реслом и полками, уставленными любовными романами. Кроме того, там присутствовало некоторое подобие алтаря для поклонения каким-то древним божествам, только божества эти оказались здесь, наоборот, детишками с пухлыми личиками и золотыми кудряшками.
В нише-библиотеке сидела Присцилла, и вид она имела осунувшийся и подавленный. На столике рядом с креслом стояла чашка давно остывшего чая, к которому явно никто не притрагивался. Она подняла на меня усталый взгляд.
— Оливия жива и здорова, — тихо сообщил я.
Эбби просияла за секунду до того, как я произнес эти слова. Свернувшийся у нее на руках песик сразу уловил ее настроение и завилял мне хвостом.
— Правда?
— Один мой… знакомый… мы с ним работали раньше… тот мужчина на фотографиях — он собрал женщин, которым грозила смерть от рук киллеров, в убежище. Он узнал, что Оливии грозит опасность, и спрятал ее вместе с некоторыми другими.
Несколько долгих секунд Присцилла пристально смотрела на меня.
— Что еще? — спросила она.
Вместо меня ответила Элейн — тихим, ровным голосом:
— Анна мертва. Там, в гостинице. По всем признакам, самоубийство.
Эбби негромко охнула и села на стул у пюпитра. Тото тревожно заскулил.
— Ч-что? — выдавила из себя она.
Присцилла поежилась и низко наклонила голову:
— Ох нет! Нет. Анна…
— А теперь, леди, мне нужно знать, — так же тихо продолжал я. — Почему вы не поступили так, как я вам сказал? Почему вы ушли из гостиницы?
— Мы… — начала Эбби, и по щекам ее заструились слезы. — Это все… это…
— Она сказала, — тихо, как-то обреченно проговорила Присцилла. — Она сказала, что ей надо идти. Что ей пора на работу.
Вот сукина дочь! И ведь знал же я…
На этот раз Элейн соображала чуть дольше меня.
— Кто?
— Х-хелен, — всхлипнула Эбби. — Это б-была Хелен.
Глава 27
Я стоял, закипая как чайник, пока Элейн выпытывала у Эбби и Присциллы подробности произошедшего.
— Это случилось всего через час после того, как вы ушли, — сообщила Эбби. — Кто-то позвонил Хелен на мобильник.
— Мобильник? — встрепенулся я. — Он у нее что, работал?
— Она не настолько способная в магии, чтобы это мешало ей говорить по мобильнику, — пояснила Эбби. — Да и все мы, по правде говоря, тоже. Даже мой мобильник почти все время работает.
— Что ж, — хмыкнул я. — Это значит, она не маскируется под дилетанта. Уже лучше, чем ничего.
— Гарри, — произнесла Элейн тихо, но строго. — Пожалуйста, Эбби, продолжайте.
Я заткнулся.
— Ей позвонили, и она вышла поговорить в ванную. Я не слышала разговора, но, когда она вернулась, она сказала, что ей надо на работу. Что она уходит.
Я удивленно заломил бровь:
— Что же это за работа, если Хелен ради нее рискует жизнью?
— Я так и сказала, — подала голос Присцилла. Горечи в ее голосе еще добавилось, если такое вообще возможно. — Это же просто глупость. Я даже не заподозрила ничего такого.
— Анна пыталась с ней спорить, — продолжала Эбби, — но Хелен отказалась остаться. Поэтому Анна попросила нас проводить ее.
— Хелен, конечно, не соглашалась, — проговорила Присцилла. — Тогда я подумала: может, ей стыдно показать нам свою работу — какой-нибудь уборщицы в фастфуде или еще что-то такое?
— Мы ведь не знали, чем она занимается, — извиняющимся тоном добавила Эбби. — Она не хотела говорить на эту тему. — Рука ее бездумно гладила сидевшую у нее на коленях собаку. — Она говорила что-то вроде того, что не хочет посвящать нас в свою прошлую жизнь… В общем, Анна посадила ее в такси и заставила пообещать, что она будет поддерживать с нами связь. Что позвонит, как только окажется в безопасности, с другими людьми.
— Вы что, просто так взяли и отпустили ее? — не выдержал я.
— Она сестра Ордена, — сказала Присцилла. — А не преступница, которой нельзя доверять и за которой надо следить.
— Вообще-то, — возразил я, — она именно преступница, которой нельзя доверять и за которой надо следить. Спросите у ее гребаных тюремщиков.
Элейн хмуро покосилась на меня:
— Черт подери, Гарри! Этим уже не поможешь.
Я выругался про себя, снова скрестил руки, а потом пригнулся к Мышу, чтобы как следует потрепать его за ушами и по загривку. Может, хоть это поможет мне держать рот на замке. Надо же рано или поздно научиться и этому.
— Хелен позвонила мне минут через двадцать, — сказала Присцилла. — Она сказала, что за ней следили от самой гостиницы. Что наше местонахождение известно убийцам. Что нам надо уходить. Мы так и сделали — вы же сами нам советовали. Хелен сказала, что будет ждать нас здесь.
— Я говорил вам держаться людных мест… — рявкнул я.
— Гарри! — резко одернула меня Элейн, и я снова заткнулся.
Несколько секунд все опасливо молчали.
— Э… Так вот, мы и поехали, — нарушила паузу Эбби. — Но когда приехали сюда, Хелен здесь не оказалось.
— Нет, — сказала Присцилла, зябко охватив себя руками: судя по жалкому виду, она совсем замерзла, даже в своем свитере. — Она позвонила еще раз. Умоляла приехать к ней.
