одилось несколько квартир, где собирались время от времени, дабы не привлекать основного внимания к особняку графини Печерской. Клубы по интересам, множившиеся в Петрограде как грибы после сентябрьского дождя, тоже стали местами встреч, особенно старушкам полюбился шахматный и гончарный клуб, где люди обычно не слышали и не видели вокруг ничего, кроме своего партнёра или куска тёмно-серой глины.
Бывшая фрейлина императрицы Валерия Павловна и без того имела отличные связи во дворце, но теперь ещё чаще туда наведывалась под многочисленными предлогами, и поскольку нынешняя императрица Александра в ней души не чаяла, всё проходило донельзя гладко. Лара с её быстрыми ногами стала универсальным гонцом. Она и так каждый день бегала по Петрограду, праздно шатаясь по гостям, но теперь это было лишь прикрытие. Там попьёт чай и поболтает с подругой, тут передаст письмецо, в мастерской заглянет примерить новую шляпку или подшить платье. Самый будничный повод превращался теперь в передачу новостей между основным костяком старушек во главе с тётей Поли.
Мало-помалу отдельный стеллаж в её внутреннем архиве пополнялся бесконечными стопками всё новых и новых сведений от неоспоримых фактов до городских сплетен. Всё тщательно фильтровалось и распределялось по местам хранения. Потенциальных людей, которые могли бы быть союзниками таинственного «профессора» на поверку оказалось немалое количество. Описание каждого из них было тщательно записано на подкорке тёти Поли, каждый раз всплывая в нужный момент. В основном она просила «своих девочек» обращать внимание на особо яркие приметы, такие как походка, манера речи, выделяющиеся черты лица, к примеру, редкий цвет глаз или форма носа.
Известные имена тут же проверялись в архиве на предмет наличия магических способностей, и если они обнаруживались, то вероятность того, что подозреваемый может быть революционером возрастала многократно. Тётя Поли была уверена, что практически все пособники «профессора» маги, он не стал бы держать подле себя низшие формы эволюции, предпочитая сам отбирать сильнейших. За теми, в ком старушки были уверены, начинали ненавязчиво следить. Кто обратит внимание на очередную неприметную старушку в толпе? Что она способна сделать с матёрым революционером?
Однако тем временем слабейшие, по мнению общества, создавали свой многочисленный отряд. Старушкам было неважно обладал ли кто-то из них даром или нет, для каждой была заготовлена своя роль.
Панкратова Кристина Вениаминовна, ранее работающая машинисткой ректора императорского института имени Александра, ныне отживающая свои свободные от работы годы старушка и по совместительству телепат среднего уровня, появилась на ступеньках своего последнего места работы. Утро выдалось на редкость мерзопакостным, всю прошлую ночь лил дождь, оставивший глубокие лужи на мостовой, он перешёл в противную морось, усугубляющуюся порывами ледяного ветра со стороны Балтики. Можно было лишь надеяться, что вечером всё это «счастье» не заледенеет из-за резкой смены температуры, поскольку начавшийся декабрь грозился минусами.
Бывшая сотрудница прошла внутрь, остановившись поболтать с новеньким охранником, который, конечно, отказался её пускать. Не положено и всё тут, однако старушка не сдавалась и, заприметив одного из профессоров, который лет десять назад был к ней неравнодушен, окликнула его.
— Кристина Вениаминовна! Какой приятный сюрприз! — подошёл он прямо вплотную, протирая при этом очки, дабы получше рассмотреть предмет своего обожания. — Какими судьбами?
— Шла мимо и решила зайти поболтать с бывшими коллегами, вот только у вас правила никого не пускать. — развела она руками.
— Димитрий Анатольевич, будьте любезны, под мою ответственность.
Тот нехотя махнул рукой, мол пусть проходит.
— А годы пошли вам к лицу, Леопольд Константинович. — улыбнулась старому профессору бывшая машинистка.
— Могу сказать о вас тоже самое. Я сразу вас узнал, поскольку вы ничуть не изменились! Лишь похорошели! — он с довольно улыбкой огладил аккуратную бороду.
— Я могу вам чем-то услужить?
— На самом деле буду признательна, Леопольд Константинович.
— Просто Леопольд, мы не чужие люди. Счастлив, что вы наконец-то почтили нас своим присутствием!
— Леопольд. — исправилась старушка, очаровательно улыбаясь. — Видите ли, я ищу одного человека, вернее не я, а моя очень близкая подруга. Он был профессором и когда-то работал в нашем институте.
— Я весь во внимании. — он пропустил её в свою аудиторию, предлагая пока присесть. — Может чаю.
— О нет, не хочу тратить время гениальных умов понапрасну.
— Право слово, Кристина, вы меня обижаете…
— С радостью попробую ваш фирменный чай!
Она дождалась, пока профессор вернется со странно пахнущим заваренным сбором, и пригубила варево.
— Дак вот. О том профессоре. Он преподавал естественные науки пятнадцать-шестнадцать лет назад.
— Ох, милая, я едва ли могу вспомнить, что ел на завтрак, не говоря уже о таких давних событиях.
