Он достал из кармана маленький пистолет и, не моргнув, выстрелил Роулинсу в ногу.
Рослый коп дернулся, лицо его перекосилось от внезапной боли; он пошатнулся, но наручники не дали ему упасть, больно впившись в запястья. Роулинс с трудом восстановил равновесие и длинно, замысловато выругался.
Пару секунд Крейн смотрел на Роулинса, потом улыбнулся и направил пистолет ему в голову.
— Нет! — крикнул я.
— Это зависит исключительно от тебя, чародей, останутся ли его дети без отца. Веди себя смирно. — Он снова улыбнулся. — Нам всем будет приятнее.
И снова гнев едва не смыл из моей головы любые здравые мысли. Угрожать мне — одно дело. Угрожать кому-то, чтобы заставить подчиниться меня, — совсем другое. Меня тошнит при виде страданий достойных людей. Тем более при виде их смерти.
Терпение, Гарри. Спокойствие. Рассудительность. Я еще прослежу за тем, чтобы Крейн сильно пожалел о своей тактике, и пусть это послужит уроком на будущее для других подобных хорьков. Но не сейчас. Пока пусть говорит.
— Ты меня понял? — спросил Крейн.
Я коротко кивнул в знак согласия.
Он ухмыльнулся:
— Я хочу услышать, как ты это произнесешь.
Я стиснул зубы, но совладал с собой.
— Я понял.
— Рад, что мы договорились, — сказал он.
Послышалось негромкое жужжание — наверное, виброзвонок, — и Крейн снова отошел в сторону, доставая мобильник из кармана и поднося его к уху.
— Как давно мы здесь? — спросил я у Роулинса.
— Час, — выдохнул он. — Или полтора.
Я кивнул:
— Вы-то как?
Он издал болезненный стон.
— Шов на руке разошелся от наручников, — прохрипел он. — Как нога, не знаю. Я ее не чувствую. Кровит вроде немного.
— Держитесь там, — сказал я. — Мы отсюда выберемся.
Резиновые губы Глау скривились в недоброй ухмылке, но он промолчал, не глядя ни на одного из нас.
— Фигня, — произнес Роулинс. — Если сможете вырваться, уходите. Как только он получит то, чего хотел, он все равно меня убьет. Не застревайте здесь из-за меня.
— Вы принижаете мой имидж благородного героя, — заявил я. — Перестаньте и слушайтесь меня, или я подам на вас в суд.
Роулинс сделал попытку улыбнуться и прислонился к стене, разгрузив раненую ногу. Изрядная часть его левого рукава пропиталась кровью.
Минуту спустя вернулся Крейн — с такой улыбкой, будто рот его полон масла.
— Приступайте-ка к поиску новых налоговых лазеек, Глау. Это дело обещает стать прибыльным.
— Правда? — поинтересовался я. — И кто согласен раскошелиться, чтобы приобрести одного Гарри Дрездена, слегка подержанного?
Крейн широко ухмыльнулся:
— Пока мы тут беседуем, я провожу аукцион. Довольно оживленный, кстати.
— Неужели? — удивился я. — И кто ведет?
Его улыбка сделалась еще шире.
— Само собой, вдова Паоло Ортеги, княгиня Арианна из Красной Коллегии.
Мне вдруг сделалось очень холодно.
Я попадал уже раз в плен к Красной Коллегии. Меня схватила в темноте толпа шипящих кошмарных тварей.
Они всякое делали.
И я ничегошеньки не мог этому противопоставить.
Мне до сих пор снятся кошмары. Не каждую ночь, конечно, но достаточно часто, чтобы я не забывал об этом. Весьма часто.
Крейн закрыл глаза и с наслаждением втянул воздух сквозь зубы.
— В том, что касается отмщения за погибшего мужа, она проявляет настоящие творческие способности. Я не виню вас за то, что вам страшно. Кто бы не испугался на вашем месте?
— Эй! — окликнул я его, цепляясь за последнюю соломинку. — Позвоните Белому Совету. По крайней мере, они могут поднять ставки для вас.
Крейн рассмеялся.
— Уже позвонил, — сказал он.
Во мне шевельнулась надежда. Если Совету известно, что я попал в беду, тогда, возможно, они и сумеют сделать что-нибудь. Может, они уже в пути. Нужно забалтывать Крейна, отвлекать его.
— Да? И что они вам сказали?
Я думал, его улыбка уже не может стать шире. Я ошибался.
— Что политика Белого Совета неизменна: никаких переговоров с террористами.
Только-только вспыхнувшая надежда умерла почти сразу же.
Мобильник Крейна снова зажужжал. Он отошел на несколько шагов и кому-то ответил, стоя к нам спиной. Потом повернулся к нам и щелкнул пальцами:
— Глау, садитесь за компьютер. Аукцион закрывается через пять минут, и надо быть готовыми к обязательному ажиотажу в последние секунды. Нам еще нужно удостовериться в подлинности счета. — Он снова поднял к лицу телефон. — Нет, неприемлемо. Только цифровой счет. Я не доверяю парням из «Пейпала».
— Эй! — возмутился я. — Вы что, продаете меня на «eBay»?
Крейн подмигнул мне:
— Ирония, правда? Хотя, признаюсь, я слегка удивлен. Откуда вам известно, что это такое?
— Умею читать, — буркнул я.
— Ах да, — кивнул он. — Глау. Компьютер.
Глау кивнул, но нахмурился:
— Их нельзя оставлять без присмотра.
