Как человек, близко знакомый с практической стороной дела, Альфред Гинцбург хорошо понимал все проблемы золотопромышленности. Надо сказать, что, судя по работам Гинцбурга, он прекрасно разбирался в геологии, математике, физике, статистике, следил за всеми открытиями в золотом деле, интересовался иностранным опытом. Так, он принимал участие в Первом всероссийском съезде деятелей по практической геологии и разведочному делу, который состоялся в начале 1903 года в Санкт-Петербурге, выступив 12 февраля 1903 года на объединенном заседании технической и юридической секций с докладом «О нормировке разведочных и статистических данных в золотопромышленном деле». В этом докладе он поднял вопрос об унификации определения среднего содержания золота в песках на примере Нижнего прииска «Лензото»[303]. А. Г. Гинцбург был участником Первого съезда золото- и платинопромышленников, состоявшегося в Санкт-Петербурге в 1907 году, на котором он выступил с докладом «О мерах против излишнего захвата приисков», сравнивая российский и американский опыт[304].
Со времени основания Постоянной совещательной конторы золото- и платинопромышленников (ПСКЗПП) в Санкт-Петербурге в 1902 году А. Г. Гинцбург был избран членом конторы от Витимского и Олекминского съезда золотопромышленников и участвовал в обсуждении всех ключевых проблем золотопромышленности, пытаясь донести до правительства, Государственной думы и Государственного Совета идеи об улучшении условий добычи золота, развитии путей сообщения в Сибири, необходимости геологического исследования площадей, упорядочения налогообложения. Так, в 1908 году при конторе была образована специальная комиссия под его председательством для обсуждения нового законопроекта о прогрессивном налогообложении приисков. А. Г. Гинцбург и Л. Ф. Грауман предложили этот проект в особую комиссию при Горном департаменте под председательством директора Горного департамента Н. Н. Курмакова для выработки законопроекта взамен постановлений статей 103–105 закона от 8 июня 1903 года. В комиссии принимали участие представители Горного департамента, Государственного контроля, Министерства финансов, Кабинета Его Величества, Особенной канцелярии по кредитной части, Постоянной совещательной конторы золото- и платинопромышленников и Исполнительного совета I Всероссийского съезда золото- и платинопромышленников[305]. А. Г. Гинцбург был избран в сентябре 1909 года одним из членов депутации для представления министру финансов И. П. Шипову докладной записки по вопросу об уменьшении вычетов с золота, делаемых золотосплавочными лабораториями, и по вопросу о беспошлинном ввозе машин и орудий для нужд золотопромышленности (приборов для бурения, насосов, электродвигателей, паровых турбин, локомобилей, драг, экскаваторов и прочего)[306]. Одним из важных вопросов, в обсуждении которых он принял непосредственное участие, был вопрос о железной дороге для соединения Сибирской магистрали и Приленского края. А. Г. Гинцбург отстаивал свой проект Ленской железной дороги, отправив в Постоянную контору 6 марта 1912 года две подробные записки[307].
Надо сказать, что в российской прессе, особенно после ленских событий, встречались обвинения, касавшиеся состава Постоянной совещательной конторы. Так, газета «Земщина» в статье с характерным названием «В еврейской кабале» замечала:
Весь состав Совещательной конторы <…> состоит из евреев — Грауман, Литауэр (так!), Захер, Осеновский (так!) и т. д. Неудивительно, что деятельность этого учреждения вполне бесполезна для русских золотопромышленников. Недурен этот образчик еврейского «угнетения»[308].
Надо заметить, что из упомянутых в статье только М. В. Захер был евреем; горные инженеры Л. Ф. Грауман и С. И. Литтауэр были немцами, А. М. Оссендовский был поляком. Хотя действительно в числе членов Постоянной совещательной конторы золото- и платинопромышленников, которые, однако, менялись раз в три года, было много евреев — кроме Альфреда Горациевича Гинцбурга это были баргузинский купец Яков Давидович Фризер, горные инженеры Абрам Давидович Шварц, Исай Ильич Роговин, Авраам Исаакович Красносельский и другие.
