– Телефон передавал я.
Остальные вопросы Иван задавать не стал. Генерал дал понять, что аудиенция закончена, и Иван был этому рад – у него напрочь пропало желание продолжать разговор. Настроение – препаршивейшее. Тем не менее, покинув начальственный кабинет, Иван позвонил Рите. Как и предполагалось, она не приняла предложение «поболтаться», сославшись на занятость. Утро только началось, а судьба уже преподнесла несколько затрещин разной тяжести.
20
Живец на живца
Смагин открыл дверь в кабинет и пропустил Сеулина. Спешно зашли и без слов сели за стол. Смагин достал из сейфа потолстевшую папку, большой свёрнутый лист бумаги. Разложил документы на столе:
– Какие светлые мысли тебя посетили?
Сеулин вынул из кармана пиджака несколько свёрнутых исписанных карандашом листков. Из другого пухлого кармана достал несколько аккуратно свёрнутых газет. Развернул одну, показал рукой нужное место, передал Смагину. Начальник управления быстро пробежал глазами заметку и удовлетворённо произнёс:
– Однако!
– Как раз два месяца назад – дата имеется, – уточник Сеулин.
– Но мы же не в лесу. Что ж никто не видел, не слышал?
– И видели, и слышали. Только не всегда понимали, – победно заявил Сеулин.
– Кровожадность не вписывается. Здесь садов, огородов предостаточно, – выразил сомнение начальник УРР.
– То-то и оно. Вегетарианство, конечно, вещь хорошая. Но – я в местной библиотеке посмотрел кое-что… И птицы, и кролики.
– Но человек? – выразил сомнение Смагин.
– Ещё как. Времени было мало, я вот только четыре случая выписал. И это далеко не всё. Вот это – в Париже, это в Берлине. Хоть руку, хоть голову. Силища неимоверная.
Смагин закурил папиросу. Устало посмотрел на бумаги:
– Сдаётся, что фигурантов у нас два. Один грабит по-зверски, другой беснуется по-зверски. – Помолчал, сделал пару глубоких затяжек и добавил: – А может, и не два. Действуй, Михаил. Арсентьев будет занят. Привлекай Веру. И поосторожней с ней, пусть привыкнет.
Смагин уткнулся в схему. Водил по ней пальцем, бормотал что-то невразумительное и наконец заговорил:
– Город немалый. Посоветуйся со специалистами. Сети, хлороформ, Васадзе стрелков хороших выделит. На всякий случай.
Обида во взгляде Сеулина была очевидной. Смагин улыбнулся и сгладил ситуацию:
– Знаю, знаю. Умеешь. И призы почётные имеются. На всякий случай, повторяю. Шума не поднимай, всё подготовишь – доложишь. И ещё. Встретишь где Арсентьева, ты его не знаешь. Понял?
– Понял.
– Вас, товарищ Сеулин, случаем не Эдгаром зовут? – иронично спросил Смагин.
– Каким ещё Эдгаром? – Сеулин явно удивился.
– Который Аллан По.
Сеулин попытался сообразить, вспомнить:
– Не понимаю, Андрей Викторович.
– Это я так – о своём, – небрежно бросил Смагин, подумал и продолжил: – Как знать, как знать… Печаль в том, что всё так просто. Слишком просто.
21
Пересечения
Иван понимал, что оказался в положении дурака в польском преферансе. Он любил работать, умел работать, хотел работать, но не так, как в последние дни. Недомолвки, намёки, игра, крайний дискомфорт… И главное – он попал в трясину без возможности выскочить из неё гарантированно чистым. В такой ситуации уже не хлопнешь дверью, не перейдёшь на другую сторону улицы, сославшись на гордость и принципиальную позицию. Игра завязалась взрослая.
Мой друг набросал некоторые схемки, составил небольшой список «белых пятен». Далёкий свет в конце тоннеля замаячил, но свет был настолько тусклым, что рассчитывать в ближайшее время даже на стабильные сумерки не было оснований.
Торговый центр слепил Ивана, тяготил многолюдностью, суетой. Встреча состоялась за барной стойкой, под пару чашечек ароматного кофе. Вчерашний кандидат, будущий доктор передал Ивану подборку материалов. Его попытки завести учёную беседу успехом не увенчались и даже слегка обидели внештатного сотрудника силового ведомства.
– Ознакомьтесь с материалами, там вы найдёте ответы на многие мучащие вас вопросы, – доброжелательно сказал консультант. – Молекулярная химия, воздействие синтетических препаратов на структуру ДНК – это не всемирная история, бытовая медицина или методика обучения и воспитания детей. Здесь специалистов меньше. Но получить определённое представление об интересующем вас вопросе, безусловно, можно. Требуется, – он перевёл озорной взгляд на папку, – совсем немного – внимательно изучить содержимое.
Иван проглотил пилюлю, отхлебнул кофе, выяснил, что собеседник рыбалкой не интересуется и погода его не волнует. В общем, беседа состоялась содержательная. Будущий доктор быстро расшаркался и удалился, а волонтёр-детектив, бережно подхватив драгоценную папку, последовал к своей очередной цели.
