— Привет, Гарри. — Она коснулась пальцами кровоточащей царапинки на нижней губе и поморщилась, хотя ехидства в ее голосе от этого не убавилось. — Это у тебя новый посох или ты просто рад меня видеть?
Сердце мое пару раз дернулось, чуть не выпрыгнув из груди, я на миг зажмурился и снова посмотрел на женщину… женщину, бывшую в моей жизни первой.
— Привет, Элейн.
Глава 11
Пока Анна Эш варила кофе, я сел в кресло. Мыш отправился за Анной на кухню: он никогда не теряет надежды урвать какой-нибудь кусочек. Там он уселся, всем своим видом изображая муки голода и повиливая хвостом.
Через несколько минут мы все вместе пили кофе, как цивилизованные люди.
— Мисс Эш, — начал я, принимая у нее чашку.
— Анна, — поправила она меня.
Я согласно кивнул:
— Анна. Первым делом позвольте попросить у вас прощения за то, что напугал вас. Это не входило в мои намерения.
Она сделала глоток кофе, хмуро, посмотрела на меня и сказала:
— Мне кажется, я могу понять, что вами двигало.
— Спасибо, — сказал я. — И простите, что разнес ваш оберег. С удовольствием восстановлю его вам.
— Мы столько времени потратили на эту штуку, — вздохнула Анна. — Я, конечно, понимаю, что она… она не слишком профессионально выполнена.
— Мы? — переспросил я.
— Орден, — пояснила она. — Мы сообща пытались защитить наши дома.
— Совместная защита, — восхитился я. — Это как раньше амбары возводили.
Она кивнула:
— Примерно так. — Она прикусила губу. — Только, когда мы это делали, нас было еще больше.
На секунду самообладание покинуло ее. Анна разом сделалась очень усталой и ужасно напуганной. При виде этого я ощутил неприятный укол совести. Настоящий страх не такой, каким его показывают в кино. Настоящий страх некрасив, не громок, но безжалостен. Он сродни боли, и мне чертовски тяжело было видеть его на лице у Анны.
Я перевел взгляд на Элейн — она задумчиво смотрела на меня. Она сидела на диване, опершись локтями на разведенные колени. Чашку кофе она небрежно держала в руке. У любой другой эта поза казалась бы мужской… лишенной женственности. Только не у Элейн. Это только добавляло ее виду силы и уверенности.
— Он и правда не хотел причинить тебе вреда, Анна, — произнесла она, поворачиваясь к хозяйке. — У него с детства бзик — нестись всем на помощь. Мне кажется, это даже придает ему этакое дурацкое очарование.
— Мне кажется, в настоящий момент нам лучше подумать о будущем, — заметил я. — Самое время обменяться информацией и вместе обмозговать ее.
Анна с Элейн обменялись долгим взглядом. Потом Анна снова покосилась на меня:
— Ты уверена?
Элейн ответила ей коротким, убежденным кивком:
— Это не он пытается причинить тебе вред. Теперь я в этом совершенно уверена.
— Теперь? — поморщился я. — Так ты из-за этого пряталась за завесой, когда я приходил сюда в первый раз?
Элейн чуть повела точеной бровью:
— Ты не заметил ее тогда. Откуда ты теперь узнал?
Я пожал плечами:
— Птичка напела. Ты что, считаешь, я и впрямь способен причинить вред?
— Нет, — мотнула головой Элейн. — Но я обязана была удостовериться.
— Уж ты-то могла бы знать меня, — буркнул я, не в силах скрыть обиду.
— Я тебе верю, — отозвалась Элейн без тени извинения в голосе. — Но это мог быть не ты, Гарри. Твою внешность мог принять кто-то другой. Или это мог совершать ты под воздействием какого-то фактора. На кону человеческие жизни. Я не могла рисковать.
Мне очень хотелось огрызнуться в ответ: если она допускает хотя бы мысль, что я могу быть убийцей, значит она вообще меня не знает. Еще больше мне хотелось встать и, не оглядываясь, выйти из этой квартиры, прежде чем…
Я вздохнул.
Действительно, ирония судьбы…
— Вы совершенно очевидно ожидали здесь убийцу, — сказал я Анне. — Сонное заклятие. Ловушка. С чего вы взяли, что он должен прийти?
— Это я, — призналась Элейн.
— А ты с чего это взяла?
Она напустила на себя безмятежно-невинный вид.
— Птичка, — произнесла она, имитируя мои интонации. — Птичка напела.
Я улыбнулся.
Глаза Анны внезапно расширились.
— Вы были вместе. — Она повернулась к Элейн. — Вот откуда ты его знаешь.
— Это было очень давно, — заверил я ее.
Элейн подмигнула мне:
— Но первая любовь не забывается, правда?
— Первая железнодорожная катастрофа тоже не забывается.
— Железнодорожные катастрофы могут возбуждать. Даже доставлять удовольствие, — заметила Элейн. Она продолжала улыбаться, хотя глаза ее погрустнели немного. — Не считая их завершения.
Я невольно улыбнулся в ответ, хотя и чуть кривовато.
— Верно, — согласился я. — Только я был бы весьма признателен, если бы ты не уклонялась от дела под всей этой ностальгической дымовой завесой.
Элейн сделала глоток кофе и пожала плечами:
— Я расскажу тебе то, что знаю, если ты расскажешь мне, что известно тебе.
