Дорогие мои! На днях получил ваших три письма — 2 из Москвы и одно — от 20 июня — из Киева. Спасибо.
Получил также посылку, высланную в начале июня. Я уже много раз просил пропустить один месяц, дабы я мог ликвидировать собравшиеся у меня запасы продуктов. Умоляю: очередную посылку выслать не раньше 20–25 августа. Ко времени получения этой посылки у меня хватит продуктов. В случае переезда эти запасы весьма чувствительны для меня.
Нот не посылайте.
Начиная с 20 апреля я регулярно пишу вам 2 письма в месяц. Это шестое письмо, которое я вам посылаю. Если вы их не получаете, запросите у начальника управления лагерем (г. Тайшет) о причине. Укажите мой предыдущий адрес, так как письма посылают оттуда.
Я здоров и чувствую себя удовлетворительно. Прошу не волноваться, когда писем не получаете вовремя — я в этом не виноват и — главное — причин для волнения нет. Вы чаще болеете, чем я. Из состояния лазарета почти не вылезаете.
Какие у вас виды на летний отдых?
Хочу напомнить, что дети и малыши должны отдохнуть — об отдыхе и для тебя, Саррунька, следует серьезно подумать. Ведь ты теперь главная цементирующая сила всей семьи.
Будьте здоровы, пишите почаще.
Ваш Моисей.
10 августа 1954 г.[741]
Сарунька дорогая!
Сегодня получил твое письмо от 5-го июля, а несколько дней тому назад — от 10-го июля.
Мне больно, что ты так волнуешься, не получая моих писем. Надеюсь, что до сего дня ты уже получила майские и, вероятно, и июньские. Вооружись терпением и впредь спокойно дожидайся писем. Ты уверена, что я заболел. До сих пор получается совсем наоборот — вы все очень часто болеете, а я вовсе не болел ни разу. Сердце не в счет, в случае припадка я полежу день-два и прихожу в себя. Коротко — у вас никаких оснований для волнений нет. Я пишу аккуратно 2 раза в месяц, и в конце концов вы все письма получите.
Нам передавали, что [наши] жалобы из Москвы направлены в места, где мы арестованы. Я думаю, что секретариат ген<ерального> прокурора известил бы тебя об этом. На всякий случай справься в прокуратуре.
Неужели ты так и не выехала с Леночкой из Киева в ожидании моего письма? Тебе предстоит такая тяжелая зима, и хоть немного надо было бы отдохнуть. Мне ни нот, никаких вещей пока не нужно.
Крепко целую тебя, моя хорошая.
Твой М. Береговский
Поцелуй Леночку, а ко времени получения этого письма, то, верно, и Эллочка будет дома. Расцелуй обеих.
6-го сентября 1954 г.[742]
Сарунька, родная! На днях получил твое письмо от 4-го августа. Очень обрадовался ему. Огорчает меня то, что вы до того времени не получили никаких писем моих, а меж тем я аккуратно пишу 2 раза в месяц.
Это дело [с письмами] поручено было бездушным, ленивым чинушам, для которых живые люди ничего не значат и волнения наших родных — пустое место. Сейчас лучше налажено, и я надеюсь, что в последнее время вы уже получаете [письма] систематически.
15 июня я переехал на новое место. На всякий случай сообщаю — в третий раз — свой новый адрес. Для писем адрес тот же, разница п/я 215/2–033 (т. е. вместо 03, теперь 033).
Для посылок другой: Иркутская область, гор. Тайшет, 10-й разъезд, п/о Сосновые родники, п/я 215/2–033.
В конце августа я получил посылку, высланную 15 июля. Спасибо, родненькие! Хоть она несколько задержалась при пересылке с 03, но продукты нисколько не испортились. Вместо сырков (которые надоели мне) прошу прислать сыр в форме колбасы. Он мне кажется вкуснее. Вместо какао [и молока] я прошу прислать мне 2 коробки молока с кофе (готовое)[743]. Сладкого (с сахаром) масла мне не посылайте. Теперь уже можно посылать свежее, слегка присоленное. Прошу также прислать не много (не больше клгр) луку, по возможности не горького.
Я здоров и чувствую себя сносно.
Неужели Ирочка опять болела дифтеритом? Что это с вами, отчего вы так часто болеете?
Как теперь, здоровы ли вы?
Целую вас всех, дорогие мои. Много-много раз целую Эллочку и Леночку.
Ваш Моисей.
Вещей мне никаких не нужно. Трусики получил, но и они мне не нужны. Нот мне пока не нужно. Привет всем. Привету от Мот. Ион.[744] очень рад. Когда вернется домой, расцелуйте его за меня.
9-го сентября 1954 г.[745]
Дорогие мои! 7-го сент<ября> получил от вас сразу три письма — от 9, 18 и 21 августа. Я уже писал вам, что в последнее время у нас значительные улучшения в отношении отправки и получения писем, и я надеюсь, что и ваши волнения кончились и вы теперь аккуратно получаете мои письма.
На всякий случай повторяю еще раз свой новый адрес:
Для писем — тот же, что и раньше, только п/я 215/2–033.