— А мне всегда казалось, что у вас потрясающая память. — расстроилась она.
— Погодите, я постараюсь вспомнить. — профессор напрягся, уставившись хмурым взглядом в чашку. — Нет, ничего на ум не приходит… Уж извините. Лучше расскажите, как вы поживаете?
— Леопольд.
— Да?
— У вас, кажется, какая-то пылинка на лбу, позвольте я уберу.
Она беспрепятственно коснулась его лба, проваливаясь в толщу воспоминаний, погружаясь всё глубже и глубже, минуя нелепые ухаживания преподавателя за молодыми сотрудницами, коих было в дефиците, непростую одинокую жизнь в квартирке на Невском и прочую не относящуюся к делу информацию. Наконец, добравшись до декабрьских событий тысяча восемьсот двадцать пятого года, она поняла, что на верном пути, ещё немного и она доберётся до нужных воспоминаний. Замелькали вырезки из газет того времени, разговоры, обсуждения, много-много коллег, с кем тогда общался профессор, но подходящего под описание не было, как Кристина ни шарила.
Старушка копнула ещё глубже и удивлённо взглянула на то, с чем никогда не встречалась прежде: на месте одного из воспоминаний зияла чёрная материя. Протянув руку, она коснулась её, но не почувствовала ровным счётом ничего, словно кто-то взял и выдрал это воспоминание с корнем. Телепат шагнула дальше и увидела целую вереницу таких тёмных дыр, торчащих из памяти профессора. Кто бы там ни присутствовал, он был полностью из них вырезан, и судя по количеству провалов, Леопольд и искомый профессор общались довольно близко.
Кристина покинула голову старика, напоследок добавив ложное воспоминание о том, что она отлучилась в дамскую комнату и не вернулась, подтерев при этом их последний разговор. Профессор осоловело смотрел в пустоту и тихо дышал, в таком состоянии он должен был пробыть ещё минут десять, так что, не теряя времени, старушка вышла в коридор. Чёрные провалы напугали её до чёртиков, сколько бы она ни погружалась в чужие воспоминания, такого точно никогда не видела. Она испуганно огляделась и направилась вниз по лестнице к ещё одному знакомому профессору, который тоже работал здесь, он преподавал арифметику, так что должен был общаться с искомым напрямую.
И каково же было её удивление, когда в его сознании тоже обнаружились чёрные дыры, и вновь попытка пробраться через них не увенчалась успехом. Вероятно, их оставил телепат высшего ранга, и её уровень просто не подходил.
Не солоно хлебавши Кристина явилась на вечернее собрание штаба и хотела бы заговорить, как в зал вошла Лара с двумя старушками.
— О, Кристина, дорогая, давно не виделись! — улыбнулась одна из них, и телепат узнала в ней бывшую уборщицу института. — Меня попросили помочь рассказать об одном из профессоров, но я никак не могу его вспомнить.
— А я просто часто видела сына в компании некого профессора, но тоже ничего о нём не знаю. — призналась другая.
— Если позволите, я проверю ваше сознание.
Обе кивнули, усевшись на диванчик, и Кристина приступила.
— Вы очень помогли, но боюсь я не нашла ничего полезного. Возможно, вы контактировали с другим профессором. — грустно улыбнулась она.
Этим вечером старушки немного поиграли в карты, и когда все разошлись, Кристина обратилась напрямую к Ларе.
— Передай Поли, что я ничего не нашла. Кто-то полностью стёр части воспоминаний за тот период, возможно, там и был профессор. — призналась она.
Старушка серьёзно кивнула:
— У кого ты нашла стёртые воспоминания?
— У всех, с кем сегодня контактировала. А это два профессора и наши гостьи. Чёрные провалы присутствуют у каждого в голове за период с двадцать четвёртого по двадцать пятый год, возможно, там был наш профессор, а возможно и нет. Моего дара точно не хватит, чтобы их вернуть.
— Спасибо за помощь, Кристина, я передам твои слова Поли.
— Мне жаль, что я ничем не смогла помочь…
— Не переживай, думаю, Поли пригодится и эта информация, скорее всего она найдёт, с чем её связать.
— Если получится пообщаться с кем-то ещё…
— Нет, больше не контактируй с институтом. — предупредила её Лара. — У тех ребят повсюду глаза и уши, так что лучше не появляться в одном и том же месте. Хоть они нас и не знают, но могут услышать твои разговоры…
— Хорошо, я тебя поняла. — согласилась с ней подруга.
— Береги себя, Кристина. Увидимся на следующем собрании.
— Ты тоже, Лара, ты тоже.
В один из ясных вечеров штатный телепат отдела магического правопорядка Прокофьев направился после работы пропустить стаканчик-другой с друзьями. Он шел вместе с тремя подчинёнными, когда на параллельной улице возникла едва передвигающая больные ноги маленькая старушка. Она даже не взглянула в его сторону, лишь громко подумав: «хороший день для беседы со старой дамой, не находите, детектив?» Тот уловил мысленное обращение, краем глаза заприметив незнакомку, а та тем временем продолжила: «хочу поговорить о фокусах».