Тётя Поли хотела было надавить на совесть, но вовремя вспомнила, что им тоже придётся идти на похороны. Если кто-то из местных там будет — их маскарад раскроется. Лучшим решением было давить на жалость и плачевное состояние приюта, дабы потом был шанс вернуться, если всплывут новые подробности.
— Дела настолько плохи, что вам приходится заниматься воспитанием детей самолично? Не хватает персонала?
— Сказать по правде, Елизавета Александровна, мы едва сводим концы с концами. Господь послал вас свыше. Мы будем благодарны любой помощи.
— Насколько я знаю, детьми с даром обычно пренебрегают при усыновлении и удочерении, как обстоят дела в вашем приюте?
— Вы правы, дети с сильным даром довольно опасны, чаще забирают, например, слабых телепатов.
— Ваша воспитанница давеча сказала нам обратное. Дети с сильным даром часто покидают приют.
— Малышка, вероятно, не так выразилась. Но иногда, нам и правда, везёт, и одарённых забирают в семьи.
— Что ж я бы хотела внести свою лепту в будущее детей.
— Мы будем благодарны вашей помощи.
— Мне бы хотелось проверить ваши документы и посоветоваться с моей госпожой прежде, чем разговор затронет финансовую часть. — вмешался в беседу Герман. — Как поверенный семьи Демидовых я обязан всё тщательно проверить.
— Конечно-конечно. Минутку. — мужчина залез в ящик стола, перебирая бумаги, пока не выудил нужную. — Прошу изучайте.
Герман опустился на колено рядом с тётей Поли, дабы она тоже могла видеть написанное. Оба на несколько минут погрузились в чтение, а в архиве появился ещё один важный документ.
— На первый взгляд всё в порядке. Мы подготовим бумаги как можно скорее.
— Семён Поликарпович, могу я пообщаться с детьми? Во всех приютах, куда идут мои отчисления, я знаю многих воспитанников. Ваш ведь не грозится стать исключением?
— Сейчас дети на вечерней трапезе, мы можем заглянуть к ним, но прошу, не…
— Не беспокойтесь, я не буду отвлекать малышей. Хочу лишь глянуть на условия содержания.
— Хорошо, я пойду с вами.
В небольшой полутёмной столовой разместилось около трёх десятков детей разных возрастов, они молча ели, уткнувшись в тарелки со скудным ужином. Тётя Поли пробежалась по ним быстрым взглядом, а Герман напротив старался не смотреть в сторону ребятишек. Они не стали отвлекать воспитанников от еды и, попрощавшись с начальником приюта, двинулись в сторону выхода.
Но не успели переступить порог, как тётю Поли остановила слабенькая детская рука, замершая на складках плаща.
— Милая, я могу чем-то помочь? — повернулся старушка к маленькой девочке.
Малышка напротив была совсем худенькой и хрупкой точно фарфоровая кукла с тонкими, жидкими блондинистыми волосами, на вид ей было и пяти. Она протянула зажатый в другой руке рисунок угольком и прошептала что-то одними губами.
— Благодарю, милая. — рисунок оказался в руке, а сама тётя Поли наклонилась ближе. — Ты хочешь нам что-то сказать?
Та вновь повторила фразу, не произнося ни звука.
— Варвара! — девочка никак не отреагировала на зов, продолжая смотреть большими карими глазами на тётю Поли, шепча что-то губами.
— Простите ради Бога! Этот несчастный ребёнок всё время норовит выйти погулять. — подхватила девочку на руки подошедшая воспитательница, но та лишь искривила лицо и беззвучно заплакала, протягивая руки к тёте Поли. — Она с рождения глухонемая, один Бог ведает, что у неё в голове. Надеюсь, Варя не доставила вам хлопот?
— Разве может доставить проблемы маленький ребёнок? Она выглядит расстроенной, ты хорошо о ней заботишься?
— Да, но девочка очень хочет в семью. Хватается за каждого подходящего.
— Тогда стоит лучше за ней следить. Я-то человек понимающий. — тётя Поли незаметно спрятала рисунок за широкой спиной Германа, сделав вид, что держится за него. — Мы, пожалуй, пойдём. Надеюсь, в следующий раз ты будешь более приветлива с гостями.
— Ещё раз прошу прощения за своё неподобающее поведение.
Они, наконец, покинули приют, направившись к экипажу, что и отвозил их сюда. На счастье, Герман успел договориться с извозчиком.
— Вы разобрали, что сказала девочка? — тихо спросил детектив, склонившись прямо к уху напарницы, едва дрожки тронулись с места.
— Поли, приведи мою маму. — шёпотом ответила та, наблюдая за тем, как исчезает из виду приют.
Герман нахмурился и выпустил едва заметный туман, наблюдая через него за происходящим позади. Растёкшееся по всему телу сковывающее предчувствие чего-то неприятного поглотило его с головой. И интуиция не ошиблась. Вскоре вдалеке показался ещё один экипаж, он двигался ровно за ними, повторяя все манёвры и повороты, стараясь держаться на расстоянии.
— За нами хвост. — прошептал детектив.
— Как мы от него уйдём?
— Предоставьте это мне.