— Я сам присмотрю, — ответил Крейн, в голосе его звучало раздражение. — Шевелитесь.
Судя по выражению лица Глау, он явно остался при своем мнении, но послушно встал с кресла и отошел.
Я облизнул губы, изо всех сил стараясь думать сквозь головную боль, тревогу и нараставшее с каждой минутой отчаяние. Должен же быть выход из этой задницы. Выход есть всегда. Прежде мне удавалось выкручиваться из более отчаянных положений.
Ну конечно, тогда в моем распоряжении имелась магия. Черт бы побрал эти наручники. Пока они связывают мою магическую силу, я не в состоянии освободить ни себя, ни Роулинса.
Давай же, тупица, подумал я про себя. Избавься от наручников. Или обойди их ограничения. Сделай что-нибудь. Это наш единственный шанс.
— Но как? — пробормотал я вслух. — Я же про них ни хрена не знаю.
Роулинс удивленно уставился на меня. Я поморщился, ободряюще кивнул ему и закрыл глаза. Потом постарался отодвинуть в сторону все, что меня отвлекало, и сосредоточился. Мне не составило труда представить себе пустое помещение: гладкий темный пол, освещенный невидимым источником неяркого света откуда-то сверху. Я представил себя самого, стоявшего в круге этого света.
— Ласкиэль, — негромко произнес мой воображаемый двойник. — Мне нужен совет.
Она появилась немедленно, выступив из темноты. Выглядела она как обычно: свободный белый хитон, красивая, чувственная фигура, только золотые волосы сделались на сей раз каштановыми и ниспадали почти до пояса.
— Я здесь, хозяин мой, — произнесла она негромко с почтительным поклоном.
— Ты сменила прическу, — заметил я.
Губы ее сложились в довольной улыбке.
— В твоей жизни и так много блондинок, мой хозяин. Я боялась затеряться в толпе.
Я вздохнул.
— Наручники, — буркнул я. — Тебе про них что-нибудь известно?
Она снова поклонилась:
— Разумеется, хозяин мой. Они изготовлены в древние времена троллями-кузнецами, что работали на фэйри, и их тысячелетиями использовали против таких, как ты.
Я удивленно уставился на нее:
— Их изготовили фэйри?
Я понял, что от удивления я произнес это вслух. Пришлось стиснуть зубы — настоящие, не воображаемые — и сосредоточиться на моем виртуальном двойнике. Я успел еще подумать о том, как моя бедная избитая башка будет справляться с проблемами внутреннего иллюзорного мира в дополнение ко всему тому, что грозило нам с Роулинсом в реальности. Черт возьми, да если уж на то пошло, я вполне допускал, что уже съехал с катушек. В конце концов, Ласкиэль видел я один. Запросто могло статься, что в голове у меня существует не ее, так сказать, виртуальный клон, а всего лишь воображаемая мною фигура, своего рода сон наяву.
У меня даже появилась мысль, не завязать ли мне со своим чародейским бизнесом и не выбрать ли вместо него какое-нибудь ремесло, требующее умения хорошо прятаться…
— Тебе нет необходимости так стараться отделить свое внутреннее «я» от физической сущности, — рассудительно заметила Ласкиэль. — Я с удовольствием дам тебе совет и, так сказать, снаружи.
— О нет, — возразил я, стараясь вести весь разговор в воображении. — У меня достаточно проблем и без того, чтобы мне приписывали еще и галлюцинации.
— Как тебе будет угодно, — ответила Ласкиэль. — Насколько я понимаю, ты изыскиваешь способ избавиться от заговоренных наручников?
— Естественно. Это возможно?
— Возможно все, — заверила меня Ласкиэль. — Хотя есть вещи, скажем так, чрезвычайно маловероятные.
— Как? — настаивал я. — На игру в слова времени нет совсем. Если я умру, ты отправишься со мной.
— Я понимаю, — отвечала она, изогнув бровь. — Это изделия ремесленников страны фэйри, мой хозяин. Подумай, чего страшатся те, кто их смастерил.
— Железа, — мгновенно сообразил я и кивнул. — И солнечного света. Тролли этого тоже не переносят. — Я открыл глаза — настоящие, физические — и огляделся по сторонам. — До восхода солнца еще несколько часов, зато железа вокруг хоть отбавляй. У Роулинса одна рука свободна. Если я найду какой-нибудь инструмент, может, он сумеет разомкнуть звено цепочки. Тогда я смог бы сломать его наручники или еще чего.
— Мысли логически, — посоветовала Ласкиэль. — Учитывая то, что ты не в состоянии достать инструмент, с передачей его Роулинсу могут возникнуть проблемы.
— Да, но…
— Более того, — продолжала она. — Ты обессилен, и весьма вероятно, что Крейн вот-вот закончит свои переговоры и передаст тебя одному из твоих врагов. Времени на то, чтобы восстановить силы, у тебя маловато.
— Я думаю…
— Ты, — продолжала она тоном терпеливого учителя, обращающегося к упрямому ученику, — испытал в прошлом слишком много разочарований, и есть сомнения в том, что твой контроль над физическими силами достаточно точен, чтобы сломать наручники, не погубив того, кто в них закован.
Я вздохнул:
— Верно, но…
— Единственный выход из этого помещения заперт, и у тебя нет ключа.
— Это не…
— И наконец, — договорила она, — если ты забыл, тебя охраняет по крайней мере одно сверхъестественное существо, которое вряд ли оставит без внимания твои попытки бежать.