д) Со стороны политорганов необходимо особо серьезное внимание уделить сборам начсостава запаса в смысле: 1) внимания материальному обслуживанию; 2) организации партийной и политической работы среди них; 3) подбора хороших руководителей; 4) большего здорового сближения начсостава запаса с кадровым начсоставом и красноармейцами.
е) Перед политаппаратом и партийной организацией территориальных] частей[95] стоит задача: в первые же дни прибытия переменного состава, во-первых, подчинить настроения, принесенные красноармейцами из деревни и фабрик, интересам военного обучения, во-вторых, сплотить коммунистов и комсомольцев-переменников и хорошо проинструктировать их о предстоящих задачах в области боевой подготовки.
Исключительное внимание обращает на себя состояние рабочей нагрузки начсостава, резко отрицательно отражающееся на качестве всей работы. Это настоятельно требует срочных практических мероприятий по облегчению положения начсостава путем рационализации его работы и непосредственной нагрузки.
16. Разрешение основных вопросов, направленных к изжитию имеющихся в РККА недостатков, устранение серьезнейших недочетов партийно-политической работы, установление единства взглядов начсостава на основные вопросы военного строительства, привлечение более пристального внимания всей партии к вопросам жизни и строительства армии — вызывает необходимость созыва в ближайшее время широкого всеармейского совещания партийного начсостава.
Н. Сермукс. Телеграмма Л. Седову. 2 апреля
СЕРМУКС — Л. СЕДОВУ
2 апреля.
Водворен в Усть-Выме у Виктора[96]. Сердечный привет. Сермукс
Троцкие. Телеграмма Сермуксу. 3 апреля
ТРОЦКИЕ — СЕРМУКСУ
3 апреля.
Очень обрадовались телеграмме. Ждем подробных писем. Горячий привет. Лев, Наталья, Лева[97]
М. Альский. Письмо Радеку. 3 апреля
М. АЛЬСКИЙ — ПИСЬМО К. РАДЕКУ
За два с половиной месяца своей ссылки я успел уже, проездом, побывать и в Новосибирске, и в Томске и доехать даже до самого северного районного центра Наркрая[98] — с. Каргоска — и ныне переехать в обратном направлении на 200 верст южнее — в с. Колпашево, где и проживаю вместе с Ив [аром] Тен[исовичем] [Смилгой] в д[еревне] Тогур. Мало того — за это время я успел уже три раза хворать — перенести амебийную дизентерию, из коих одна даже грозила мне крайней неприятностью — смертью. Однако как видите, на этот раз обошлось. Таким образом, известное Вам учреждение лишилось ежемесячной 30-рублевой экономии за счет естественного «сокращения» лишнего сверхиндустриалиста, которые, судя по газетам, могли бы в иных условиях быть использованы в целях индустриализации страны. Но как бы там ни было, я пока еще жив и хочу опять заняться Китаем. Я стараюсь дописывать начатую еще в Москве работу о финансах этой страны. Однако условия литературно-научной работы здесь архитрудные. Во-первых, здесь все приходится писать и переписывать с руки, а это страшно неблагодарная работа, и, во-вторых, кроме нашей официальной болтовни и литературы, предназначенной для общего пользования, я ничего не получаю о Китае. В таких-то условиях я волей-неволей вынужден разыскивать в навозной куче нашей периодической и непериодической печати жемчужные зерна, т. е. должен тщательно просматривать все статьи, речи, заметки и телеграммы, которые в той или иной мере «освещают» или затрагивают развертывающиеся ныне события в Китае. Правда, трудно представить себе более убогую информацию, более убогое непонимание того, что происходит в этой стране, чем то, что нам преподносится ежедневно всей нашей прессой, но ничего не попишешь.
В самом деле, чего стоят, например, печатаемые ежедневно телеграммы о восстаниях, перманентно вспыхивающих то тут, то там повсеместно в Китае, или о «коммунистических армиях», как Феникс из пепла[99], возникающих в разных пунктах Центрального и Южного Китая, и т. д., и т. п.?
Люди, должно быть, потеряли голову и не знают или, во всяком случае, не хотят уяснить себе, что в Китае вот уже в течение 12-13 лет почти ежедневно происходят где-нибудь выступления всякого рода туфеев, хунхузов[100], «мечей», «пик», «ножей» и других подобных групп, организаций и шаек, которых туземная и империалистическая пресса величала раньше по имени, а теперь окрестила именем коммунизма, чтобы скомпрометировать рабоче-крестьянское движение в стране вообще и чтобы, само собой разумеется, «пужать» им китайскую мелкую буржуазию в частности. И вот, перепечатывая ежедневно и преподнося нам без проверки всю эту белиберду, крича о р-е-в-о-л-ю-ц-и-о-н-н-о-с-т-и на этот раз маленьких и малюсеньких Фен Юйсянов, Го Сунлинов[101], Ио Вейцзюнов и Чан Кайши (это имена, конечно, нарицательные), все эти люди, видимо, совсем не понимают, что они, в сущности говоря, опять и опять плетутся в хвосте чужих представлений и оценок китайской действительности, что они опять затрубили в старую, уж достаточно потрепанную «дуду», что они опять обманывают себя и других, извращая действительное положение вещей в Китае, что они тем самым разоружают себя и вооружают других, чем готовят новые разочарования в среде нашего и мирового пролетариата, привыкшего прислушиваться к тому, о чем говорят и пишут у нас в СССР. Люди забыли, что всякая иллюзия — ложь и обман и что в пролетарской политике всегда нужна суровая правда, как бы тяжела она ни была. Ведь не нашему же классу, закаленному в боях, самому молодому и мужественному из всех существовавших до сих пор классов, бояться жестокой правды, как бы неприятна она для него ни была в то или иное время! Я не знаю, зачем нужна нам такого рода информация, кому она на пользу. Не знаете ли Вы этого?
