Из-за тесноты я не мог ни уклониться, ни замахнуться посохом, поэтому стоило морде фетча прорваться сквозь мой щит, как я убрал его и с размаху врезал кулаком по кошачьему носу. Там, где бессильна магия, приходится полагаться на физическую силу: поганая тварь отлетела спиной прямо на старый кассовый аппарат — железный! Брызнули голубые искры, пыхнул дым, запахло чем-то едким, и фетч взвыл от боли.
Я услышал в коридоре шаги, потом грянули три выстрела.
— Гарри! — крикнула Мёрфи.
— Здесь! — откликнулся я.
Сказать что-нибудь еще я не успел: чудовищная кошка оторвалась наконец от железного кассового аппарата и снова бросилась на меня, ни на йоту не уступая в скорости тому фетчу, с которым я сталкивался накануне. Я пригнулся и попробовал поднырнуть под него, но тело мое уступало мысли в быстроте реакций, и тварь нацелилась когтями прямо мне в глаза.
Я успел выбросить перед собой руку, и фетч врезался в нее с силой, от которой она онемела по локоть. Блеснули зубы и когти. Заговоренная кожа моего плаща устояла — если не считать царапины на запястье, ниже рукава, я остался невредим. Я покатился по полу, пытаясь стряхнуть вцепившуюся в плащ тварюгу. Она оказалась чертовски сильной. Опершись задней лапой о стойку, она крепко цеплялась остальными за ткань плаща, норовя пробиться к моему горлу.
Я пытался удержать ее, прикрывая горло рукой. Прорваться через плащ она не могла, но продолжала натиск с такой силой, которой ей не полагалось бы иметь. Я лежал на спине, и мне отчаянно не хватало упора. Рука моя начинала подаваться, и я понимал, что секунды через две эта тварь доберется до моего горла и тогда мне крышка.
Поэтому я схватился другой рукой за отворот плаща и изо всех сил дернул. Кожаная ткань сползла с моей груди, обнажив стальную кольчугу. Снова с шипением полетели искры: тварь обожгла лапы о металл и с пронзительным воем подпрыгнула вертикально вверх.
Грянули выстрелы. Заряд картечи поразил тварь в верхней точке прыжка — она дернулась, заверещала и, извернувшись в воздухе, приземлилась на пол рядом со мной.
Тяжелый армейский ботинок Мёрфи с силой врезал по оскаленной морде, отшвырнув от меня, и, как только тварь оказалась на расстоянии ярда, Мёрфи открыла огонь. Она всадила в чудище с полдюжины пуль, опрокинув его на пол; тварь выла от боли, дергалась от попаданий, но всякий раз пыталась подняться. Щелкнул боек — патроны кончились. Мёрфи загнала в рукоять пистолета свежую обойму — тварь как раз начала подниматься. Мёрфи продолжала всаживать в нее пулю за пулей, при этом осторожно отступила в сторону, словно освобождая кому-то место.
Из-за завесы с неестественной скоростью вырвался Томас, бледный как смерть. Он схватил оглушенного фетча за горло и с размаху двинул о кассовый аппарат, потом еще и еще, пока я не услышал, как у того хрустнул позвоночник. Тогда брат размахнулся и швырнул его через барьер в вестибюль.
Блеснула вспышка. Что-то, похожее на огненную бабочку, крошечной кометой пролетело мимо моей головы. Я вскочил на ноги и увидел, как бабочка угодила фетчу прямо в грудь. Тварь заверещала снова, молотя по полу передними лапами; задние повисли беспомощными тряпками. Бабочка вспыхнула ярким огнем, прожгла дырку в груди у монстра, а потом огонь охватил его всего.
Я облокотился на стойку, перевел дух и обернулся. Занавеска отдернулась словно сама собой, и вошла Лилия. В эту минуту Летняя Леди не казалась хрупкой или беспомощной. Ее прекрасное лицо выражало плохо сдерживаемый неумолимый гнев. Вокруг нее порхал рой огненных бабочек. Лилия смотрела на умирающего фетча до тех пор, пока огонь не догорел, не оставив за собой даже эктоплазмы.
Мёрфи снова перезарядила пистолет и подошла ко мне; взгляд ее продолжал шарить вокруг в поисках опасности.
— У тебя кровь идет. Ты в порядке?
Я покосился на руку. Кровь из оцарапанного запястья перепачкала кисть и пальцы. Я закатал рукав, чтобы посмотреть на ранку. Длинный порез шел параллельно кости. Он оказался глубже, чем мне подумалось сначала, и прошел в полудюйме от вены, чудом не зацепив.
Я невольно поежился, и у меня похолодело в животе.
— Одна царапина, — сказал я Мёрфи. — Ерунда.
— Дай-ка посмотрю, — вмешался Томас. Он осмотрел мою руку и поднял глаза. — Могло быть и хуже. Но это нужно зашить, Гарри.
— Некогда, — возразил я. — Найди что-нибудь чистое перевязать — и сойдет.
Томас огляделся по сторонам.
— Соломки для коктейля? — предложил он. — Пакетик для попкорна?
Я услышал выразительный вздох. Из-за занавески вышла Черити, расстегнула висевший у нее на поясе кожаный чехол и кинула Томасу компактную аптечку. Он поймал ее в воздухе, благодарно кивнул и занялся моей рукой. Черити настороженно отступила обратно в коридор, не выпуская из пальцев рукояти меча. Следом за ней заглянул Хват, кивнул и проследовал дальше — предположительно в дверь, которой заканчивался коридор.
— Что случилось? — спросил я у Мёрфи.
