И я подвел Молли.
Глава 34
Я отвернулся от стола и медленно поднялся по стремянке в гостиную.
Черити сидела на углу дивана, низко опустив голову; губы ее беззвучно шевелились. При моем появлении она вскочила и повернулась ко мне. Томас, ставивший чайник на мою дровяную плиту, оглянулся через плечо.
Я покачал головой.
Черити побледнела и медленно опустилась обратно.
Я подошел к Томасу, достал из шкафа пузырек аспирина, вытряхнул на ладонь три таблетки и, морщась от противного кислого вкуса, прожевал все три. Потом запил их водой.
— Ты позвонил? — спросил я у Томаса.
— Угу, — ответил он. — Собственно, Мёрфи будет здесь через минуту.
Я кивнул ему и, держа в руках стакан воды, уселся в кресло у камина.
— Я надеялся, мне удастся найти ее, — сказал я Черити. — Мне очень жаль. Я… — Тряхнув головой, я замолчал.
— Спасибо за попытку, мистер Дрезден, — тихо ответила она. Взгляда она не поднимала.
— Волосы были детские, — объяснил я. — С ними не получилось. Слишком старые волосы. Я не… — Я вздохнул. — Слишком устал, чтобы сразу об этом подумать. Простите.
Черити посмотрела на меня. Я ожидал увидеть на ее лице страх, гнев, возможно — немного презрения. Ни того, ни другого, ни третьего я не обнаружил. Вместо этого на нем было то, что я замечал иногда на лице у Майкла, когда ситуация складывалась хуже некуда. Своего рода тихое спокойствие, совершенно не сопоставимое с ситуацией, и источника или природы его я не мог понять.
— Мы найдем ее, — тихо заверила она меня. — Мы вернем ее домой.
В голосе ее звучала непоколебимая уверенность, с какой говорят обычно о таких простых и очевидных вещах, как дважды два — четыре.
Я не ответил на это горьким смехом. Я слишком устал. Но я покачал головой и уставился в погасший камин.
— Мистер Дрезден, — тихо продолжала она. — Я не стану притворяться, будто знаю о магии столько, сколько вы. Я только уверена, что вы обладаете значительными способностями.
— Недостаточными, — буркнул я. — Недостаточными, чтобы от них был какой-то толк.
Краем глаза я увидел, что Черити улыбнулась. По-настоящему улыбнулась.
— Вам нелегко признать, что порой вы так же беспомощны, как мы все.
Возможно, она была права, но я не стал произносить этого вслух.
— Я допустил ошибку, и Молли может пострадать. Я не знаю, как дальше с этим жить.
— Все ошибаются, — сказала Черити, и в голосе ее я услышал нотку задумчивой констатации факта. — И вы тоже, при всех своих способностях.
— Это не утешение, — тихо произнес я. Оглянувшись на нее, я обнаружил, что она пристально смотрит на меня. — Не утешение для Молли.
— Вы сделали все, что могли, чтобы помочь ей? — спросила меня Черити.
Я произвел не особо успешную попытку пошевелить мозгами.
— Угу.
Она развела руками:
— Тогда вряд ли я могу требовать от вас большего.
Я удивленно уставился на нее:
— Что?
Она снова улыбнулась:
— Да. Мне самой странно слышать то, что я говорю. Я относилась к вам нетерпимо. Держалась с вами недружелюбно.
Я устало отмахнулся:
— Угу. Но я могу понять причину.
— Теперь я осознаю это, — проговорила она. — Вы и сами видите. Но потребовалось всему этому случиться, чтобы я поняла сама.
— Что поняли?
— Что большая часть той злости, которую я на вас изливала, относилась на самом деле не к вам. Я боялась. Я позволила страху править мной. А это заставляло меня причинять боль другим. Вам. — Она опустила голову. — И я позволила ему ухудшить наши отношения с Молли. Я так боялась за нее, что это привело к войне между нами. Я сама толкала ее к тому, чего пыталась заставить избежать. И все из-за страха. Я боялась, и теперь мне очень стыдно.
— Все боятся время от времени, — заметил я.
— Но я позволила страху править собой. Мне стоило быть сильнее этого, мистер Дрезден. Мудрее. Всем нам стоило бы. Бог завещал нам не страх, а любовь, силу, самообладание.
Некоторое время я переваривал услышанное.
— Вы что, извиняетесь? — спросил я.
Черити подняла бровь.
— Я пока не настолько мудра, — ответила она слегка раздраженно.
На этот раз даже я не удержался от усмешки.
— Мистер Дрезден, — сказала она. — Мы сделали все, что в наших силах. Теперь время молиться. У нас остается вера.
— Вера? — переспросил я.
Она смотрела на меня спокойными, уверенными глазами:
— В то, что рука сильнее вашей или моей защитит мою дочь. Что нам покажут путь. Что Он не оставит тех, кто верует, в час нужды.
— Я не настолько верую, — признался я.
Черити снова улыбнулась — устало, но уверенно:
— Моей веры хватит на нас обоих. — Она встретилась со мной спокойным взглядом. — Есть ведь силы и помимо вашей магии или тех темных духов, что противостоят нам. Мы не одиноки в этой борьбе, мистер Дрезден. Нам не нужно бояться.