— Я осталась тут с собаками, — сказала Эбби.
При слове «собаки» Тото задрал к ней мордочку и вильнул хвостом.
— Как только мы с Анной забрали ее, — продолжала Присцилла, — мы отправились обратно сюда… но Хелен выглядела ужасно. У нее закончился инсулин, и она не успела его приобрести из-за всех этих проблем. Анна высадила меня и повезла ее в аптеку. Больше мы ее не видели.
— Это не твоя вина, — сказала Эбби Присцилле, покусывая губу.
Присцилла пожала плечами:
— Она никогда и ничего не говорила про диабет. Как это я не догадалась? Могла бы ведь…
— Это не твоя вина, — убежденно повторила Эбби с явным состраданием в голосе. — Мы в нее верили. Все ей верили. А она нами манипулировала — все время манипулировала. Убийца находилась среди нас. — Она покачала головой. — Нам стоило послушаться вас, Страж Дрезден.
— Стоило, — тихо повторила Присцилла. — Если бы мы сделали это, Анна была бы сейчас жива.
Я даже не знал, что на это сказать. Точнее, я очень много чего мог сказать, но все это являлось бы вариациями на тему «Я же вам говорил», а мне не хотелось сыпать соль на раны, поэтому я промолчал.
И потом, я обмозговывал то, что поведали нам Эбби с Присциллой.
Элейн переглянулась со мной:
— Думаешь, Хелен и есть тот самый Скави, о котором мы слышали?
Я пожал плечами:
— Сомневаюсь, но технически такое возможно. Вампиры из Белой Коллегии при желании запросто могут сойти за людей.
— Тогда почему сомневаешься?
— Потому что эта мелкая гнида Мадригал называл Скави «он», — ответил я. — А Хелен при всем желании не «он».
— Подсадная утка? — спросила Элейн.
— Похоже на то.
Эбби растерянно переводила взгляд с меня на Элейн и обратно:
— П-простите… Какая утка?
— Подсадная. Человек, который работает с преступником, притворяясь, что не имеет к нему никакого отношения, — объяснил я. — Он помогает нехорошим парням, притворяясь вашим лучшим другом, внося предложения. Например, покинуть безопасное убежище, разделиться, чтобы быть порознь…
Наступила тишина. Тото негромко, тревожно заскулил.
— Все равно не верю, — заявила Присцилла, стиснув руками виски и закрывая глаза.
— Мы же столько лет ее знали, — проговорила Эбби, разом сделавшись похожей на потерявшегося ребенка. — Как она могла обманывать нас так долго?
Я поморщился. Терпеть не могу видеть чужую боль, но хуже всего, когда страдает женщина. Возможно, это проявляется мой мужской шовинизм, но мне на это наплевать.
— Ладно, — сказал я. — Вопросов пока все равно больше, чем ответов, но, по крайней мере, мы знаем теперь, откуда плясать.
Элейн кивнула:
— Отвезем этих двух в безопасное место, потом выследим Хелен.
— Безопасное место… — пробормотал я. — Томас.
— Да.
Я повернулся к Эбби с Присциллой:
— Леди, мы уезжаем.
— Куда? — поинтересовалась Присцилла. Я ожидал протестов, саркастических ухмылок или стервозного упрямства. Однако в ее голосе не слышалось ничего, кроме страха — вялого, утомленного. — Куда мы едем?
— К Оливии, — ответил я. — И к пяти или шести другим женщинам, которых охраняет мой знакомый.
— Им чего-нибудь нужно? — спросила Эбби.
— С ними несколько детей, малолетних, — ответил я.
— Захвачу еды какой-нибудь, — сказала Эбби, прежде чем я договорил.
Присцилла продолжала сидеть, съежившись, в кресле. Эбби сложила половину своего кухонного шкафа в большой чемодан с колесиками на днище, застегнула его и нацепила сверху штуковину, смахивавшую на пластиковую клетку для птиц. Потом махнула рукой Тото, и тот запрыгнул в клетку, покрутился на месте и лег с довольной собачьей ухмылкой на морде.
— Отлично, — сказала Эбби.
Мыш посмотрел на Тото, потом на меня.
— Ты надо мной смеешься? — осведомился я у него. — Мне придется прицепить к чемодану железнодорожный вагон и нанять Халка, чтобы тот его толкал. Ты молод и здоров как бык, так что пешком дойдешь.
Мыш покосился на царский паланкин, в котором восседал Тото, и вздохнул. К машине, правда, он спускался первым. Несмотря на поздний час, какая-то сволочь сунула мне под дворник штрафную квитанцию за неправильную парковку; я убрал квитанцию в карман. Учись мыслить позитивно, Гарри. Могли ведь и эвакуировать на штрафную стоянку.
Размещение всех в «жучке» потребовало от нас изобретательности и некоторых жертв, но мы справились и с этим. В задрипанный мотель на южной окраине мы вернулись без дальнейших приключений.
Приблизительно через двадцать секунд после того, как мы остановились перед дверью номера, из соседнего переулка с рокотом выкатила Мёрфи на своем «харлей-дэвидсоне», — должно быть, она наблюдала за дверью и окнами довольно давно. На ней были джинсы, черная майка и свободная черная мужская рубаха с закатанными на дюжину оборотов рукавами, под которой удачно прятались две кобуры: с одной стороны — под «глок», с другой — под «зиг». Волосы она подобрала в хвост, и полицейский жетон, который Мёрфи обыкновенно носит на цепочке в подобного рода ситуациях, подозрительно отсутствовал.