— Валяй, — кивнул я.
На Молли я внимания не обращал: пусть обдумает урок и немного придет в себя. Она не любила, когда кто-нибудь видел ее расстроенной.
— Почему ты решил, что твоей бывшей грозит опасность? — спросила Мёрфи. — Разве этот Скави не сбежит, как только поймет, что ты его раскрыл?
— Если бы он действовал в одиночку, то, конечно, он бы так и сделал, — сказал я. — Это было бы самым разумным. Но он не сбежит. Он хочет драки.
— И что? У него есть помощники?
— У него есть соперники, — ответил я.
— Угу. Серый Плащ и Мадригал Рейт. — Мёрфи покачала головой. — Но к чему все это?
— Попробуй думать об этом с позиций хищника, — посоветовал я. — Один хищник только что запустил зубы в какую-то вкуснятину.
— Стервятники? — догадалась Мёрфи. — Они пытаются отобрать у него добычу?
— Так и есть, — подтвердил я. — Полагаю, именно это они и делают.
— Ты имеешь в виду Элейн?
Я мотнул головой:
— Нет-нет. Более абстрактно. Скави методичен. Он убивает женщин с магическими способностями. И делает это не для выживания: питаться он может любыми людьми.
— Тогда почему именно эти жертвы? — спросила Мёрфи.
— Хороший вопрос, — кивнул я. — Почему они? Тут дело не в пище, Мёрф. Мне кажется, Скави выстраивает игру за власть.
— Власть? — встряла в разговор Молли с заднего сиденья.
Я повернулся и одарил ее взглядом, резко умерившим ее интерес. Она снова съежилась на сиденье.
— Власть в Белой Коллегии, — сказал я. — Вся эта заваруха с начала до конца связана с борьбой за власть в Белой Коллегии.
Секунду Мёрфи молчала, переваривая услышанное.
— Значит… значит, все это на порядок серьезнее, чем просто несколько убийств в нескольких городах.
— Если я прав, — кивнул я, — то да.
— Валяй дальше.
— Валяю. Кстати, не забывай, что вампиры из Белой Коллегии не любят открытых разборок. Они предпочитают все устраивать. Играют исподтишка. Дергают за ниточки. Открытая конфронтация — для неудачников.
— Ясно.
Я кивнул:
— Белый Король поддерживает мирные переговоры между Советом и Красной Коллегией. Мне кажется, Скави пытается доказать, что им не нужны мирные переговоры. Что они в состоянии держать нас за горло и все, что от них требуется, — это продержаться.
Мёрфи нахмурилась, потом глаза ее расширились.
— Ты говорил как-то, что магические свойства передаются по наследству. Что это в основном династии.
— Салический закон, — подтвердил я. — Как правило, по женской линии. У меня это от матери.
Мёрфи кивнула, не отрывая взгляда от дороги.
— И они могут начать… что? Прореживать поголовье? Убивать тех, кто способен производить новых чародеев?
— Угу. Один-единственный Скави гуляет по нескольким городам самой опасной — с их точки зрения — страны мира, делая там все, что ему заблагорассудится. Он доказывает, что это проще пареной репы. Он выслеживает и уничтожает лучшие цели. При этом он сеет недоверие к Совету, заставляя своих жертв бояться тех единственных, кто может им помочь.
— Но чего он надеется этим достичь? — спросила Мёрфи. — Он же всего один.
— Несложно догадаться, — ответил я. — Смотрите, чего смог добиться всего один вампир. Смотрите, как это было просто. Рейт — слаб. Время действовать, пока Совет не оправился от потерь, и к черту мирные переговоры с чародеями. Смените караул. Клан Скави — в лидеры!
— А Серый Плащ и Мадригал, увидев, что тот задумал дело, пытаются пристроиться, чтобы в последний момент отодвинуть Скави и присвоить все заслуги себе, — договорила Мёрфи.
— Угу. Они поют абсолютно по тем же нотам, только Скави меняют на Мальвора. — Я тряхнул головой. — Вот ведь чертовщина: если бы у Мадригала не было ко мне личных счетов, меня могли бы вообще не втягивать в это дело. Я сильно попортил его имидж, когда он пытался продать меня с аукциона, а я вместо этого скормил его джинна Пугалу, а его самого заставил драпать как девчонку.
— Как кого? — насторожилась Мёрфи.
— Только не изображай мне Сьюзи Кью Энтони, ладно? Не время. О чем бишь я? Уязвленная гордость Мадригала заставляет его намеренно оставлять улики, чтобы затянуть меня в этот спектакль. Он рассчитывает на то, что Серый Плащ или наш убийца Скави помогут ему справиться со мной. Только они не учли еще одной проблемы.
— Томас, — не колеблясь, произнесла Мёрфи.
— Томас, — кивнул я. — Он выдернул женщин у них из-под носа.
— Как он их нашел?
— Тем же способом, что и они, — ответил я. — Он вампир. Ему известны их возможности, их образ мышления. В общем, вышло так, что он испортил им всем торжественный финал.
Мёрфи кивнула:
— Поэтому Мадригал завербовал шайку вурдалаков и попытался убрать собственного кузена. А обнаружил там и тебя с Элейн.
— Верно. Он и так уже схлопотал, но отделался испугом, вот и подумал, наверное: какого черта? Если ему удастся провернуть дело на этот раз, он и план выполнит, и со мной расквитается.
