Рич смотрел ему вслед, пока дверь за ними не закрылась, потом покачал головой.
— У вас-то какой интерес в этой истории? — спросил он меня.
— Девочка — дочь моего друга, — объяснил я. — Я за ней присматриваю.
Он понимающе кивнул:
— Ясно. На Грина здорово давят. Извините, что он с вами так обошелся.
— Рич, — терпеливым тоном произнес я. — Я ведь не несовершеннолетняя девица. Уж со мной-то не разыгрывайте из себя доброго копа.
На мгновение его вежливое, участливое выражение сменилось озорной, почти мальчишеской ухмылкой. Потом он пожал плечами:
— Попробовать стоило.
Я усмехнулся.
— Вы ведь понимаете, — продолжал Рич, — что Грин может достать ордер. Это просто вопрос времени и беготни по инстанциям.
Я встал:
— Это не моя проблема. Пусть с этим разбирается адвокат Карпентеров.
— Ясно, — кивнул он. — Но вы и впрямь вмешиваетесь в следствие. Он может изрядно испортить вам жизнь.
— Да ладно, агент. Я защищаю права несовершеннолетней. Представляете, как уцепятся за это правозащитники? — Я покачал головой. — И еще одно. То, что вы делаете, порочно. Запугивать девочек. Адские погремушки, приятель, это просто низко!
Агент Рич слегка покраснел от злости.
— А у вас, Дрезден, наверняка нет разрешения на ношение оружия. Вы хотите, чтобы я заподозрил вас на предмет скрытого ношения оружия и обыскал?
Упс! Я вспомнил про револьвер в рюкзаке. Если агенту Ричу взбредет в голову развить эту тему, мне могут грозить неприятности — но и дать ему понять это я не хотел. Я попытался отбросить эту мысль, равнодушно пожав плечами:
— Как это поможет остановить убийцу, прежде чем он нанесет новый удар?
Рич склонил голову набок и нахмурился. Черт, надо потренироваться делать лицо кирпичом. Он словно ощупал меня взглядом, прикидывая, куда я мог спрятать пушку.
— Это к делу не относится, — ответил он. — Нарушение закона есть нарушение закона.
Со стороны двери послышался нетерпеливый вздох.
— Ты хоть пять минут можешь не быть полной задницей, Рич? — спросила Мёрфи. — Или это для тебя смерти подобно?
Я не заметил ее прихода; впрочем, судя по лицу агента Рича, он тоже.
— Он консультант ОСР, который работает над этим делом: И у нас нет времени на препирательства. Люди в опасности. Нам надо действовать сообща.
Рич испепелил ее взглядом, но обуздал гнев и пожал плечами:
— Может, ты и права. Но, Дрезден, на вашем месте я бы всерьез подумал, не убраться ли отсюда добровольно. Будете мешаться под ногами — и я арестую вас и упрячу за решетку на двадцать четыре часа.
— Нет, — возразила Мёрфи, шагнув в зал. — Не упрячешь.
Он повернулся к ней и сощурился:
— Черт подери, Кэррин! Ты ведь так и не научилась не лезть в чужие дела, верно?
— Как же! — хмыкнула она, выставив подбородок. — Не дождешься.
Агент Рич покачал головой. Потом пинком распахнул дверь и вышел.
Мёрфи посмотрела ему вслед и вздохнула.
— С вами все в порядке, мисс? — спросила она у Молли.
Молли с усилием кивнула:
— Да. Устала только.
Не прошло и минуты, как в зал ворвалась Сандра Марлинг, бросила взгляд на нашу маленькую группу и, подбежав к Молли, обняла ее. Девушка крепко прижалась к ней.
— Вы дозвонились? — спросил я у Сандры.
— Да. Миссис Карпентер едет.
Молли вздрогнула.
— Отлично, — сказал я. — Вы можете побыть с Молли до ее приезда?
— Конечно.
Я кивнул и повернулся к Молли:
— Детка, тут все оборачивается весьма непросто. Я хочу, чтобы ты уехала с мамой. Идет?
Она кивнула, не поднимая головы.
Я вздохнул и встал со стула:
— Вот и хорошо.
Я покинул помещение. Мёрфи и Мыш последовали за мной.
— Славный парень этот Рич, — заметил я. — Разве что немного склонен к манипуляциям.
— Совсем немного, — согласилась Мёрфи. — Что там у вас произошло?
Я рассказал.
Она издала ехидный смешок:
— Жаль, не видела, какие у них были лица.
— В следующий раз постараюсь не забыть фотоаппарат.
Она кивнула:
— Что нам делать дальше?
— Мы же в отеле. — Я приподнял брови. — Давай найдем номер.
Уверен, в мирных обстоятельствах ни одного свободного номера в гостинице не осталось бы. Однако обстоятельства явно были далеки от мирных, администраторы с трудом справлялись с небольшой лавиной отказов и преждевременных отъездов — что лишь доказывает, насколько здраво порой умеют мыслить люди. Возможно, число посетителей конвента и удвоилось на день, но это не означало, что они готовы провести здесь ночь.
Свободный номер обнаружился на пятом этаже. Мне пришлось переплатить, чтобы Мышу разрешили поселиться там вместе со мной, и мы получили ключ.
В лифте никого, кроме нас, не оказалось, и мы поднимались в молчании, которое становилось все более напряженным. Я переминался с ноги на ногу и теребил в руках пластиковые карточки, выданные дежурным администратором. Потом кашлянул.