Стоит заметить, что имя Альфреда Гинцбурга часто встречается в 1906–1912 годах на страницах журнала «Золото и платина», выходившего в Санкт-Петербурге два раза в месяц и посвященного проблемам золотопромышленности. А. Г. Гинцбург представлял информацию о работе «Лензото», выступал с разнообразными записками, в которых, опираясь на собственный опыт, призывал золотопромышленников к усовершенствованию способов разведки и золотодобычи, финансовой осмотрительности и осторожности. В этот период им было подготовлено несколько работ, посвященных особенностям горных законодательств разных стран — Великобритании, США, Франции, Германии, Нидерландов, Италии, Португалии, Канады, изданных Постоянной совещательной конторой золото- и платинопромышленников[309]. Особенно Гинцбурга интересовали правовые нормы приобретения и владения горной собственностью, обложение налогами горного промысла, законодательные меры против захватов площадей золотопромышленниками и прочее. Кроме того, он не пропускал ни одной технической новинки. В 1908 году членам Совещательной конторы, находившимся в Санкт-Петербурге, была продемонстрирована работа бура Кийстона на Путиловском заводе, на международной художественной строительной выставке и на Обуховском заводе. После этого Гинцбург озаботился приобретением буровых машин Кийстона для новых разведок. К 1911 году на Ленских приисках работала 21 буровая машина, причем Альфред Горациевич предложил усилить разведочный инвентарь еще пятью бурами Кийстона[310]. Будучи на приисках в мае 1911 года, Гинцбург отправил в правление обширное письмо, в котором описал состояние приисков, определил перспективы разведок, предложив изучить Хомолхинскую и Жуинскую россыпи в дальней тайге[311]. Тогда же в письме правлению «Лензото» от 8 мая 1911 года из Бодайбо он поднял важный вопрос о договорных отношениях рабочих с администрацией приисков, правовых аспектах этих отношений. По его мнению, исправники и мировые судьи поддерживали скупщиков и хищников золота и не защищали прав собственников: например, мировой судья оспаривал право золотопромышленников выдворять из казарм рассчитавшихся рабочих[312].
Не ограничиваясь разведочными работами в Олекминско-Витимском районе, правление «Лензото» предполагало распространить деятельность товарищества и на другие районы Сибири и Дальнего Востока, включая Приморскую и Камчатскую области. Товарищество собиралось строить железную дорогу от станции Тулун Сибирской железной дороги до пристани Усть-Кут на Лене; на имя барона Альфреда Гинцбурга были выданы свидетельства на право разведки каменного угля на берегу Лены близ Якутска, но все планы были разрушены ленскими событиями. Несомненно, что с расширением дела многое упускалось из виду, к тому же непосредственный контакт со служащими и рабочими был утерян[313] — все это повлияло на ход дальнейших событий. Последний раз Альфред Гинцбург был на приисках после ленских событий, с мая по август 1912 года, «для принятия неотлагательных мер в целях ликвидации забастовки; для необходимой реорганизации и приведения в порядок дела, нормальный ход которого был нарушен продолжительным перерывом работ», к тому же ему хотелось изучить «возможно подробно быт рабочих и убедиться в правдивости возводимых обвинений»[314]. Он не собирался ставить точку: определял новые места разведок, предполагал дальнейшее изучение и развитие приисков. Небольшой характерный эпизод: в фонде «Лензото» сохранилось удостоверение, выданное 31 августа 1912 года крестьянину Симбирской губернии Евдокиму Матвеевичу Ванюхину в том, что он
…состоял в разряде рабочих-мастеровых на приисках АО Лензото с июня 1909 г. по 1 сентября 1912 г. В первый год работал по специальности слесаря, а затем 3 года и. о. шофера. Ныне по собственному желанию рассчитался с целью, по личному совету распорядителя дел Лензото барона Альфреда Горациевича Гинцбурга, отправиться в Санкт-Петербург для специальной научной подготовки и получения диплома на звание шофера (выданы прогонные до Санкт-Петербурга и обратно и уплачено за курсы)[315].
Здесь же приложена справка от автомобильной школы шоферов при Первых санкт-петербургских политехнических курсах (Первый техникум) о том, что слесарь Ванюхин зачислен в группу. Так уже перед своей отставкой Альфред Гинцбург определил судьбу рабочего приисков. А сколько еще было таких случаев?
Несомненно, Альфред Горациевич тяжело переживал ленскую трагедию, пытался анализировать причины забастовки, обращая внимание на самобытную психологию приисковых рабочих, на договорные отношения и права собственников, но предубежденное отношение к «ленцам» со стороны общества и многочисленные обвинения заставили его выйти из состава правления и отойти от дел, сняв с себя все административные должности по управлению семейным бизнесом в России. После поездки в Лондон осенью 1912 года Альфред Гинцбург осел в Париже. В декабре 1912 — январе 1913 года он признавался в письмах присяжному поверенному М. И. Шефтелю: «В Париже живется очень недурно, и должен сознаться, что вовсе не тянет домой»; «Пребывание в Париже меня все больше и больше прельщает, и уже не скрою от Вас, что я начинаю тут пускать корни и [решил] окончательно здесь устроить свое постоянное жительство. Вас, может быть, даже мало удивит, если я Вам скажу, что мне не стоило больших усилий принять это решение»