увидели здесь и сходство с современными практиками, и подсказки относительно дальнейшего развития; заодно некоторые расценили отражение собственных идей в «старой» Японии как доказательство универсальной и глобальной природы архитектуры. Местные архитекторы-авангардисты после войны, наоборот, ссылались в том числе и на виллу Кацура как на аргумент в пользу того, что их методы и взгляды – традиционно японские, что не помешало им внести огромный вклад в глобализацию Японии и архитектуры в целом. Кензо Танге, один из самых известных мастеров интернационального стиля, говорил, что вилла объединяет две древние национальные традиции – догосударственного периода Дзёмон и протогосударственного Яёй, стремление к первозданному природному хаосу и стремление к упорядочиванию.
Не трущобыБрандмауэр доходного дома, Санкт-Петербург, Россия
Ленинградский двор, 1978. Акварель, карандаш, бумага
В Петербурге второй половины XIX и начала XX века больше 90 % его обитателей не владели собственным жильем, а арендовали, кто что мог себе позволить. Самый популярный вид недвижимости того времени – доходный дом.
Другая особенность российской столицы заключалась в медленном развитии инфраструктуры. Застройщики старались максимально эффективно освоить те территории, которые и так уже естественным образом входили в границы города. Благодаря этому в Санкт-Петербурге, в отличие от, например, более технически продвинутого Лондона, почти не существовало отдельных районов бедняков. Социальная драма разворачивалась в пределах одного квартала или даже одного здания. Квартиры в бельэтаже с парадным входом с улицы занимали представители уверенного среднего класса, жилье, куда приходилось попадать через двор, стоило в том же здании значительно дешевле, а где-нибудь на чердаке нищий студент снимал каморку или даже кровать. Такая очевидность неравенства стала одной из причин случившейся в Петербурге в 1917 году революции.
В годы Советского Союза почти все квартиры превратили в коммунальные, равномерно распределив неудобства. Когда же в России снова появилось право частной собственности, заложенная в доходных домах социальная разнородность сыграла скорее положительную роль. Жилье даже в самом центре Петербурга можно приобрести сравнительно недорого, если вас не смущают узкие лестницы или выходящие во двор окна.
Вера в площадьРимский форум, Рим, Италия
Триумфальная арка Септимия Севера на Римском форуме, 2008. Акварель, тушь, карандаш, бумага
Кисё Курокава, рассуждая о происхождении общественных пространств, утверждал, что на Востоке не было площадей, а на Западе – улиц. Сейчас, когда в Европе полно людных и даже знаменитых променадов, подобное удивительно слышать, однако этимологически Кисё Курокава совершенно прав: фундаментом европейского урбанизма стали широкие открытые пространства.
Хоть Древний Рим как цивилизация и существовал благодаря строительству дорог, в самом городе сравнительно удобных улиц было всего две, да и те не шире 6,5 метра. Общественная жизнь концентрировалась на форумах, то есть площадях. Там голосовали, отмечали праздники, выносили приговоры и наказывали, покупали и продавали, поклонялись богам, развлекались. Словом, происходило все, что составляло суть городской жизни.
Римский форум начинался традиционно как рынок, но со временем приобрел более выраженное гражданское и политическое значение, став местом народных собраний. Вокруг концентрировались все главные здания города: храмы; табуларий; курии, дома правительства; базилики, где вершилось правосудие и решались финансовые вопросы; триумфальные арки, увековечивавшие победы в войнах.
Само по себе назначение построек служит свидетельством некоторых неоспоримых достижений римского общественного устройства, признаком толерантности и даже космополитизма. Горожан объединяла в первую очередь не религия, а договоренность об обязательных для всех правилах общежития.
Место встречиМост Риальто, Антонио де Понте, 1588–1591 годы, Венеция, Италия
Мост Риальто, Венеция, 2008. Пастель, серая бумага
Обитаемые мосты – довольно частая архитектурная фантазия. Советский архитектор Константин Мельников спроектировал в середине 1920-х годов мост над Сеной с гаражом на тысячу машин. Легендарный автор Центра Рокфеллера в Нью-Йорке Реймонд Худ предлагал строить мосты через Гудзон так, чтобы на каждом поселить по 50 000 жителей. По его плану не мосты, разумеется, несли на себе тяжесть небоскребов, а наоборот. Заха Хадид в качестве дипломной работы сделала проект отеля на мосту над Темзой.
Ничего особенно революционного в упомянутых как будто смелых затеях нет. Еще двести лет назад помещения на мосту никого не удивляли. Первый Тауэрский мост, сооруженный в начале XII века, был занят мельницами, гостиницами и жилыми помещениями. Мост – место, которое довольно трудно миновать, если нужно оказаться на другом берегу. Вероятно, это соображение сделало торговую функцию самой распространенной для переправ. Лавки расположены по сторонам Понте Веккьо во Флоренции и моста Палтни в английском городе Бат. Мост Риальто над Гран-Каналом в Венеции был и рынком, и одним из самых людных мест, где пересказывали все городские новости и сплетни.
Растущие транспортные потоки и быстрый темп жизни заставили оценивать качество мостов по их пропускной способности, и любая загроможденность со временем стала казаться скорее вредной. И все-таки возможность выпить чашку кофе посреди Сены, Темзы или Шпрее не так и абсурдна. Мост – не только способ попасть с одного берега на другой, но и самое естественное место встречи, какое только можно представить.
Престижная благотворительностьСкуола Сан-Рокко, Пьетро Бон, Санта Ломбардо, Антонио Аббонди, Джанджакомо де Гризи, 1517–1560 годы, Венеция, Италия
Интерьер Скуолы Сан Рокко, Венеция, 2017. Бумага, тушь, сепия