Экипаж проехал ещё пару вёрст вплоть до лабиринтов улочек столичной окраины, преследуемый неизвестным. Герман напрягся, выжидая момент. Стоило им лишь свернуть на один из местных «проспектов», как всё вокруг погрузилось в густой туман, скрывающий любые очертания ближайших предметов. В этом «молоке» невозможно было двигаться самому, что уж говорить о слежке.
— Ну, и туман! — пожаловался кучер. — Опасно двигаться дальше, нужно остановиться и переждать.
— Вы правы! Мы как раз собирались навестить одного знакомого в этом квартале, вот и повод. — улыбнулась тётя Поли.
— Остановитесь, мы сойдём здесь.
Они расплатились с извозчиком и скрылись в тихих улочках окраин Петрограда, сопровождаемые вездесущим туманом. Завернув в обшарпанный кабак, повидавший не одно поколение местных пьяниц, напарники присели за дальним столиком. Герман смотрел вдаль, управляя оставшейся на улицах магией, медленно рассеивая её, пока тётя Поли заказывала для них запоздалый ужин.
Прежде чем туман рассеялся, детектив успел увидеть, как к экипажу, что они оставили на улице неподалёку, спешат преследовавшие их управляющий приютом и неизвестный мужчина, лицо которого скрывала надвинутая до самого носа серая шляпа. В нём туман почуял сильную магию, от которой будто вибрировал воздух. Герман полностью рассеял колдовство, дабы их было невозможно отследить, раскидав ложные следы по округе, и тяжело вздохнул, будто отходя ото сна.
— Всё в порядке? — справилась обеспокоенная тётя Поли.
— Да. Давайте перекусим, пока наши преследователи ищут нас по ложным следам.
Оба не стали больше обсуждать работу, принявшись за местное жаркое. Тайны в кабаках лучше держать при себе, если не хочешь, чтобы они стали достоянием общественности.
Прошло около получаса прежде, чем детектив вновь выпустил едва заметные клубы тумана, просочившиеся наружу. На улице уже порядком стемнело, город утонул в тусклом свете фонарей, едва справляющихся со своей задачей подсветить округу. Встречались редкие прохожие, в основном ходоки по питейным заведениям да возвращающиеся с фабрик рабочие. Мелкий дождь и не думал заканчиваться, грозясь перейти в ливень.
В животе довольно заурчало, и детектив вернулся в своё сознание, рассеивая снаружи магию.
— Всё в порядке? — уточнила тётя Поли, наблюдая за тем, как тот поднимается из-за стола.
— Да, идёмте. Нужно вернуться в город.
Оплатив свой незамысловатый ужин, оба выбрались на улочки вечерних окраин Петрограда. Тётя Поли раскрыла зонтик и передала его Герману, тому в силу роста было удобнее держать сей предмет дамского гардероба над обоими. Со стороны парочка напоминала бабушку с внуком, кои выбрались на вечерний променад. Миновав группу шумных пьяниц у соседнего кабака, они вышли к главной дороге.
Редкие экипажи, конечно, проезжали по ней, но были заняты. Уехать в центр в такое время было бы проблемой, если бы не подвернувшиеся полицейские, возвращающие в участок на Садовой улице. Детектив Васнецов, постоянно проверявший нет ли за ними хвоста, заметно устал от использования магии. Туман был довольно сложен в обращении и плохо поддавался контролю. Даже после получения лицензии Герман продолжал практиковаться и всё равно не мог подчинить его до конца, будто не хватало ещё одного важного элемента.
В участок прибыли довольно поздно, но старший детектив был на месте. Все трое расселись в кабинете с чашками отвратительно сладкого чая, пытаясь немного прийти в чувства.
— Я думаю, что знаю эту девочку. — внезапно произнесла тётя Поли. — Я не видела объявлений в газете, но слышала как-то отчаянную мольбу матери на площади. Прежде чем, я успела подойти и поинтересоваться в чём дело, её пригласил проехать в участок патрулирующий полицейский. Помню, что она называла малышку «Варвара», когда говорила с одним из прохожих.
— Как давно это было? Возможно, это вовсе не та Варвара, которую искали.
— Почти год назад, семнадцатого августа. — чётко ответила старушка. — Фраза матери дословно звучала так: «её зовут Варвара, но она не откликнется, если вы её позовёте».
— Девочка в приюте была глухая. — подтвердил Герман. — Возможно, мы имеем дело с намеренным похищением одарённых детей.
— Зачем так рисковать? — пожал плечами детектив. — Не прими на свой счёт, Васнецов, но ты сам знаешь. Многие приюты с удовольствием сбагрят одарённых лишь бы от них избавиться.
— Резонное замечание.
— Вы оба правы, но что, если девочка обладает редким даром. — она достала аккуратно свёрнутый рисунок и продемонстрировала его. — Она нарисовала это до того, как мы вошли, мы не пересекались в коридорах приюта. И эта фраза «Поли, приведи мою маму» навевает на некоторые догадки.
— Не может быть… — прошептал старший детектив, взяв рисунок из рук подчинённой и рассматривая поближе изображённую на ступеньках пару, в которой с трудом можно было разобрать тётю Поли и Германа. — Вы считаете, что девочка пророк?
— Способность видеть будущее считается крайне редкой. Если такого человека обнаруживают, то досье сразу уходит к императору, как и сам носитель этого дара. Оно не хранится в архиве.
— Нужно срочно навести справки о пропавших одарённых детях.