— Я все-таки не понимаю, почему Томас ничего не говорит, — призналась Мёрфи. — Я имею в виду, тебе. Никак не ожидала от него такой скрытности.
— Это в основном подогрело мой интерес к этой истории, — сказал я. — На свете немного такого, что смогло бы заставить Томаса сделать это. Мне кажется, он сам рассчитывал на такой оборот.
Мёрфи покачала головой:
— Телефонный звонок — намного более простой способ этого добиться.
— Вряд ли, если за ним следили, — возразил я. — Или если он дал обещание.
— Следили? — удивилась Мёрфи. — Кто?
— Кто-то, кто имеет рычаги давления на него. Кто-то из его родни, кто защищает женщину, которую он любит, и у кого есть возможность следить за ним и уличать его в обмане.
— Лара Рейт, — сказала Мёрфи.
— Старшая сестрица, которая стоит за мирными переговорами, — подтвердил я. — Все считают, что это папаша Рейт, но он сейчас всего лишь ее марионетка. Правда, известно об этом очень немногим.
— Если власть Рейта открыто оспаривается Скави, — заметила Мёрфи, сложив в уме два и два, — это откроет всем тот факт, что реальная власть не у него. Ларе придется биться в открытую.
— А вампир Белой Коллегии, которого вынудили биться в открытую, почти гарантированно проиграл, — кивнул я. — Ей не удастся продолжать править Коллегией, если ее роль закулисной правительницы станет достоянием гласности. Во-первых, на это у нее просто не хватит сил, а во-вторых, и это главное, сам факт того, что это откроется, выставит ее некомпетентным кукловодом, а следовательно, автоматически неприемлемой в глазах всей Коллегии.
Мёрфи задумчиво пожевала губу:
— Если падет папаша Рейт, падет и Лара. А если падет Лара…
— С ней вместе полетит и Жюстина, — договорил я. — Ларе не удастся и дальше защищать ее для Томаса.
— Тогда почему она не заставила Томаса попросить помощи у тебя? — спросила Мёрфи.
— Она не может допустить, чтобы кто-либо узнал, что она попросила помощи у команды противника, Мёрф. Даже в глазах тех, кто ее поддерживает, это будет катастрофой. Но не забывай: она умеет дергать за ниточки. Возможно, лучше всех остальных, замешанных в этом деле. Ее не огорчит, если я окажусь втянутым в это дело и растопчу агентов Скави и Мальвора.
— Поэтому она запрещает Томасу говорить с тобой об этом, — усмехнулась Мёрфи.
— Она слишком хитра для этого. Томас становится чертовски упрям, когда ему приказывают. Она заставила его пообещать, что он будет хранить молчание. Однако, добившись этого, она может быть уверена в том, что он, не нарушив обещания, сделает все, чтобы его обойти. Итак, он дал слово и не может обратиться ко мне, но привлечь мое внимание он старается.
— Ха, — хмыкнула Мёрфи. — И ведь обошел. Работает нарочито неуклюже. Делает все, чтобы его раз за разом видели с женщинами, которых он укрывает.
— И оставляет у себя дома целую стену с уликами, зная, что, когда я вмешаюсь в происходящее, мне обязательно станет любопытно, почему его видели с пропавшими женщинами и почему он со мной не говорит. Он не может говорить со мной, но оставляет мне карту.
Я только сейчас заметил, что моя правая нога непроизвольно давит на воображаемый газ, а левая — на такое же воображаемое сцепление.
— Не дергайся, — буркнула Мёрфи. «Жучок» подпрыгнул на каких-то рельсах, вылетев на встречную. — Я вожу лучше, чем ты.
Я насупился, но промолчал, потому что это правда.
— Так что сейчас, — продолжала Мёрфи, — ты считаешь, что Присцилла работает на агента Скави.
— Нет. Она сама и есть агент Скави.
— Помнится, ты говорил, что это мужчина, — заметила Мёрфи.
— А тебе не показалось странным, что Присцилла в разгар лета носит свитер с высоким воротом?
Мерфи выдала слово из тех, которые не стоит произносить перед маленькими детьми.
— Значит, если ты прав, он собирается разделаться с Элейн и всеми этими тетками.
— И с детьми, — напомнил я. — И со всеми, кто попадется ему под ноги.
— Мыш, — встревоженно вставила Молли.
На этот раз я не стал выговаривать ей. Я тоже за него беспокоился.
— Скави знает, что Мыш не простая собака. Он видел подтверждение возможностей моего пса. Это единственное, что удерживает Скави от преждевременных действий. Если бы вампир попытался воспользоваться своей вампирской силой, Мыш почувствовал бы это и никакая маскировка тому не помогла бы. Поэтому Мыш у него наверняка на самом верху списка.
Мёрфи кивнула:
— Каков план?
— Вези нас к мотелю, — ответил я. Мы подъехали уже достаточно близко, чтобы я мог попытаться задействовать заклятие. — Попробую связаться с Элейн.
— А потом?
— Мне не нужно ничего из того, что делает эта тварь, — сказал я. — А тебе?
Глаза ее блеснули в свете фонаря, мимо которого мы проезжали.
— Нет.
— И насколько я помню, ты сейчас в отпуске.
— И развлекаюсь как могу, — огрызнулась она.
— Значит, мы можем не слишком заморачиваться насчет того, чтобы оставить что-то на потом, — заявил я и оглянулся. — Молли.