Московская Окружная не справилась с задачами «сдерживания» пространства и роста города. Уже при Н. С. Хрущеве о понятии «окружная» стали постепенно забывать, но в 1920-1950-е годы понятие «жить возле Окружной» до боли напоминало нынешнее «жить у МКАД». Кольца замкнулись. История продолжила свой бег, а Москва все растет, растет и растет. Непонятно, что сдержит (и сдержит ли?) этот взрыв, местами пассионарный, а местами откровенно раковый, плюющийся метастазами.
А в конце XIX века возникает идея построить в окрестностях Первопрестольной окружную дорогу, которая бы связала все 10 вокзалов и заодно развязала бы руки десяткам тысяч ломовых извозчиков. «При обширности Москвы гужевая перевозка грузов, совершающаяся на больших расстояниях, при тесноте улиц и теперь крайне стесняет громадное движение по улицам трамваев, экипажей и людей».
Старт проекту был дан в 1898 году на самом высоком уровне. Николай II говорил, что дорога «должна иметь сообразный первопрестольной столице вид». Инженер Петр Рашевский, автор проекта, прекрасно понимал, что новый путь пройдет через частную застройку, болота, леса, дачи и огороды. Многие владельцы участков специально засаживали пустоши деревьями и разводили сады, дабы получить от казны компенсацию побольше. Всего государство выкупило около 1000 десятин земли. Рашевский предполагал, что длина МОЖД составит 51 версту. Исторические традиции планирования Москвы соблюдались и здесь, за Камер-Коллежским валом следовало очередное кольцо.
Во главу угла ставились товарные перевозки, но не забыли и про пассажиров, участников экскурсионных прогулок. Все сооружения, мосты и вокзалы Окружной дороги проектировались признанными специалистами. Были приглашены прославленные инженеры Лаврентий Проскуряков и Николай Белелюбский, за архитектурное сопровождение отвечал Александр Померанцев, больше известный как автор здания современного ГУМа. Под руководством последнего возвели полтора десятка вокзальных комплексов в стиле модерн, порой с неорусскими нотками.
Окружная дорога прокладывалась не только как транспортная магистраль, но и воспринималась современниками как крупнейший архитектурный ансамбль. Канатчиково, Воробьевы горы, Андроновка, Потылиха, Лихоборы, Серебряный Бор… Рашевский с компаньонами понимали, что на десятилетия определяют внешний контур города.
Активное строительство Окружной дороги велось в 1903–1908 гг. Полную окружность дорога, конечно, напоминала лишь отдаленно: кое-где она проходила лишь в пяти километрах от Кремля, а на северо-западе отклонялась от средневековой твердыни на 12 километров. Магистраль стала самостоятельной единицей в составе Николаевской железной дороги. Торжественное открытие МОЖД проходило в присутствии высоких чинов, в том числе губернатора Джунковского. Альбомы с видами новой магистрали издавали на великолепной бумаге, в стилистике ар-нуво, с многочисленными виньетками, изображениями маков и луговых цветов. «Вокзалы Окружной дороги – игрушка, но она, сказать словами железнодорожных чиновников, также обошлась в хорошую копеечку», – рассуждали репортеры.
Если пройтись вдоль проезда братьев Черепановых, невольно обратишь внимание на левый ряд замечательных домов. Взгляду простого путника открываются витиеватые линии и ломаные оконные переплеты. Перед нами – комплекс станции «Лихоборы», пожалуй, самый утонченный на всей Окружной дороге. Закончим споры – красивы и «Потылиха», и «Канатчикова дача», но «Лихоборы» совсем сбивают с толку обывателя. Железнодорожная станция – и столько украшений? Надменно ухающие совы? Витиеватые буквы? Да, господа, это модерн, стиль, захвативший не только особняки, но и железнодорожные станции, водонапорные башни и киоски по продаже прохладительных напитков. Любуйтесь. Красота и польза должны быть нераздельны!
На строительство потратили 38 миллионов рублей. Впрочем, туристов и зевак было немного. Уже в октябре 1908 года пассажирское движение прекратили, пока не скорректировали тарифную сетку. В 1911 году Москву даже посещали американские капиталисты, планируя взять Окружную дорогу в аренду. Рассматривались проекты соединения разных частей МОЖД диаметральными путями. Сейчас в Лихоборах можно увидеть памятник 100-летию МОЖД, один из лучших в скульптурной практике Москвы последних лет.
Увидеть и познать Окружную – вторгнуться в сам городской нерв, почувствовать полет мысли русских инженеров начала прошлого века, связавших вместе и упорядочивших добрый десяток железнодорожных веток. Славно, что дремавшая почти весь век МОЖД (МЦК) в нынешнюю эпоху вновь стала достоянием пассажиров, что позволяет не только экономить время, но и лучше понимать ткань тысячелетнего города.
В свое время с помощью МОЖД на город накинули очередной стальной обруч. Такое количество земли, не вовлеченной в жизнь большого города, современная Москва могла себе позволить. Кроме того, Московское центральное кольцо стало именно тем аналогом «городской электрички», за наличие которых мы любим целую плеяду европейских городов. Соединяясь с метро, МЦК органично вливается в единую транспортную систему мегаполиса.