Я отвел глаза прежде, чем мы успели заглянуть друг другу в душу. И прежде, чем она успела увидеть в них слезы. Как бы Черити ни относилась ко мне в прошлом, она осталась со мной, когда фишки закончились. Она заботилась обо мне, когда я был ранен. Она поддержала меня тогда, когда вовсе не обязана была этого делать. И какой бы едкой, язвительной и резкой она ни была со мной, я ни на секунду не ставил под сомнение ее любовь к мужу, к детям или искренность ее веры. Я мог ее недолюбливать, но уважал всегда.
А теперь больше, чем когда-либо.
Я только надеялся, что она сказала правду насчет того, что мы не одни. Сомневаюсь, чтобы я в глубине души верил в это. Поймите меня правильно: я ничего не имею против Бога, разве что Он мог бы быть чуть менее иносказательным да еще чуть более разборчивым в выборе наемной силы. Люди вроде Майкла, Черити и, в меньшей степени, Мёрфи время от времени заставляют меня призадуматься над вопросами веры. Впрочем, мне кажется, я не из тех, кого Бог по-настоящему хотел бы видеть вблизи своего дома или своих людей.
Черт подери! У меня в мозгу сидит Падший ангел. Мне, можно считать, повезло, что я не общался с Майклом или кем-то еще из Рыцарей в качестве противников.
Я покосился на ведерко из-под попкорна в углу у двери, где стояли мои посох, жезл, шест для занятий боевыми искусствами — очень не мешает в качестве дополнения к моим чародейским причиндалам, — трость-шпага, зонтик и деревянные ножны Фиделаккиуса — одного из трех мечей, которые носили Майкл и его братья по оружию.
Последний из тех, кому принадлежал этот меч, сообщил мне, что я должен хранить его и передать следующему Рыцарю. Он сказал, что я узнаю кому и когда. С тех пор меч который год стоит в ведерке из-под попкорна. Когда в мой дом вломились нехорошие парни, они не обратили на него внимания. Томас, проживший со мной почти два года, никогда не дотрагивался до него и не заговаривал о нем. Я не знаю даже, замечал ли мой брат его вообще. Меч просто стоит в углу и ждет.
Я покосился на меч, потом поднял взгляд к потолку. Если Богу действительно хотелось бы помочь нам хоть немножко, самое время дать мне знать, кому, по крайней мере, вручить этот меч. Впрочем, не думаю, чтобы это так уж нам помогло. С Фиделаккиусом или без него, сил надрать кое-кому задницу у нас хватало. А вот чего нам не хватало — так это информации, без которой от способности надрать задницу не было никакого толка.
С минуту я смотрел на меч. Так, на всякий случай.
Никаких световых эффектов. Никаких шумовых эффектов. Даже слабых шевелений интуиции — и того нет. Я пришел к выводу, что если Небо и решило помочь нам, то наверняка не так.
Я откинулся на спинку кресла. Черити снова углубилась в беззвучные молитвы. Я пытался соображать, но получалось неважно: единственная внятная мысль, которую я родил, — это надежда, что Господь Бог не прогневается на Молли за то, что ей помогаю я.
Я оглянулся через плечо. Томас слушал весь наш разговор, сохраняя почти сверхъестественно непричастный вид. Правда, при взгляде на Черити в глазах его появлялось легкое беспокойство. Он переглянулся со мной, — похоже, он разделял мои чувства. Потом он принес нам по чашке чая и вернулся к плите. Черити молилась.
Не прошло и десяти минут, как постучала Мёрфи и отворила дверь. Если не считать Томаса, она была единственной, кому я доверял настолько, что дал амулет, позволявший беспрепятственно миновать мои обереги. Она оделась как обычно на работу: черные брюки и пиджак, белая блузка, удобные туфли. За ее спиной брезжили серые предрассветные сумерки. Мёрфи окинула комнату взглядом, нахмурилась и закрыла за собой дверь:
— Что случилось?
Я наскоро описал ей ситуацию, заканчивая рассказом о провале моей попытки найти след девушки.
— Значит, ты пытаешься отыскать Молли? — осведомилась Мёрфи. — С помощью заклятия?
— Угу, — кивнул я.
— Мне казалось, это для тебя рутинное занятие, — заметила она. — Я имею в виду, что помню не меньше четырех-пяти раз, когда ты проделывал это при мне.
Я покачал головой:
— Тогда я искал, где находится кто-то или что-то. Теперь я ищу место, где Молли находилась прежде. Это совсем другой коленкор.
— Но почему? — не поняла Мёрфи. — Почему нельзя отправиться прямо к ней?
— Потому что фетчи забрали ее с собой, — объяснил я. — Она сейчас в Небывальщине. Отсюда я не могу запеленговать ее. Все, что я могу, — это найти место, где они ныряли из мира в мир, а уже оттуда попробовать найти ее саму.
— А-а. — Она нахмурилась и подошла ко мне. — И для этого тебе нужны ее волосы?
— Угу, — кивнул я. — Которых у нас нет. Так что мы застряли.
Она задумалась:
— А что-то другое тебе не подошло бы?
— Обрезки ногтей, — сказал я. — Или кровь — если достаточно свежая.
— Ну-ну, — пробормотала Мёрфи. И кивнула в сторону Черити. — А ее кровь не подойдет?
— Что? — не понял я.
— Она же родная мать девочки, — объяснила Мёрфи. — Кровь от крови. Это не годится?
— Нет. — Я покачал головой.