— Ну что ж, мы здесь, — сказал я. — Поднимаемся в наш гостиничный номер.
Щеки у Мёрфи чуть порозовели.
— Ты свинтус, Дрезден.
— Эй, я не вкладывал в это никаких намеков. Ты сама их усмотрела.
Она закатила глаза и слегка улыбнулась.
Я покосился на сменяющие одна другую цифры на табло и снова кашлянул.
— Да уж, сэр… мэм. Наконец-то наедине.
— Странно немного, — призналась она.
— Немного странно, — согласился я.
— Но что в этом такого? — спросила она. — Я хочу сказать, мы ведь работали уже вдвоем. Ничего нового.
— Ну, в гостиничном номере еще не приходилось.
— Приходилось, — возразила Мёрфи.
— Да, но тогда там было полно трупов.
— Ах да. Верно.
— Никаких трупов сегодня, — заявил я.
— Ха, — усомнилась Мёрфи. — Вечер только-только начинается.
Упоминание о грозящих нам опасностях уложило этот разговор наповал. Улыбка на лице Мёрфи поблекла, румянец на щеках исчез. Остаток пути мы проделали молча — до тех пор, пока двери лифта не раздвинулись. Ни я, ни она не попытались выйти. Казалось, на полу проведена какая-то магическая черта, не пускающая нас с места.
Молчание затягивалось. Дверь начала закрываться. Мёрфи придавила пальцем кнопку «Открывание дверей».
— Гарри, — произнесла она наконец чуть слышно, глядя куда-то в пространство. — Я тут думала о… понимаешь… о нас.
— Да?
— Да.
— Много думала?
Она снова едва заметно улыбнулась:
— Не уверена. Я вообще не хотела признаваться в том, что… ты понимаешь.
— Что между нами все может измениться?
— Да. — Она наконец посмотрела на меня и нахмурилась. — Только я не уверена, что это то, чего тебе хотелось бы.
— Из нас двоих, — заметил я, — мне кажется, у меня больше понимания того, чего мне хотелось бы.
Она нахмурилась сильнее:
— С чего ты решил, что ты хочешь именно этого?
— На прошлый Хеллоуин, — признался я, — мне хотелось убить Кинкейда.
— Ой… — Мёрфи опустила глаза и снова порозовела.
— Не буквально, — пояснил я и подумал немного. — Ладно, может, даже буквально. Впрочем, со временем это желание поубавилось.
— Понимаю, — сказала она.
— А вы с ним?.. — Я не договорил.
— Виделись на Новый год, — призналась она. — Но между нами ничего серьезного. Этого не нужно ни мне, ни ему. Мы друзья. Нам нравится общество друг друга. Вот и все.
Теперь нахмурился я.
— Мы тоже друзья, — сказал я. — Но я никогда не снимал с тебя штанов.
— У нас по-другому, — возразила она и покраснела еще пуще. Потом глянула на меня из-под ресниц. — А тебе этого хочется?
Сердце мое забилось чуть чаще.
— Э… Снимать штаны?
Она повела бровью и склонила голову набок, ожидая ответа.
— Мёрф, я не был с женщиной уже… — Я тряхнул головой. — Послушай, спроси любого парня, хочет ли он секса, и он ответит утвердительно. Так положено, во всяком случае. Общепринято.
Ее глаза сверкнули.
— И ты тоже так ответишь? — поинтересовалась она.
— Я же мужик, — сказал я. — Так что да. — Я нахмурился и подумал немного. — И… и нет.
— Я понимаю, — улыбнулась она. — Ты не хочешь ничего случайного. Ты слишком глубоко ныряешь. Слишком переживаешь. Мы не можем отнестись к этому легко. Ты никогда на этом не успокоишься.
Возможно, она говорила правду. Я кивнул.
— Я не знаю, могу ли дать тебе то, что ты хочешь, Гарри. — Она вздохнула. — И потом, есть и другие причины. Мы работаем вместе.
— Я заметил.
Она даже не улыбнулась.
— Я имею в виду, что… Я не могу смешивать личные отношения и работу. Это вредит и тому и другому.
Я промолчал.
— Я коп, Гарри.
Желудок мой слегка сжался от этих слов: они не оставляли места для компромисса.
— Я знаю.
— Я служу закону.
— Конечно, — кивнул я. — И всегда служила.
— Я не могу от этого уйти. Не могу и не стану.
— Это я тоже знаю.
— И… мы такие разные. Наши миры.
— Не совсем, — возразил я. — По большей части мы болтаемся в одном и том же мире.
— Это работа, — тихо произнесла она. — Но работа — это ведь не все, что касается меня. Точнее, так не должно быть. Я пыталась построить отношения на этом общем деле для обоих…
— Рич, — предположил я.
Она кивнула, и взгляд ее на мгновение затуманился от боли. Еще пару лет назад она не позволила бы мне это заметить. Но я видел Мёрфи и в хорошие, и в плохие времена — в плохие чаще. Она никогда бы этого не сказала. Никогда не хотела, чтобы я говорил на эту тему, но я знал, что ее неудачные замужества ранили ее куда глубже, чем она признавала сама. В некотором роде, подозреваю, они объясняли ее профессиональные порывы и амбиции. Она настроилась на карьеру — в порядке компенсации за другие неудачи.
А может, они ранили ее и еще сильнее. Может, так сильно, что она больше не испытывала желания открываться чувствам. Длительные отношения таят в себе потенциал надолго ранить. Может, она не хотела проходить через это еще раз.