Я скрестил руки на груди и нахмурился:
— Не далее как минуту назад не ты ли говорила, что веришь мне?
Она выгнула бровь дугой:
— Доверие — это улица с двусторонним движением, Гарри.
Я откинулся на спинку кресла и отхлебнул кофе из чашки.
— Ладно, пожалуй, правда твоя. То, что ты пряталась под завесой, я понял, анализируя мой первый разговор здесь. Я не смог вспомнить ни одной подробности о женщине, сидевшей в кресле у дивана, а такое со мной обычно не случается. Поэтому я сделал вывод, что это завеса, и пришел сюда, потому что не исключал возможности, что тот, кто скрывался за ней, мог угрожать Ордену.
На мгновение Элейн прикусила губу и нахмурилась:
— Ясно.
— Твоя очередь.
Она кивнула:
— Я работала в Лос-Анджелесе, специализировалась на делах вроде этого. Так вот, Чикаго — не первый город, в котором такое случилось.
Я моргнул от неожиданности:
— Что?
— Сан-Диего, Сан-Хосе, Остин и Сиэтл. За последний год членов небольших организаций, таких как Ordo Lebes, систематически преследовали и убивали. Большая часть этих случаев выдавалась за самоубийства. С учетом Чикаго убийца уничтожил тридцать шесть человек.
— Тридцать шесть… — Я, хмурясь, побарабанил пальцем по ручке кофейной чашки. — Ни слова об этом не слышал. Ни одного проклятого слова. Год, говоришь?
Элейн кивнула:
— Гарри, мне надо знать еще одно. Возможно ли, что к этому причастны Стражи?
— Нет, — уверенно ответил я. — Невозможно.
— Потому что они такие милые, терпимые ко всему люди? — не сдавалась она.
— Нет. Потому что я знаю Рамиреса, регионального командующего, ответственного за большую часть этих городов. Он ни за что не принял бы участия ни в чем подобном. — Я покачал головой. — И потом, у нас и так острая нехватка людей. Стражей чертовски не хватает. И у них нет ни малейшего повода убивать людей просто так.
— В Рамиресе ты уверен, — кивнула Элейн. — Можешь ли ты поручиться так же за каждого Стража?
— А что?
— А то, — ответила Элейн, — что в каждом из этих городов по меньшей мере двоих жертв видели в обществе мужчины в сером плаще.
О-го-го…
Я поставил чашку на стол и сцепил руки на коленях, размышляя.
Мало кому об этом известно, но кто-то у нас в Совете регулярно снабжает информацией вампиров, и последствия этого разрушительны. Что самое обидное, предателя до сих пор не поймали. Хуже того, я сам видел не одно доказательство существования и активной деятельности еще одной закулисной организации, причем действующей с таким размахом и столь эффективно, что у меня не оставалось ни малейших сомнений: по меньшей мере часть ее членов — чародеи. Я окрестил их про себя Черным Советом — собственно, а как их еще назвать? — и держал ухо востро в ожидании признаков их появления на сцене.
И гляньте-ка! Вот вам один.
— Значит, вот почему я ничего об этом не слышал, — буркнул я. — Если все считают, что это дело рук Стражей, наивно ожидать, что они обратятся к этим самым Стражам за помощью. Тем более к той калоше, которая исполняет эти обязанности здесь.
Элейн кивнула:
— Верно. А ко мне обратились всего через месяц после того, как я получила лицензию и открыла свое дело.
Я хмыкнул:
— Откуда они про тебя-то узнали?
Она улыбнулась в ответ.
— Я значусь в «Желтых страницах». В графе «Чародеи».
Мне ничего не оставалось, как усмехнуться.
— Я всегда знал, что ты сдувала у меня контрольные.
— Не вижу ничего плохого. Главное, списывать правильные ответы. — Она убрала прядь волос за ухо таким знакомым, привычным жестом, что сердце защемило от уймы связанных с этим воспоминаний. — Впрочем, большая часть дел попадает ко мне по рекомендациям старых клиентов, работой моей вроде довольны. Так или иначе, всех… почти всех жертв объединяет вот что: они жили одни или изолированно.
— А я, — тихо произнесла Анна, — последняя из членов Ордена, кто живет одна или изолированно.
— Скажи, а в остальных городах убийца ничего не оставлял за собой? — спросил я у Элейн. — Каких-либо посланий? Намеков?
— Каких? — удивилась Элейн.
— Цитат из Библии, — ответил я. — Оставленных таким образом, что прочесть их в состоянии только люди вроде тебя или меня.
Она покачала головой:
— Нет. Ничего такого. А если и было, я этого не заметила.
Я устало вздохнул:
— Так вот, в двух случаях на месте преступления оставлены послания. У вашей знакомой Джанин и еще одной женщины по имени Джессика Бланш.
Элейн нахмурилась:
— Я так и поняла из того, что ты говорил прежде. Только смысла в этом никакого не вижу.
— Очень даже есть смысл, — возразил я. — Только мы его пока не нашли. — Я нахмурился. — Как ты думаешь, могут какие-то из смертей иметь отношение к Белой Коллегии?
Элейн отнесла свою чашку на кухню и вернулась, задумчиво хмуря бровь.
— Не могу утверждать наверняка, что не имеют. Не знаю. Но и доказательств того, что имеют, не видела. А что?