— Нет, — спокойно ответила Мёрфи. — Мне известно, что мисс Деметра сейчас в офисе. С вашего позволения, я поговорю с ней.
— Мне очень жаль, мэм, — повторила Бонни, — но вы не являетесь членом клуба, и вы находитесь на частной территории. Я вынуждена просить вас немедленно покинуть здание; в противном случае мне придется поставить в известность внутреннюю службу безопасности и вызвать полицию.
— О! — вмешался я. — Вот это будет весело. Валяйте, вызывайте копов.
— Не сомневаюсь, они обрадуются предлогу посмотреть, что у вас здесь творится, — сказала Мёрфи.
— Я… — начала Бонни и в замешательстве замолчала. Ее явно не обучали разбираться с подобными посетителями. А может, она просто не отличалась особой сообразительностью.
Я сделал выразительный жест рукой, Мёрфи кивнула и отстранилась от переговорного устройства, чтобы я мог занять ее место.
— Послушайте, Бонни, — сказал я. — Мы здесь не затем, чтобы скандалить. Нам просто нужно поговорить с вашим боссом. Если ей так спокойнее, она может поговорить с нами по переговорному устройству. В противном случае я сам поднимусь и поговорю с ней лично. Собственно, вопрос только в том, будете ли вы вести себя вежливо и разумно или хотите возмещать материальный ущерб в случае отказа?
— Эм… хорошо.
— Просто передайте вашему боссу, Бонни. Вы ведь не виноваты в том, что мы не уложились в приемные часы. Пусть она сама решает, как поступить, чтобы ответственность за неприятности лежала не на вас.
Последовала небольшая пауза, на протяжении которой Бонни оценивала возможные перспективы.
— Очень хорошо, сэр. Позвольте спросить, как вас представить?
— Со мной сержант Кэррин Мёрфи из Чикагского полицейского управления, — ответил я. — А меня зовут Гарри Дрезден.
— Ой! — спохватилась Бонни. — О, мистер Дрезден, пожалуйста, простите меня! Я не знала, что это вы, сэр.
Я выпучил глаза на решетку динамика.
— Вы последний из обладателей платиновой карты нашего клуба, кто еще ни разу не заходил к нам, сэр. Ради бога, сэр, примите мои извинения. Я сейчас пришлю кого-нибудь к лифту встретить вас и вашу спутницу. И сейчас же сообщу мисс Деметре.
Дверь зажужжала, щелкнула и отворилась.
Мёрфи с подозрением покосилась на меня:
— Что это значит?
— Чего ты меня спрашиваешь? — возмутился я. — Я же теперь гей.
Мы вошли. Первый этаж здания напоминал миниатюрный супермаркет: по обе стороны коридора тянулись небольшие магазины, в которых продавались компьютерные аксессуары, книги, видеоигры, свечи, банные принадлежности, бижутерия и самая разнообразная одежда. Правда, по причине позднего часа все они были закрыты, а витрины скрывались за металлическими рольставнями. Вспыхнул ряд маленьких огоньков-светильников в полу по обе стороны от красной ковровой дорожки, обозначив дорогу к лифтам. Одна из кабин уже ждала нас с раздвинутыми дверями.
Как только мы ступили внутрь, я нажал кнопку второго этажа.
— Если там нас ожидает у лифта торжественная встреча в лице Леденцовой Гильдии, я ухожу. Бред какой-то.
— Мне тоже так показалось, — согласилась Мёрфи.
— Мисс Деметра, — хмыкнул я. — Думаешь, это псевдоним?
Уголок Мёрфиных губ чуть дернулся вверх.
— Подозреваю, мы обнаружим там чертову уйму фальшивых имен и типажей.
Лифт остановился, и двери раздвинулись.
В холле нас ждали три женщины. Одеты они были… скажем так, определение «одежда для досуга» подходило не совсем. Их наряд напоминал тот, что носят официантки в «Хутерсе», только облегал туже. Все трое если и достигли возраста, позволяющего употреблять спиртные напитки, то совсем недавно, и все трое явно прошли жесткий отбор на право носить подобные наряды. Блондинка, брюнетка и рыженькая, все к тому же хорошенькие, с очень даже привлекательными… гм… улыбками.
— Добро пожаловать, сэр, — произнесла рыженькая. — Позвольте взять ваш плащ и… и палку?
— Столько лет не слышал предложения соблазнительнее, — вздохнул я. — Но нет, спасибо, я пока подержусь за них.
— Очень хорошо, сэр.
Блондинка держала в руках круглый серебряный поднос с двумя высокими бокалами оранжевой жидкости. Она улыбнулась нам; света, отраженного от ее зубов, хватило бы, чтобы оставить шрамы на моей сетчатке.
— Сэр, мэм — «мимоза»?
Мёрфи смотрела на всех троих взглядом, абсолютно лишенным выражения. Потом, не произнося ни слова, она взяла бокал с подноса, выпила его и поставила на место, пробормотав что-то себе под нос.
— Мне не надо, — сказал я. — За рулем.
Блондинка отступила, и на ее место шагнула брюнетка, на блузке которой красовался ярлычок «Бонни». В руках она держала черную кожаную спортивную сумку, стоившую, должно быть, дороже Мёрфиного бронежилета, которую и протянула мне вместе с картонной папкой и большим конвертом горчичного цвета.
— Это полагается, сэр, всем обладателям платиновой членской карты. Тут набор спортивной одежды, пара кроссовок вашего размера, персональный диагностический аппарат для наблюдения за вашей физической формой и кое-какие туалетные принадлежности. — Она похлопала рукой по конверту. — А здесь документы, подтверждающие ваше членство, карта и персональный пароль для входа.