— Одна из этих тварей пыталась наброситься на тебя сзади, — ответила она. — Что-то вроде обезьяны-мутанта. Мы ее убрали.
— «Натуральный рыжий», — задумчиво сказал Томас. — Помнишь этот фильм? Ну, где ретровирус вырвался на волю в зоопарке и вызвал массовые мутации животных? Этот бабуин оттуда. И эта киса тоже.
— Гм, — хмыкнул я. — Ага.
— Чего-то я не понимаю, — призналась Мёрфи. — Почему они все выглядят как киномонстры?
— Страх, — объяснил я. — Эти образы — неотъемлемая часть нашей культуры. Этакие эталоны, генерирующие кучу страха.
— Да брось ты, — покачала головой Мёрфи. — Я видела этот фильм. Он и вполовину не такой страшный.
— Вопрос перехода количества в качество, — сказал я. — Даже если зрелище заставит тебя слегка подпрыгнуть на месте, это будет означать страх, пусть и небольшой. А теперь помножь его на миллионы зрителей. Фетчи принимают эту форму для того, чтобы, впитав толику страха, породить его еще больше.
Мёрфи нахмурилась и тряхнула головой:
— Ну, возможно…
В вестибюле появился и двинулся по направлению к кинозалу свет. В мгновение ока Мёрфи и Томас вскинули оружие, целясь в ту сторону, а мой браслет-оберег зашипел, плюясь холодными голубыми искрами в готовности выстроить защитный купол.
— Все в порядке, — негромко промолвила Лилия.
В дальнем конце вестибюля показался Хват с обнаженным мечом в руке. Клинок полыхал огнем, словно его окунули в керосин и подожгли. Он огляделся по сторонам и нахмурился.
— Тут что-то не так, — заявил он.
— Что не так? — спросил я.
— Третий, — ответила за него Лилия. — Должен быть еще третий фетч.
— Почему? — не понял я.
— Потому что они фетчи, — отрезал Хват. — Надо проверить туалеты.
— Не в одиночку, — сказал я. — Мёрф, Черити.
Мёрфи кивнула и, обогнув стойку, подошла к Хвату. Черити появилась из-за занавески и тоже последовала за ней. Двигаясь почти бесшумно, они скрылись за дверью туалетов. Вернулись они очень быстро. Хват покачал головой.
— Вот, — сказал Томас, завязав хвосты бинта. — Не туго?
Я сжал и разжал пальцы правой руки и нагнулся, чтобы подобрать посох.
— Нормально. — Я нахмурился и огляделся по сторонам. — Одно помещение осталось.
Мы, не сговариваясь, повернулись к двустворчатым дверям, ведущим из вестибюля в зал. Они были заперты. Мне показалось, что у дверных ручек мерцают огоньки, практически незаметные с нашего освещенного места.
— Думаю, если я сломаю их, на нас не очень обидятся, — сказал я, выходя из-за стойки в вестибюль. Изо всех сил стараясь изобразить уверенность, я приблизился к дверям и остановился. — Действуем по той же схеме.
Я подождал, пока остальные соберутся позади. Потом оглянулся проверить, готовы ли остальные, — именно поэтому я единственный увидел, что произошло.
Пластиковое мусорное ведро, стоявшее в каких-то шести дюймах за спиной у Черити, вдруг взорвалось, расшвыряв во все стороны пустые бумажные стаканчики и мятые пакеты из-под попкорна. Человекоподобная фигура ростом с двухлетнего ребенка вырвалась из ведерка; и волосы, и комбинезон у нее были ярко-красного цвета, в маленькой ручонке она сжимала большой кухонный нож. Фигурка ударила Черити чуть выше копчика, швырнув ничком на пол, и занесла нож.
Нападение застало моих спутников врасплох — секунду или две они не двигались с места, но для Черити эти секунды могли обернуться вечностью. Времени на размышления не оставалось. Прежде чем сам осознал, что делаю, я бросился вперед, на ходу замахиваясь посохом. Замах вышел что надо — профессиональный игрок в гольф такому позавидовал бы. Посох с глухим стуком опустился на голову фетча.
Голова отлетела в сторону, отскочила от колонны и, покатившись по полу, застыла неподалеку от тела. У меня была еще секунда разглядеть ее, прежде чем она начала расползаться, превращаясь в эктоплазму.
Томас тоже ее узнал.
— Баки, кукла-убийца, — сообщил он.
— Теперь просто слизняк, — хмыкнул я, мотнув головой в сторону лужи эктоплазмы.
Томас кивнул:
— А был мусорным карликом.
Я переглянулся с Мёрфи.
— Что до меня, — сказал я, — никогда не понимал, что вообще в нем находили страшного.
Я подошел к Черити и протянул ей руку. Она поморщилась, но руку приняла.
— Вы как? — спросил я.
— Кости все целы. — Она ощупала спину. — Если только мышцы потянула.
— В следующий раз будем осторожнее, — кивнул я. — Лилия, теперь чисто?
Взгляд Летней Леди на мгновение стал отстраненным, затем она кивнула:
— Да. Агентов Зимы здесь больше нет. Идем.
Она шагнула вперед, и двери в зал отворились словно сами собой. Мы последовали за ней.
Кинотеатр оказался из типичных, знакомых с детства. Не новый, модный, напоминающий скорее не стадион, а заведение старого образца с едва заметным уклоном пола. Экран светился, хотя проектор был выключен. На нем вспыхивали и переливались, подобно северному сиянию, разноцветные сполохи, и до меня вдруг дошло, что они проецируются на экран с противоположной стороны. По мере того как мы следом за Лилией приближались к экрану, воздух делался все холоднее.