— Это мои! Когда туалетная вода заканчивалась, я отдавала ее Тонечке. У нее там много, всякого разного.
Глеб развернулся к открытой комнате, в которой стоял коллега, держа в руках пустую бутылочку.
— А откуда у вашей дочери, могли появиться духи? — Спокойно поинтересовался Крамер, рассматривая флакончик в руках Андрея… — Надо полагать, что вы как любая женщина, почувствовали бы незнакомый запах. Значит Тоня ими не душилась.
— Или делала это, в тайне от вас! — Добавил Воронов
— Навряд ли! — Перебил Крамер — В таких вопросах, женщина лучше любой ищейки. Прошу прощения за сравнение! А смыть такой приторный запах, просто так не получиться. Вы бы обязательно почувствовали. И вот тут, действительно вопрос! Откуда парфюм? И для чего?
Мать не знала, что ответить. Сбывались ее какие то страшные фантазии. Неужели у Тони от нее, могли быть какие то секреты. Неужели любимая дочь, что то не договаривала. Это было еще больнее. Казалось бы, куда больше? Но нет. Ржавая и тупая пила, медленно разрезающая душу, с новой силой, взялась за старое. По живому. Без наркоза.
Потеря и так невосполнимая. Да и не бывает таких. Это все сказки, для успокоения. Можно ли пожелать смерти дочери или вообще ребенка, к примеру своему самому заклятому врагу? Ответ один — нет. Если даже на секунду, закрались мысли о противоположном…Гоните их, из за всех сил. Страшнейшее горе на земле, когда родители хоронят детей.
Андрей в первые за этот пускай и не большой, но все же промежуток времени, обратил внимание на лицо Крамера, когда он смотрел на Светлану Владимировну. Конечно же, он не превращался в прекрасного принца. Но изменения были видны. Может быть только ему — Воронову. Но казалось, что Глеб сильно сочувствовал, этой женщине. Ее непередаваемому горю. В его сильно измученных глазах, отражалась поддержка. Некий скрытый от посторонних глаз диалог, будто звучал между ними. Как шифровка, тайных спец служб.
Почему этот матерый следак, так проникся к ней? Вся внешность Крамера, походила на лютого и безжалостного сотрудника, некой тайной канцелярии. Скорее палача, данного учреждения. Не оставляющего от своих подозреваемых, мокрого места.
Невысокого роста. Седина словно пеплом, украсила короткие волосы. Мутно — голубоватого оттенка глаза. Они словно выцвели на солнце. Как выгорает яркая одежда, под палящими лучами. Потеряли блеск. Грубые черты лица, дополняли перекрывавшие его полностью — морщины. Как глубокие рвы, на песчаной местности. По этому не свежему лицу, было не понять, сколько же ему на самом деле лет. Но неплохая физическая форма, даже под темно зеленым плащом, подсказывала, что и не сильно много. Хотя… Но уж его массивные руки, вообще путали картину. Они как будто были позаимствованы, у матерого работяги. Не выпускающего из них кувалды.
А сейчас словно и не такие сильные морщины. Не так мутны глаза."— Хотя нет — осекся Андрей — глаза все таки мутны. Из них выделялась, некая боль. Судя по всему о которой, он не хотел распространяться."
Крамер сам прервал, невидимый диалог, между ним и Светланой. Он поправил плащ и переложил книжку, под другую руку:
— Я понимаю, что сейчас все слова — это не больше чем пустой звук. Но вам сейчас необходимо, хотя бы пару часов поспать. Если будет какая то информация, мы вам сообщим. — Глеб сделал шаг в сторону и наклонился. На маленьком столике, лежали бумаги. Он взял первую попавшуюся. — Я запишу вам, свой телефон. Если вы что нибудь вспомните, то обязательно позвоните. В любое время — добавил он, протягивая бумагу обратно.
Женщина тряхнула головой. Уже было не понятно, произвольно ли она, это делала.
На выходе Глеб еще раз обратился к Светлане, уже совсем прибывающей в темном состоянии:
— Если ваш супруг объявиться, пожалуйста передайте ему, что бы связался с нами, как можно скорее! Хорошо? — С нежностью в голосе, спросил следователь…
— Да, конечно!
— И еще — с паузой в несколько секунд, продолжил Крамер — вы уверены, что Тоня не завтракала в этот день? Поймите — это очень важно!
Женщина моргнула, сдерживая вновь накатившие слезы. По глазам матери, он понял — она уверена…
***
Сентябрьская ночь темна. Уже давно перевалило за полночь. Крамер и Воронов медленно шли, вдоль мрачной улицы. На которой почему то, лишь вдалеке, горел одинокий фонарь. От его желто оранжевого цвета, визуально становилось светлее. Но как то по особенному, он был мрачен. Неприветлив и чужд. Слегка покачиваясь на ветру, он словно гнал прочь. В течении минуты, сыщики очутились прямо под ним.
Крамер застегнул свой плач. Поправил ворот и уставился под светило. Он сильно щурился. Искусственные лучи, озарили его лицо.
Воронов снова заметил, суровые морщины. И здесь под фонарем, глубокой ночью, они казались чудовищно неприятными.