Путешествие по окраинам «большой» исторической Москвы теперь стало простым, доступным и легким делом. Понятно, что развитие города здесь происходило неравномерно: где-то преобладала дачная местность, как на севере или северо-запада города, где-то тяжелая промышленность, где-то крестьянские поселения с зачатками капиталистических отношений.
Дом со зверями на Чистопрудном бульваре был построен в 1908–1909 гг. как доходный – он принадлежал соседней церкви Троицы на Грязех, располагающейся на Покровке. Барельефы художника Сергея Вашкова напоминают нам о богатой орнаментальной традиции владимиро-суздальской школы.
Расстояния, кажется, никогда не смущали Москву. Если окружность в 38 верст, окрестности которой когда-то казались неказистыми деревушками и болотами, была проглочена за XX век, то что нас ждет дальше? Мы смотрим в будущее, как писал уроженец и горячий любитель Чистых прудов Юрий Нагибин, «с тревогой и надеждой». С тревогой за привычные с юности, сложившиеся пейзажи. С надеждой на то, что новые поколения горожан не будут просто использовать Москву как удобный инструмент, а смогут понять ее, вникнуть в сложную и порой противоречивую историю родного города. Полюбят за столь характерные неказистости, не всегда прямые углы, создающие обаяние и уют, за Кривоколенный переулок.
И даже здесь МОЖД, стремясь придать городу петербургскую «линейность», отклонилась и превратилась в ноздреватый, растекшийся по поверхности блин. Понятно, что тому виной инженерные и финансовые причины. Но за то и обожаем это очередное московское кольцо – хотели «регулярности», а невидимые хранители и стражи Москвы взяли и внесли свои коррективы.
Полюбить Москву непросто – характер у нее очень уж с норовом, нервный, капризный, иногда по Островскому, иногда по Вяземскому. Но судьба 870-летнего города и вековые напластования колец захватывают настоящего исследователя, заставляют уходить «в Москву» с головой. МЦК – один из таких слоев столичного пирога. Изучить его – стать на шаг ближе к душе Москвы. Рациональности она не подчиняется, только эмоциям.
Неторопливо обойдите «ожерелье» московских монастырей
Кольца Москвы считать бессмысленно, знатокам города постоянно открываются новые и новые. За Бульварным и Садовым идет появившееся в 1990-е годы Третье транспортное (ТТК), скоро второе кольцо (Большая кольцевая линия – БКЛ) появится у московского метрополитена.
Но важно смотреть и на своеобразные «кольца», заметные не с первого взгляда. Таковы московские монастыри, расположенные на юге и юго-востоке города. Они строились не только в религиозных целях – мощные стены помогали защитить и укрыть тех жителей Москвы и предместий, которые в Средневековье не могли добраться до укреплений Земляного города. Монастыри называют «сторожами» города, очень часто используется красивая метафора «ожерелье Богородицы».
Осматривайте их в неспешном темпе – при многих монастырях чудом сохранились старые кладбища, часовенки, следы времени, а уж трапезные при монастыре никого не оставят равнодушными. Если сложить мозаику вместе – стены Кремля, Китая, Белого и Земляного городов, то вы поймете систему обороны средневековой Москвы, четкую и выверенную.
Начните с Андроникова монастыря. Здесь расположено самое старое каменное здание современного города – Спасский собор. Раньше монастырь был украшен снесенной в советское время колокольней, ее высота достигала 73 метров. Благодаря самоотверженным усилиям советских ученых и деятелей культуры удалось организовать здесь Музей древнерусской живописи, а в самом монастыре провести реставрационные работы. Комплекс очень хорошо смотрится на берегу Яузы со стороны Сыромятников, это одна из неиспорченных видовых точек города.
Новоспасский монастырь недалеко от «Таганской» известен погребениями бояр Романовых, высокой колокольней и ратными подвигами. Его мощные стены не раз останавливали крымских ханов и их войска. Новоспасская обитель считалась богатой – в конце XVII века ей принадлежало 14 тысяч крестьян. В число «сторожей» Москвы входят также Симонов, Данилов, Донской и Новодевичий монастыри. Каждый из них, конечно, достоин отдельной книги.
Палаты купца И.М. Сверчкова скрываются в извилистых переулках между Покровкой и Мясницкой. Богатый хозяин палат спонсировал строительство уничтоженной в 1930-е годы церкви Успения на Покровке (почитайте о ее судьбе и прослезитесь, это невосполнимая потеря).
Поищите старинные палаты
Практически до начала XX столетия в Москве шла борьба дерева и камня. Москвичи предпочитали жилье из национального строительного материала, приходилось применять штрафы и кнут – запрещать любое деревянное строительство в определенных частях города. В Москве очень часто происходили пожары, уничтожавшие четверть, а то и треть города. Историк Николай Костомаров писал: «Стоит припомнить пожар 1493 года, истребивший всю Москву и Кремль, славный пожар 1547 года, когда, кроме строений, сгорело более двух тысяч народа; пожар 1591 года, доставивший Борису случай показать пред народом свою щедрость; пожары при Михаиле Федоровиче были так часты, что не обходилось без них ни одного месяца; иногда на них было такое плодородие, что они следовали один за другим каждую неделю, и даже случалось, что в о