Я поморщился:
— Зря я церемонился с ним вчера вечером. Надо было прихлопнуть его к чертовой матери прямо на месте. А теперь у меня нет никакой возможности отыскать его снова, и он знает, что мы его ищем.
— Это так, однако Серый Плащ — не главная наша проблема, — возразила Мёрфи. — Так, побочная линия сюжета. Настоящий убийца — Скави. Верно?
— Верно, — тихо согласился я. — Верно. И у нас нет ни малейшего представления о том, кто он и где он сейчас.
Мёрфи нахмурилась:
— Но он ведь вампир, так? Я имею в виду, ты ведь можешь опознать в ком-либо вампира или нет?
— С Белой Коллегией все не так просто, — вздохнул я. — Они маскируются на порядок лучше других вампирских рас. Я и представления не имел о внутренней сути Томаса, даже пообщавшись с ним при первой встрече. И ты ведь помнишь, как сама разговаривала с Дарби Крейном.
— Угу.
— Ты распознала в нем вампира?
— Я распознала в нем скользкого типа, — ответила Мёрфи. — Но ты-то знал, что на самом деле это Мадригал Рейт.
— Только предполагал, — поправил я ее. — Возможно, потому, что подсознательно уловил семейное сходство с папочкой Рейтом. Поэтому я и помешал тебе коснуться его. Но никаких магических подсказок. — Я прикусил губу. — Черт, не удивлюсь, если они обладают способностью затуманивать восприятие потенциальной жертвы. Когда Инари Рейт пыталась кормиться на мне, я — даже находясь в их долбаном доме, даже зная, что она малолетняя суккубиха, — не заподозрил опасности до тех пор, пока не стало поздно.
— И я с Крейном ничего такого не заподозрила, — призналась Мёрфи. — Так что этот Скави… может оказаться кем угодно.
— Я совершенно уверен, что это не я. И почти так же уверен, что это не ты.
— Ты уверен, что ты профессиональный сыщик?
— Случаются сомнения.
— А как насчет Томаса? — спросила Мёрфи.
— Он больше похож на наемного головореза, чем на легавого.
Мёрфи насупилась.
Это вызвало у меня легкую улыбку, но, вспомнив о положении дел, я посерьезнел:
— Я оставил ему записку. Пока ничего.
— Я не об этом, — тихо сказала Мёрфи. — Может ли он иметь отношение к этому делу? Есть ли вероятность, что пассажир — он?
— Пассажир — не он.
Она подняла руку:
— Гарри, я спрашиваю, вероятно ли такое?
— Послушай, мы же знаем, что убийца — из Скави.
— Мы знаем, что так считает Серый Плащ, — поправила меня Мёрфи. — Но ты забыл кое-что.
— Что же?
— Что по меньшей мере одна из этих женщин погибла от передоза сверхъестественного наслаждения. И не испытывала при этом ни страха, ни отчаяния.
Я хмуро уставился на нее.
— Скажи, Гарри, такое физически возможно? Я ведь только о возможности спрашиваю.
— Пожалуй, — пробормотал я. — Но Томас не партнер Серого Плаща. Если только… — Договорить я не смог.
— Если только этот пассажир держит его в плену? — предположила Мёрфи. — Если та «попытка», о которой они говорили, имела целью силой добиться от Томаса какой-то информации?
Я поморщился:
— Томасу уже полагалось бы выйти на связь.
— У нас есть еще немного времени. Серый Плащ говорил, что нового хода Скави можно ожидать только через день или два, так ведь?
— Угу.
— Ты говорил, что он ведет себя достаточно умно. Что, если он и об этом подумал?
— Остается надеяться, — вздохнул я. — Удалось тебе выяснить что-нибудь о Джессике Бланш?
— Продолжаю искать. Удочки закинула, теперь надо побегать еще немного.
Я перевел дух.
— А мне нужно связаться с Элейн и Орденом. Может быть, удастся разговорить Хелен Беккит. И еще я могу позвонить другим Стражам. Возможно, кому-нибудь из них известно о недавних действиях Белой Коллегии.
Мёрфи поднялась из кресла:
— Звучит так, словно у нас имеется план.
— Может, нам даже удастся самим поверить в это, — хмыкнул я, — если будем повторять это почаще. Идем.
Глава 17
Контактный телефон Рамиреса находился в ресторане, который кто-то из его родни держал в восточном Лос-Анджелесе. Я передал сообщение кому-то, для кого английский явно был вторым, если не третьим языком. Не прошло и десяти минут, как Рамирес перезвонил мне.
— Белая Коллегия? — переспросил мой приятель. — Не помню, чтобы слышал про них что-то в последнее время, Гарри.
— А про профессионального сыщика-чародея? — поинтересовался я. — Работает в Лос-Анджелесе.
— Элейн Мэллори? — хмыкнул он. — Высокая такая, красивая, умная, почти такая же неотразимая, как я?
— Она самая, — подтвердил я. — Про нее тебе чего-нибудь известно?
— Насколько я могу судить, ничего плохого за ней не числится. Приехала в наши края пять или шесть лет назад, окончив колледж в Сан-Диего, работает в сыскном агентстве. Откуда-то у нее неплохая подготовка по части тауматургии, но, когда я проверил ее по стандартному набору тестов, она не набрала достаточно баллов для того, чтобы претендовать на членство в Совете. — Он помолчал немного и добавил с невеселой усмешкой: — Если, конечно, потери не заставят нас понизить планку.
