— Которые с потрохами принадлежат Марконе, — буркнул я.
— Я уверена, люди, которые работают за прилавком, — она сверилась со своей записной книжкой, — в «Эспрессо-спрессе» или на кассе в «Банном раю», могут вообще ничего не знать о Марконе. Они просто ходят туда на работу и пытаются оплачивать счета.
Я нахмурился еще сильнее:
— Что?
— Оба магазина засыпаны обломками асфальта и брызгами расплавленного металла. Оба требуют ремонта и закрыты на несколько недель.
— Они застрахованы, — сказал я.
Впрочем, не думаю, чтобы это меняло что-нибудь — даже для меня.
— Люди пострадали, — продолжала Мёрфи. — Лица ты никому не расплавил, но не в этом дело. Ты знаешь, с чем играешь, Гарри. Ты знаешь, сколько можешь наворотить, если не будешь осторожен.
Я ничего не сказал.
— Это как работа полицейского. Тебя учат боевым единоборствам. Я знаю, что могу сделать с людьми много всякого ужасного. Мое дело — следить за тем, чтобы всякое ужасное ни за что с людьми не произошло. Я очень осторожна во всем, что касается этого моего умения и…
— Обязательно передам это своему дантисту, — сказал я.
— Не валяй дурака, Гарри, — произнесла Мёрфи совершенно серьезно. — Я тоже ошибалась. И признавала ошибки. Извинялась перед тобой. Я не могу изменить того, что было, а ты слишком хороший человек, чтобы делать из этого отдельное блюдо.
Если только она не ошибается и я не настолько хороший. Мне сделалось стыдно за свою реплику.
— Я все это к тому, — тихо продолжала Мёрфи, — что ты прекрасно понимаешь, сколько вреда можешь причинить. Но если то, что ты говоришь, правда, в тот момент, когда ты использовал свою магию, ты верил в то, что поступаешь правильно. Ты считал, что вполне нормально уничтожить что-то потому, что ты зол. Даже если при этом пострадают те, кто этого совсем не заслужил.
Я снова вскипел от ярости, и… и…
И чтоб меня…
Мёрфи была права.
Знак Падшего ангела, единственная нетронутая ожогом плоть на моей левой ладони, отчаянно чесался.
— Ох черт! — тихо пробормотал я. — Котел, чайник, сажа… так и есть. Весь день.
Мёрфи сидела рядом со мной, не говоря ничего, не обвиняя меня ни в чем. Просто сидела со мной.
Друзья, они такие.
Я повернул правую руку ладонью вверх.
Мерфи накрыла ее своей. Пальцы у нее были теплые, маленькие и сильные.
— Спасибо, — сказал я.
На мгновение она крепко сжала мои пальцы. Потом встала и направилась к торговому автомату. Вернулась с двумя банками колы — обычной и диетической — и дала мне ту, что с сахаром. Мы откупорили банки и некоторое время пили молча.
— Как бывшая? — поинтересовалась Мёрфи.
— Выкарабкается, — сказал я. — Она потеряла много крови, но группа у нее самая обычная. Ее залатали и доверху наполнили бак. Врач говорит, они больше всего беспокоятся из-за шока.
— Это ведь не простой шок, правда?
Я кивнул:
— Томас сказал, что ей может потребоваться несколько дней, чтобы встать на ноги, в зависимости от того, насколько сильно ее покусал Скави.
Мёрфи, хмурясь, изучала меня с минуту.
— Ты обеспокоен тем, что она… даже не знаю… Она в конце вроде как потырила твои гром и молнию? В смысле, украла славу?
Я мотнул головой:
— Ей не нужно ничего красть, Мёрф. А если бы и украла, у меня еще в избытке осталось. — Я невольно улыбнулся. — Хотя надо признать, я до сих пор не видел, чтобы она мутузила врага с такой эффективностью.
— Весьма впечатляюще, — согласилась Мёрфи.
Я пожал плечами:
— Ага, только у нее все было под контролем. Никто больше не пострадал. Даже дом не сгорел.
Мёрфи бросила на меня взгляд искоса:
— Как я уже говорила…
Ухмыльнувшись, я открыл рот, чтобы ответить, но тут зазвонил телефон.
Я вскочил так быстро, как мог, и сорвал трубку:
— Дрезден.
Голос у Джона Марконе звучал так же спокойно и невозмутимо, как всегда:
— Вы, должно быть, держите меня за сумасшедшего.
— Вы прочитали бумаги, что я переслал вам?
— Как и мой консультант в «Монок-секьюритис», — ответил Марконе. — Это не значит, что…
Я перебил его исключительно потому, что знал, насколько его это раздражает.
— Послушайте, мы оба понимаем, что вы все равно собираетесь сделать это, а я слишком устал, чтобы ходить вокруг да около, — заявил я. — Чего вы хотите?
Последовало секундное молчание, которое я не мог целиком списать на раздражение. Вести себя по-детски с кем-то вроде Марконе приносит большое моральное удовлетворение.
— Скажите «пожалуйста», — произнес Марконе.
Я моргнул от удивления:
— Что?
— Скажите «пожалуйста», Дрезден, — все так же невозмутимо ответил он. — Попросите меня.
Я закатил глаза:
— Дайте подумать.
— Мы оба понимаем, что я вам нужен, Дрезден, и я слишком устал, чтобы ходить вокруг да около.
Я буквально воочию видел акулью улыбку на его лице.