Он довольно быстро разыскал нужный отдел и покорил миловидную продавщицу решительностью и невзыскательностью. Иван визуально изучил руки своей романтической квартирантки и путём сложных умозаключений и сравнений «вычислил» размер покупки. Решение принял почти мгновенно, так как полагал: первое впечатление – безошибочное. Его выбор пал на весьма недурственный перстенёк – с завитушками, оригинальностью формы и камушком.
Приобретение было исследовано с разных сторон, и если верить словам торгового менеджера, сулило его предполагаемой обладательнице море счастья и завидную судьбу. Иван был удовлетворён таким прогнозом и, положив покупку в карман пиджака, величаво удалился. Он уже устал от необычной обстановки и спешил к выходу. Здесь было более многолюдно – народ ещё не рассосался по намеченным направлениям. Пару раз спешащие навстречу своим планам покупатели ощутимо его толкнули.
Взору уже предстала желанная улица, как позади, буквально за спиной возникла сумятица: отдельный вскрик, поддержанный тревожным, переходящим в паническое многоголосьем, небольшое столпотворение, отрывочные советы и рекомендации специалистов по оказанию первой помощи. Иван развернулся и приблизился к месту события.
Советы и рекомендации не выполнялись, на полу, скрючившись в позу боксёра, лежал прилично одетый гражданин средних лет и размеров. Народ напирал. По закону жанра некоторые практичные граждане спешно покидали место события. Иван присмотрелся – пострадавший что-то прикрывал или удерживал руками. Рискуя быть сбитым с ног любопытными покупателями, Иван присел – мужчина удерживал правой рукой ручку ножа, торчащую из живота. Крови не было. Рука его выглядела нелепо. Наконец сбежалась охрана, беспорядка прибавилось. Иван пошёл к выходу. Час от часа не легче, подумал он, выйдя на улицу и вдохнув свежего воздуха.
Жизнь продолжалась, но всё корявей. Иван хорошо осознавал превратности жизнеустройства. Резкая смена чёрных и белых полос его не удивляла. Мало того, жизненную полосу, выпавшую на его долю в данный период времени, он упрямо-оптимистично рассматривал как бесспорно белую. Он интуитивно чувствовал: события только разворачиваются, и посему можно прозорливо и стойко напевать врезавшийся в память полный веры в светлое будущее припев: «То ли ещё будет, то ли ещё будет…»
Именно внутренняя готовность к очередным неприятностям позволила ему не сорваться в ходе беседы с клиентом по так называемым гражданским делам. Владелец предприятия, представлявшего собой приличный механосборочный цех, провалил выгодный контракт. Сказать, что полностью провалил, нельзя – удалось выкарабкаться, но желаемые дивиденды растворились в авралах и вытекающих из них трудовых подвигах. Производство было новое, станочный парк наращивался, хозяин мечтал о долгожданной стабильности, и тут такой облом.
Когда в начале сотрудничества пострадавший бизнесмен вручил Ивану килограммы складских и бухгалтерских документов, кучу мудрёных экселевских распечаток с ручной правкой и цветными пометкам, мой друг пришёл в уныние. Отказаться неловко, а изучить весь этот архив – нужен целый штат усидчивых до занудства работников. Несмотря на неоднократно высказанную просьбу описать вкратце, схематично драматические события, пострадавший владелец производства, добросовестный и квалифицированный технарь, буквально засыпал кризис-менеджера огромным количеством второстепенных фактов. Иван уже подумал об отказе от заказа, но тут его внимание привлекла одна деталь. Клиент несколько раз повторил фразу «в среднем».
За эти слова Иван и уцепился. Выбрал и бегло глянул помесячные производственные показатели. Попросил заказчика расшифровать, что означает «в среднем». И тут нарисовалось блюдечко с голубой каёмочкой. Удалось выяснить: предприятие новое и не могло с колёс развернуться на полную мощностью. Темп набирали поэтапно. Ситуация была проста, но именно обширная номенклатура и связанная с ней детализация сбивали с толку.
Иван поначалу попытался объяснить проблему в реале, с привязкой к ситуации – предприниматель не понял. Тогда он предложил рассмотреть задачу в общем, по основным параметрам. Хозяин согласился. Иван взял листок бумаги и набросал простой пример. Хозяин надел очки.
– Предположим, контракт предполагает изготовление 1200 деталей, – начал Иван.
– Сборочных единиц, – снисходительно поправил хозяин.
– Хорошо, сборочных единиц, – согласился Иван и продолжил: – Вы прикинули и решили, что по 100 единиц в месяц потяните, то есть за год контракт отработаете. Так?
– Так, – осторожно подтвердил владелец цеха.
– Однако цех не был готов к такой производительности – станков не хватало, бытовки не готовы. Так?
– Так.
– И вы решили половину заказа отработать при имеющихся мощностях – где—то по 80 изделий в месяц. А затем запустить дополнительное оборудование, нарастить сменность, увеличить производительность до 120 сборочных единиц и «на ура» покончить со второй половиной заказа. Так?
– Так.
– А теперь считайте, – предложил Иван.
– Что считать? – слегка опешил предприниматель. – Здесь и так всё ясно.
– Ясно – в среднем, – уточнил Иван.
– Да, в среднем, – согласился собеседник, внимательно посмотрел на листок бумаги, и его глаза округлились.