— Ясно, — заметил я. — Но ты считаешь, свое дело она знает?
— Ну-у, — протянул Рамирес, — я намекнул ей, что она могла бы представляться как-нибудь иначе, нежели «чародей». Когда бы не война, один древний динозавр давно бы обиделся на того, кто присваивает себе этот титул без должных на то оснований.
— Не называй меня динозавром, — ответил я. — Это несправедливо по отношению к ископаемым ящерам. И вообще, что такого тебе сделали динозавры?
— Ничего, если не считать той скачки с долговязым психом, ты забыл? Мэллори неглупа, и она успела неплохо зарекомендовать себя в наших краях. Особенно по части поиска пропавших детей. Провела пару сеансов экзорцизма, до которых у меня руки по занятости не дошли. Тебе ее помощь может оказаться кстати. Хотя есть у меня одна оговорка насчет нее.
— Какая именно? — спросил я.
— Ее предпочтения относительно мужиков. Я несколько раз закидывал удочку, и она давала мне от ворот поворот. Раз десять уже.
— С ума сойти, — сказал я.
— Вот и я так считаю, — согласился Рамирес. — Это вызывает у меня законные сомнения в ее уме. А что?
Я коротко изложил ему все, что знал об убийствах, и то, что рассказала мне Элейн о других городах.
— Кто-то подставляет Стражей, — заявил он.
— Похоже на то. Подрывает веру в нас и все такое.
— Пять городов. Вот ублюдки! — Он на мгновение отвернулся от трубки, чтобы сказать пару слов кому-то, стоявшему рядом. — Подожди немного. Сейчас наведу справки о том, что нового слышно про Белую Коллегию.
Я подождал несколько минут. Он перезвонил довольно быстро.
— Судя по тому, что дошло до нас здесь, Белый Король встречался с представителями Совета и объявил о временном перемирии. И он согласился содействовать в том, чтобы склонить Красных к переговорам и окончанию войны.
— Я с ним знаком, — сказал я. — Он отнюдь не Киссинджер. Да и не Ганди.
— Ага. Поневоле задумываешься, что он выгадывает от окончания войны, да?
Я хмыкнул:
— Не могу сказать, чтобы Красные питали к Белым нежную любовь. Перемирие не стоит ему ни гроша. Его народ и так не слишком вовлечен в эту кашу.
Рамирес задумчиво промычал что-то.
— Судя по твоим словам, похоже, не все из Белых согласны с его точкой зрения на войну.
— Они изрядно разобщены. Фактически это три основных независимых клана. Просто Рейту посчастливилось в настоящее время формально возглавлять их. Если Рейт ищет мира, вполне естественно ожидать от остальных противодействия этому.
— Нравятся мне эти вампиры. Такие они все противоречивые, неожиданные такие.
— Попробуй произнести это быстро, пять раз без перерыва, — посоветовал я.
Он честно попробовал, и у него вышло без ошибки.
— Вот видишь? — заявил он. — Вот почему женщины от меня без ума.
— Они тебя просто жалеют, Карлос.
— Я не против, пока они спускают трусики, — жизнерадостно сообщил он. Затем голос его стал серьезнее. — Дрезден, я как раз собирался тебе звонить. Просто… хотел узнать, как ты там. Ну, сам понимаешь. После Нью-Мехико.
— Со мной все в порядке, — заверил я его.
— Ну-ну, — недоверчиво хмыкнул он.
— Послушай, — сказал я. — Забудь о Нью-Мехико. Я, например, забыл. Надо двигаться дальше, заниматься сегодняшними проблемами.
— Конечно, — отозвался он, но особой убежденности в его голосе я не уловил. — Сам доложишь Люччо или лучше я?
— Давай ты.
— Ладно, — согласился он. — Помощь не нужна?
— Зачем? — удивился я. — Тебе что, там, у себя, делать нечего?
Он вздохнул:
— Ладно, ладно. В любом случае, если Белые пойдут на переговоры, я смогу выделить пару-другую парней тебе в подкрепление.
— Угу, знать бы еще, против кого подкрепляться, — буркнул я.
— Я понимаю. В общем, понадобится помощь, только попроси.
— Спасибо.
— Береги свою задницу, Дрезден.
— Я бы посоветовал тебе то же самое, но ты и так, поди, взгляда с нее не сводишь от восхищения.
— С такой-то задницей, как у меня, разве можно ею не восхищаться? — удивился Рамирес. — Vaya con Dios[2].
— И тебе удачи.
Я положил трубку и откинулся на спинку стула, потирая продолжавшие болеть виски. Потом закрыл глаза и с минуту пытался думать внятно. В основном, правда, мысли в голову лезли насчет головной боли, что мало помогало делу.
— Гарри? — окликнула меня Молли.
— Хм?
— Можно спросить кое о чем?
— Ну?
— Эм… — Она неуверенно замолчала, словно подбирая слова.
Это становилось любопытным, и я открыл глаза.
— Мне просто интересно, почему вы расспрашивали Стража Рамиреса про Элейн Мэллори.
Я снова закрыл глаза.
— Я имею в виду, сержант Мёрфи сказала, что она ваша бывшая подружка? Но вы спрашивали о ней так, будто не знаете ее.
Я буркнул что-то невнятное.
— Вообще, я так поняла, что вы с ней знакомы. И вы хотели узнать, что думает о ней Страж Рамирес, не говоря ему, что знакомы с ней. — Она набрала в грудь воздуха. — Вы утаиваете что-то от Стражей.