Если это была западня, то отменно сработанная. Я попытался сопоставить в уме всю свою амуницию с электронными фиговинами, что они мне совали. Если бы мне пришлось справляться со всем этим на ходу, я, скорее всего, сломал бы себе ногу. Или шею.
— Э… — произнес я. — Спасибо, Бонни.
— Не за что, сэр, — прочирикала она. — Идемте со мной, пожалуйста, я провожу вас в кабинет мисс Деметры.
— Очень мило с вашей стороны, — сказал я.
У сумки имелся ремень. Я ухитрился набросить его на плечо, а бумаги сунул в один из объемистых карманов плаща.
Бонни подождала, пока я управлюсь с нежданно свалившимся на меня имуществом, и, бесцеремонно, как старого знакомого, взяв за руку, повела по коридору. Пахло от нее приятно, жимолостью, и она продолжала мило улыбаться мне. Вот только пальцы у нее показались мне ледяными, словно она нервничала.
Так, за руку с Бонни, мы пересекли весь этаж — длинное открытое помещение с разнообразными тренажерами и качалками, состоятельного вида мужчинами и привлекательного вида женщинами. Бонни непрерывно щебетала о том, какие у них новые тренажеры, какая новейшая методика фитнесса используется в заведении и что за каждым обладателем платиновой клубной карты закреплен личный тренер, который с радостью обслужит его, обладателя, когда бы тот ни пришел.
— И конечно, наш водно-оздоровительный комплекс предлагает ряд дополнительных услуг.
— А-а, — кивнул я. — Например, массаж, грязевые ванны, педикюр, да?
— Да, сэр.
— И секс?
Улыбка Бонни не померкла ни на долю секунды, но она все же не удержалась от опасливого взгляда в сторону Мёрфи. На мой вопрос Бонни не ответила, потому как очень вовремя остановилась у открытой двери.
— Вот мы и пришли, — объявила она, продолжая улыбаться. — Если вам понадобится от меня еще что-нибудь, позвоните мне от мисс Деметры, и я сразу подойду.
— Спасибо, Бонни, — улыбнулся я.
— Всегда с удовольствием, сэр.
— Должен ли я вам чаевые или что-нибудь еще?
— В этом нет необходимости, сэр. — Она одарила меня еще одной очаровательной улыбкой, кивнула и поспешила обратно.
Я смотрел ей вслед. Она шла, задумчиво поджав губки, и я решил, что спешить прочь от кого-нибудь ее тоже учили со всей ответственностью.
— Нас, похоже, здесь оставили одних? — спросил я у Мёрфи. — Тебе это ничем не напоминает мышеловку?
— Не то слово, черт подери, — отозвалась она, оглядевшись по сторонам, потом сунула голову в кабинет. — Но внутренняя пожарная лестница прямо напротив, через коридор, а наружная — как раз за окном. Не говоря уже о том, что в радиусе нескольких ярдов от нас находится с десяток клиентов, которые при всем желании не могут не заметить нарушения порядка.
— Угу. И многие ли из них, как ты думаешь, дадут в суде показания о том, что они видели или слышали, находясь в шикарном борделе?
Мёрфи покачала головой:
— Роулинсу известно, что я здесь. Если что случится, он это место наизнанку вывернет. Марконе это понимает.
— А почему вы до сих пор за них не взялись? Это ведь незаконно, правда?
— Еще как незаконно, — кивнула Мёрфи. — Но все шито-крыто. В таких местах женщин ни к чему не принуждают: они работают добровольно, и им очень хорошо платят. Плюс регулярный медицинский осмотр. С наркотиками здесь стараются не связываться, и случаи запугивания чрезвычайно редки.
— Преступление без жертв?
Мёрфи пожала плечами:
— У копов никогда не хватало людских ресурсов. Как правило, их не тратят на заведения вроде этого. Ребята из полиции нравов позарез нужны там, где на кону человеческие жизни.
Я с досадой хмыкнул:
— Наверное, еще и то, что это клуб для избыточно богатых придурков, тоже не облегчает задачу.
— Нет, не облегчает, — согласилась Мёрфи. — Слишком многие имеющие влияние на городскую власть берегут свою репутацию. Эти места приносят бешеную прибыль; и пока они не преступают закон слишком откровенно, копы вынуждены с ними мириться… разве что напоминают иногда, чтобы те не зарывались. Марконе не будет ставить свой бизнес под угрозу, убивая нас здесь; в конце концов, он с таким же успехом может пришить нас и завтра, в более удобной обстановке.
— Это в зависимости от того, большой ли рой разворошим, — заметил я.
— И от этого тоже, — согласилась Мёрфи. — Давай-ка сядем: в ногах правды нет.
Мы зашли в кабинет. Он мало чем отличался от большинства помещений руководства, которые мне приходилось посещать раньше: чопорный, безликий, дорогой. Мы уселись в удобные кожаные кресла. Мёрфи косилась на дверь. Я смотрел в окно. Мы ждали.
Примерно через двадцать минут в коридоре послышались шаги.
В дверь шагнул здоровяк. Сложением он напоминал бульдозер, собранный из мощной, натруженной мускулатуры и толстого костяка. Шея его в сечении превосходила талию Мёрфи. Довершали портрет коротко стриженные рыжие волосы и глаза бультерьера под кустистыми бровями. Судя по его лицу, выражение на нем застыло с того момента, когда его любимого щенка выбросили в окно небоскреба.