Вот и другой пример. В «Большевике»[102] (см. No 3—4 за тек[ущий] год) открылся совершенно новый, долгожданный, дискуссионный отдел, в котором поместили две статьи о Китайской революции, одна — Ломинадзе и другая — П. Мифа[103]. Редакция сопроводила их весьма харак[тер]ным предисловием, что этими статьями ограничивается дискуссия по этому вопросу. Вы, должно быть, это заметили. Так вот, я с большим вниманием прочел обе эти статьи. И вот, не говоря уже о массе недоговоренностей и о «каше», которую они оба наворотили в обеих своих дискуссионных статьях, меня крайне поразила следующая доказательная фраза в статье П. Мифа: «Наконец тот факт, что революционная коммунистическая (!! А.) армия во время своего похода из Нанчана в Сватоу, проделав тысячеверстный путь, во всех деревнях находила лишь заброшенные дома и больных стариков и старух, тот факт, что реакционным элементам удалось представить китайскому крестьянству коммунистическую (ПА.) армию как некое чудовище, от которого китайские крестьяне в ужасе разбежались»...» и т. д.
Что же это такое?
О том, что это вовсе не были революционные, а тем более «коммунистические» армии, ему, бедняжке, видимо, вовсе даже не приходит в голову. Не говоря уже о том, что я, грешный человек, до сих пор не допускал и мысли (каюсь, в этом я действительно повинен), что в наше время могут существовать «коммунистические» армии, не говоря уже о том, что я был всегда глубоко убежден, что коммунистических армий вообще никогда не будет, ибо в эпоху коммунизма не будет ни классов, ни государств, а следовательно, и поводов для войн — развитие же производительных сил и эксплуатацияприродных богатств будут идти другим порядком, нежели теперь, в век капитализма. Каюсь, я так всегда думал и думаю. «Каясь в том, каюсь в этом...», помните известное стихотворение? Однако о чем говорит вся эта политическая неряшливость, вся странная терминология и все эти определения? Они говорят все о том же — об удивительном ком[мунистическом] вранье.
Но не будучи все же Мифом, т. е. не получая в настоящее время почти никаких сведений о китайских событиях и находясь, кроме того, в ссылке, я все же знаю, что и Хэ Лун, и Е Тин, о которых шла выше речь, никогда не возглавляли не только никаких «коммунистических армий», что один из них был обыкновенным бандитским китайским милитаристическим выскочкой, а другой — без году неделю членом Киткомпартии. Кроме того, я знаю еще, что немедленно после их выступления в Нанчане они тотчас же подрались «за шкуру еще не убитого ими медведя» — за Кантон, который всегда представлял для всех милитаристов лакомый кусок как мощный источник извлечения доходов, что они разбили обе свои дивизии, вернее свои семь полков, на два отряда и разными путями пошли наперегонки — кто раньше добежит до Кантона. В результате, как известно, оба их отряда были разбиты. О том, как Киткомпартия относилась к этой армии, что-то ничего не слышно. Об этом что-то упорно у нас молчат. Таким образом, описываемые Мифом отношения населения к этим армиям являются, по-моему, лишь ярким дополнительным штрихом, который характеризует их «коммунистическую» сущность. Однако наша пресса без всяких околичностей поднимает их, как в свое время Фен Юйсяна, на коммунистический щит и тем самым вторит империалистической печати, на все лады кричащей о коммунистическом характере всякого бандитского выступления в Китае. Скажите на милость, кому это нужно, кому это на пользу?
Но если это, так сказать, «погрешности» против действительности и правды, если это, так сказать, только «маленькие» недостатки нашей агитации, пропаганды и информации, то зато из полемики Вашего, К[арл] Б[ернгардович], выдвиженца П. Мифа с Ломинадзе (см. ту же статью «Спорные вопросы Китайской революции», «Большевик» No 3 — 4, с. 108-122), можно усмотреть еще и грубейшие программные ошибки в определении весьма высоким и почтенным учреждением возможных путей развития Китайской революции.
В самом деле, Ломинадзе и Миф спорят о том, по какому пути — революционному или компромиссному — может развернуться новейшая страница истории Китая. Коротко формулируя точку зрения Ломинадзе, Миф пишет: «Тов. Ломинадзе, отрицая возможность компромиссного пути, мотивирует это двумя соображениями: во-первых, что перед Китаем перспектива либо полного превращения в колониальную добычу, либо решительной победы революции. Но ведь превращение Китая в колонию, или укрепление империалистической тенденции, именно и означает единственно компромиссный путь (по