Воронов накинул капюшон, своей ветровки. Огляделся по сторонам. Здесь под фонарем, они были как на ладони. Как мотыльки, прильнувшие к свету. Андрей ухмыльнулся. Он думал, что оценивает внешность своего коллеги. А в целом, они сейчас оба выглядели весьма странно. Если не сказать пугающе. Двое странного вида мужиков, ночью стоят под фонарем, на безлюдной улице. Кто увидит, ужаснется. Если Глеб, хоть как то походил на сыщика, то Воронов явно нет. Ветровка и накинутый капюшон, таких пассажиров тьма тьмущая. И что то ему подсказывало, люди вряд ли подумают, что это два следователя. А уж зная как разносятся слухи, да по маленькому городку…
— Может пройдем по дороге, до школы? — Не отрываясь от фонаря, сказал Глеб…
Андрей пожал плечами.
— Сейчас на улице никого, никто мешать не будет — пояснил он. — Пройдем той же дорогой. Приглядимся.
— Ну можно!
— А то утром дети в школу пойдут. Народ стянется…
Они вынырнули из под света фонаря и свернули во двор. Их шаги эхом разносились по пустым улицам.
Темная ночь сентября, слегка отдавала прохладой. В целом в это время года, ночью температура значительно ниже дневной. До заморозков еще далеко, но некое дыхание, вот вот ушедшего лета, не особо и ощущалось.
Днем в полный рост светило солнце. Пригревало сильно. Ну а вечера и ночи, тянулись к зиме. Пускай и медленно. Конечно не так как на севере. Но предпосылки, что скоро холода придут и окутают маленький город, были.
Шли мимо панельной пятиэтажки. По асфальтовой дороге. Ночная влажность давала о себе знать, поблескивая на темном покрытии. Крамер вглядывался в окна. Кромешная тьма. Свет не горел, абсолютно во всем доме.
— Возможно в этих окнах и затаился убийца!? — Андрей сам не понял. Он задал вопрос или просто ляпнул в слух…
Глеб сбавил ход. Словно ожидая, что напарник заговорит первым:
— Сомневаюсь!
Они говорили не громко, ну пустота улиц, прибавляла звука.
— Почему?
— Из окна, слишком ограниченный обзор. Судя по осторожности — этот человек, довольно долго вглядывался. Выбирал что ли… А что окно? Как можно отследить весь маршрут? Конечно есть возможность, что он ее заприметил. А уже потом стал выслеживать… Но я сомневаюсь! Это же нужно увидеть. Запомнить. Потом еще раз, обнаружить.
— Возможно они были знакомы?
— Очень может быть. Навряд ли он запихивал в машину силой. Пускай и раннее утро, но шанс остаться не замеченным или хотя бы не услышанным, очень мал. И тут встает другой вопрос. Кем этот человек, должен быть? Ибо Тоня не рассказывала матери, о знакомствах. Да еще и со взрослым мужчиной. Девочки болтливы. Особенно в этом возрасте. Если бы ее подвозил, какой нибудь дядя, она бы с большой долей вероятности, поделилась бы с матерью.
— Все так! А что касается содержимого желудка?
Они практически сбавили ход, до прогулочного. Асфальт заканчивался, дальше нужно было свернуть в сторону. Обогнуть дом с другой стороны и выйти на тропинку, вдоль небольших построек, стоявших с давних времен.
— А вот тут, совсем атас! Представь себе…Девочка уходит из дома, не позавтракав. Через несколько часов, ее труп находят на пустыре. Опустим детали, вернемся к содержимому желудка. В интервале в час, максимум час пятнадцать, она где то должна была позавтракать. И тут самое интересное. Не абы как перекусить. Чипсы, шоколадка. Запить все это дело газировкой. А полноценно позавтракать. И как ты уже понимаешь, кашей! В ларьке не купишь. До школы, Тоня не дошла. Где десятилетняя девочка, могла съесть каши, в такой ранний час?
Воронов пожал плечами. Он серьезно задумался:
— Ума не приложу!
— То то и оно! — Крамер остановился. Огляделся. — Не находишь, что место весьма безлюдное?
Андрей повернул голову:
— Ну учитывая сколько времени…
— Нет, в принципе! Я не уверен, что и днем здесь полно народу. Ну максимум забежит кто нибудь с улицы, по малой нужде. Тропка земляная. Значит по утрам сыровато. А если дождь…А к школе нам туда?
— Да!
Они пошли дальше… Сырость травы в месте с землей, била в нос. Ветра практически не было, и запах стоял прям приторный. Вскоре тропинка закончилась. Впереди снова асфальт. Через дорогу, та самая школа, до которой девочка не дошла.
— Прекрасно! — Осматриваясь выдал Крамер.
— Что именно?
— Идеальное место!
— Что?
— Заприметив девочку, например от дома. Практически весь маршрут, можно оставаться не замеченным. Если двигаешься на автомобиле. Да и пешком тоже! Если девочка зашла на эту тропинку, решила срезать дорогу, то выход у нее один. Вот здесь. На этом самом месте! — Глеб махнул рукой- Дорога! Асфальт. Если и подбирать жертву, то именно здесь.
— У дома, он бы не решился.
— Конечно! Столько окон. Мало ли кто нибудь заметит. А здесь смотри — Крамер покрутился на месте. Он как будто стал сильно бодрее. — Подъехал от туда и забрал. И самое страшное, что возможно даже силой. Если все сделать быстро!
Андрей замотал головой. И ведь правда. Они прошли по тропинке и вышли на примыкающую к соседнему дому, дорогу. Суть заключалась в том, что один дом остался позади. А новый еще не начался. Их разделяла дорога. Подъезды располагались с другой стороны. А окна, выходящие на заднюю часть, непосредственно на тропинку, оставались в слепой зоне. И Воронов немного ужаснулся, что сейчас стоя здесь, из окон дома, их не видно.