— Скажите «пожалуйста», — повторил он.
Несколько секунд я пыхтел, пока не сообразил, что своим молчанием, вероятно, доставляю ему большое моральное удовлетворение, а этого я допустить не мог.
— Ладно, — сказал я. — Пожалуйста.
— Как следует попросите, — посоветовал Марконе.
В мозгу моем сразу зароились разные пироманиакальные фантазии, но я сделал глубокий вдох и оглушил свою гордость электрошокером.
— Очень прошу.
— Очень-очень?
— А пошли вы! — сказал я и повесил трубку.
Я пнул ногой железное основание торгового автомата и выругался себе под нос. Должно быть, Марконе сейчас усмехался про себя. Коз-зел! Я вернулся к Мёрфи.
Она подняла на меня взгляд. Я промолчал. Она чуть нахмурилась, но кивнула и продолжила разговор с того места, где мы остановились:
— Нет, серьезно. Почему ты предпочел бы, чтобы Элейн подольше не вставала?
— Тогда ей не придется участвовать в том, что произойдет дальше.
Некоторое время Мёрфи молчала.
— Ты думаешь, — сказала она наконец, — Мальвора собирается разыграть свою карту в борьбе за власть в Белой Коллегии?
— Угу. Если кто-нибудь напомнит ему, что случилось с мистером Скави, они заявят, что он пытался украсть их победу и что их операция завершена успешно.
— Другими словами, — проговорила Мёрфи, подумав еще немного, — они победили. Мы из кожи вон лезли в попытках остановить Скави, чтобы этого не случилось. Но это все равно происходит.
— Удручающе, правда?
— Что из этого следует? — спросила Мёрфи. — В общем и целом?
Я пожал плечами:
— Если они добьются успеха, это выведет Белую Коллегию из нынешнего состояния, близкого к нейтральному. Переведет их в ряды союзников Красных. Они объявят открытым сезон охоты на людей вроде Анны, и на протяжении нескольких следующих лет мы будем иметь несколько десятков тысяч без вести пропавших и самоубийств.
— Большей части которых власти просто не заметят, — тихо добавила Мёрфи. — И так ведь немало людей пропадает без вести. Что такое несколько тысяч в масштабе всей страны?
— Статистика, — подсказал я.
Она помолчала.
— А что потом?
— Если вампирам удастся действовать достаточно скрытно, война обострится. Совету придется рассредоточить и без того немногочисленные силы. И если ничего не изменится… — Я пожал плечами. — Мы проиграем. Сразу, а может, через пару десятилетий… рано или поздно, но проиграем.
— А потом, — настаивала Мёрфи. — Если Совет проиграет войну?
— Тогда… что ж, тогда вампиры смогут делать практически все, что им заблагорассудится, — ответил я. — Они захватят власть. Красная Коллегия завладеет теми регионами, где и без них царят хаос, коррупция и нищета. Они переберутся из Центральной Америки в Африку, на Ближний Восток — во все те места, по которым потоптался в свое время Сталин и которые до сих пор не оправились до конца. В бедные регионы Азии, конечно. Затем они потихоньку будут завинчивать гайки. Белая Коллегия распространится в те места, которые считают себя цивилизованными, просвещенными и которые не верят в сверхъестественное. — Я пожал плечами. — Вы, ребята, окажетесь предоставлены самим себе.
— Ребята? — не поняла Мёрфи.
— Люди, — пояснил я. — Нормальные живые люди.
Мыш чуть сильнее прижался башкой к моему башмаку. Наступила тишина, только я кожей ощущал на себе взгляд Мёрфи.
— Да ладно, Кэррин, — сказал я, подмигнул ей и устало поднялся на ноги. — Пока я жив, этому не бывать.
Мёрфи тоже встала.
— У тебя есть план действий, — заявила она.
— У меня есть план действий.
— Что за план, Гарри?
Я рассказал.
Некоторое время она молча смотрела на меня.
— Ты с ума сошел, — сказала она.
— Думай позитивнее, Мёрф. Ты называешь это сумасшествием. Я называю непредсказуемостью.
На секунду она задумчиво поджала губы.
— Нет у меня более позитивных эпитетов, нежели «безумный».
— Ты в игре?
Мёрфи напустила на себя обиженный вид:
— У тебя хватает наглости спрашивать?
— Ты права, — кивнул я. — О чем я только думал?
Мы вышли вместе.
Глава 33
Я допоздна занимался приготовлениями, которые, как я надеялся, помогут мне убрать Мадригала и его дружка Мальвора и тем самым положить конец борьбе за власть в Белой Коллегии. После чего, возможно, я попробовал бы обращать воду в вино и ходить по воде… впрочем, с технической точки зрения последнее я уже проделал накануне.
Покончив с этим, я дотащился до кровати и крепко уснул. Но в объятиях Морфея мне пришлось пребывать недолго. Слишком много снов снилось о том, что может пойти не так.
Я рылся в холодильнике в поисках чего-нибудь на завтрак, когда Ласкиэль снова явила мне свой образ. Как-то подавленно она себя вела, и в ее голосе мне померещилось нечто, что я слышу в нем очень и очень редко, — неуверенность.
— Ты думаешь, она вообще способна измениться?
— Кто?
— Твоя ученица, конечно, — ответила Ласкиэль. — Ты действительно веришь в то, что она изменится? Что она сможет владеть собой так, как ты от нее требуешь?