Для посылок:
Иркутская область, гор. Тайшет, 10-й разъезд, п/о Сосновые родники, п/я 215/2–033.
Если вы выслали посылку по адресу для писем, то я и ее получу.
Я здоров и чувствую себя удовлетворительно.
Хоть я легко представляю себе вашу жизнь, ваш быт, но все же хотелось бы знать и подробности. Я давно не получал ничего от Эллочки. Надеюсь, что теперь и она мне напишет. Неужели Леночка никаких хохм не имеет. Правда, то, что она ест хорошо — это самое мудрое[746], что она может в своем возрасте продуцировать, все же хочется знать, как она развивается.
Справляешься ли, Саронька, с такой трудной нагрузкой? А вторая бабушка часто ли бывает, помогает ли она тебе?
Я в Москву писем-напоминаний не пишу[747]. Думаю, что твоих достаточно.
Пишите мне часто, всего хорошего, целую вас всех крепко, крепко,
Ваш Моисей.
Пятница, 24 сентября 1954 г.[748]
Саррунька дорогая!
Не могу передать тебе, сколько хорошего пережил я в последние 10–12 дней. За это время получил от тебя несколько писем (последнее от 8 сент<ября>), 20-го получил бандероль, а вчера получил посылку. С тех пор как сменили работника, ведающего письмами, это дело налажено [у нас] прекрасно. Мы аккуратно получаем ваши письма, и хочу надеяться, что и вы теперь также получаете наши письма.
Ты недовольна тем, что я пишу очень коротко. Я писал и пространные письма, но ты их, к сожалению, не получила. Все же я впредь буду стараться коротко писать — это укорачивает путь наших писем к вам.
Я здоров и на этот раз напишу, что чувствую себя вполне удовлетворительно. Тебя пугает это определение, но напрасно. В моем возрасте могу ли писать другое? Я не болею, сердечные припадки у меня теперь гораздо реже, вот это и оцениваю «удовлетворительно».
За посылку спасибо. В октябре уже можно посылать «зимнюю» — масло свежее (слегка присоленное) 1 кгр., 1 кгр. сахара, немного печенья (пожалуйста, не присылай некоторое время сладкого — мне надоело, — а лучше солёное). Если можно, 1 кгр. колбасы или мяса отварного (к<а>к в прошлом году), бан<ку> горчицы. Больше ничего не нужно. Сырки мне очень надоели.
Вещей мне никаких не нужно. У меня есть и перчатки, и рукавички меховые, и шерстяные носки, и все что нужно. Ты прислала мне сетку[749] и трусы, а я их ни разу не надел.
Ты пишешь, что от моих писем веет обреченностью. Этого не может быть, у меня нет ощущения обреченности, но я стараюсь вообще не думать о скорых изменениях. Весною, когда я получил твое первое письмо из Москвы[750], я очень бурно переживал [будущее] — кончилось длительной бессонницей. С тех пор прошло больше полугода, и я стараюсь [всячески ото]гнать эти мысли, поскольку я ничего сделать не могу для изменения моей участи.
В своей жалобе я коротко (все же заняла 7 страниц) по-деловому старался доказать, что в сущности и обвинения настоящего не было. За что же я сижу вот уже <нрзб>? Все же чувства обреченности у меня нет.
Какая Леночка чудная девочка! Все же не слишком ли много ты на себя взяла, оставив ее у себя?[751]
Элунчик! Ты уже давно не писала мне. Я знаю, что ты не была в Киеве, была на даче, но с тех пор, как ты приехала домой, ты могла бы мне уже написать письмецо. Пожалуйста, сделай это и напиши, как ты лето провела, что делают папа и мама, как ты живешь с Леночкой, хорошая ли она девочка, любишь ли ее. Как ты с бабушкой живешь? У меня к тебе еще одна просьба: пожалуйста, не хворай больше, ведь бабушку совсем замучите, да и тебе самой, я думаю, тоже не так уж приятно болеть.
Целую вас всех крепко
Ваш Моисей.
Суббота, 2-е октября 1954 г.
Дорогие мои! 30-го сент<ября> получил ваше письмо от 16/IX. Видите, как хорошо теперь идут письма. Надеюсь, что и вы теперь вовремя получаете мои письма, и это больше не является поводом для лишних волнений и беспокойства.
Эдочкино письмо меня очень обрадовало. Мне приятно, что она хорошо работает, ищет хороший размах в работе.
Тема диссертации и мне кажется стоющей (sic). Не надо торопиться, лучше лишний год поработать, но работать надо с первого месяца систематически, максимально углубляясь в разработку вопроса. Эдочка не пишет, на какой именно литературе она собирается работать. Она, конечно, возьмет в основу франц<узскую> литературу, но мне кажется, что материал она попутно должна собирать (и впоследствии использовать в работе) все возможное из английской и немецкой литературы. Это сделает тему и шире, и богаче. Кстати, я считаю, что ей сейчас нужно было бы исподволь овладеть итальянским и испанским языками. При ее способностях это будет не трудно, а впоследствии ей очень пригодится. Как у нее обстоит дело с латинским яз