Майкл одарил меня легкой улыбкой и кивнул:
— Интригующая тайна, правда?
— А знаете, — сказал я, — тайны, конечно, вещь замечательная. — Я задумчиво пожевал губу. — Но я надеюсь, вы не слишком спешите. Вы, наверное, заметили, что год у Совета выдался хлопотный. Конечно, я выкрою время рано или поздно, но пока… — Я пожал плечами.
— Понимаю. — Он тоже помолчал немного. — Но знание истории меча может оказаться очень важным. Чем раньше, тем лучше.
Что-то в голосе Майкла заставило меня взглянуть на него более внимательно.
— Почему?
Его рука непроизвольно погладила рукоять Амораккиуса.
— Думаю, мне недолго осталось носить этот меч, — произнес он очень мягко.
Когда Рыцари Меча выходят в отставку, они получают извещение напрямую от работодателя.
— Майкл? — спросил я. — Вам что… э… контора письмо прислала? — Я старательно избежал добавления: «Как сделали с Широ».
— Нет. Инстинкт, — ответил он и улыбнулся мне. — Просто мне кажется, у меня начинается кризис среднего возраста. Впрочем, я не собираюсь менять образ жизни и не имею ни малейшего намерения уходить в отставку преждевременно.
— Что ж, хорошо, — сказал я, хотя это прозвучало мрачнее, чем мне хотелось бы.
— Вы не возражаете, если я задам вам вопрос личного характера? — спросил Майкл.
— Я слишком занят, чтобы отвечать на риторические вопросы.
Он улыбнулся и кивнул. Потом поджал губы, явно подбирая слова.
— Гарри, вы довольно долго избегали меня. И вы производили впечатление… скажем так, более сурового человека.
— Лично вас я не избегал, — возразил я.
Он внимательно, спокойно смотрел на меня.
— Ладно, — буркнул я. — Угу. Только я почти всех избегал. Не принимайте это на свой счет.
— Может, я чего-то не так сделал? Или кто-то из моей семьи?
— Да хватит риторики! Вы сами знаете, что нет.
Он кивнул:
— Тогда, возможно, это вы что-то сделали. Что-то такое, что стоило бы обсудить с другом.
Знак Падшего ангела на моей левой ладони начал зудеть. Я хотел было сказать «нет», но удержался. Квартал или два я вел машину молча. Надо было ответить. Майкл — мой друг. Он заслуживал доверия и уважения. Он заслуживал ответа.
Но я не мог.
А потом губы мои шевельнулись, и я понял: то, что терзает меня больше всего, не имеет никакого отношения ни к монетам, ни к Падшим ангелам.
— В прошлый Хеллоуин, — тихо сказал я, — я убил двоих.
Он медленно вздохнул и молча кивнул.
— Один из них был Кассий. Когда он уже лишился сил, я скомандовал Мышу сломать ему шею. Второй — женщина, некромант по имени Собиратель Трупов. Я застрелил ее в затылок. — Я судорожно сглотнул. — Я убил их. Я никогда прежде не убивал людей… вот так. Хладнокровно. — Я помолчал еще немного. — Меня мучают кошмары.
Я услышал, как он вздохнул. Когда он заговорил, голос его звучал натянуто, будто от боли:
— Я занимаюсь подобными вещами дольше, чем вы. И могу понять, что вы ощущаете. По крайней мере, отчасти.
Я не ответил ему.
— Вам кажется, что никогда больше не будет как прежде, — продолжал он. — Вы очень отчетливо помните произошедшее, и это вас не отпускает. Это как ходить с острым камешком в ботинке. Вы чувствуете себя запятнанным.
Чертовы дурацкие уличные огни… кой черт они расплываются? Я поморгал, не произнося ни слова. Да и в горле все равно стоял ком, мешавший говорить.
— Я знаю, каково это, — повторил он. — И заставить это исчезнуть невозможно. Но со временем станет легче. — Он помолчал — судя по всему, глядя на меня. — Если бы вам пришлось сделать это еще раз, вы бы это сделали?
— Вдвое решительнее, — ответил я без раздумий.
— Значит, то, что вы сделали, было необходимо, Гарри. Это может причинять боль. Может преследовать вас. Но в конце концов, пока вы поступаете так, как считаете нужным, вы можете жить в мире с собой.
— Правда? — спросил я, покусывая нижнюю губу.
— Обещаю вам, — заверил он.
Я покосился на него и снова повернулся вперед.
— Вы… вы не думаете обо мне хуже? Зная, что я убийца?
— Не мне судить вас за то, что вы сделали. Я сожалею о тех, чьи души потеряны. О том, что они никогда не обретут спасения. Меня беспокоит боль, которую вы причинили этим себе самому. Но я ни на мгновение не сомневаюсь, что вы лишили кого-то жизни лишь в том случае, когда это было абсолютно необходимо.
— Серьезно?
— Я вам доверяю, — спокойно произнес Майкл. — Будь иначе, я бы ни за что не оставил семью под вашей защитой. Вы достойный человек, Гарри.
Я медленно выдохнул, и напряжение, сковывавшее мои плечи, немного ослабло.
— Хорошо. — И тут же, прежде чем мой мозг успел помешать этому, я снова открыл рот: — Я подобрал один из Темных Динариев, Майкл. Ласкиэль.
Мое сердце замерло, пока я делал это признание.
Я ожидал потрясения, ужаса, гнева, возможно даже — с примесью презрения.
Вместо этого Майкл кивнул:
— Я знаю.
Я пораженно моргнул:
— Вы… что?
— Я знаю, — повторил он.
— Вы… знаете… Значит, вы знали?
— Да. Я выносил на помойку мусор с кухни, когда мимо проехала машина Никодимуса. Я видел все. Видел, как вы спасли моего младшего.
Я прикусил губу.
— И… Я в том смысле, что вы не собираетесь глушить меня и тащить в персональную палату в психушке для блудных динарианцев?
— Не говорите ерунды, — вздохнул Майкл. — Не забывайте, Орден Рыцарей Креста основан не для того, чтобы уничтожать динарианцев. Нас основали для того, чтобы спасти их от Падших. Поэтому мой долг — помогать вам всем, чем могу. Я могу помочь вам исторгнуть монету, если вы захотите. Лучше всего, если вы сами предпочтете сделать это.
— Собственно, мне нет нужды исторгать ее, — сказал я. — Я ее, по сути, почти не касался. Я замуровал ее, похоронил. Ни разу не пользовался ею.
Майкл, похоже, искренне удивился:
— Правда? Что ж, это добрая весть. Хотя из этого следует, что тень Падшего продолжает пытаться соблазнить вас, я верно понял?
На сей раз иллюзорное хихиканье послышалось чуть отчетливее. «Заткнись!» — подумал я как можно более решительно и послал эту мысль в направлении Ласкиэли.
— Пытается, — сказал я вслух.
— Не забывайте, Ласкиэль — Искусительница, — тихо напомнил он. — С тысячелетним опытом. Она знает людей. Она знает, как подавать вам ложь, чтобы вы поверили в то, что это правда. Она существует с единственной целью — разлагать волю и веру человечества. Помните об этом.
Я поежился:
— Угу.
— Могу я спросить, что она вам говорила? — Он помолчал и прищурился. — Нет, подождите. Дайте угадаю. Она явилась к вам в виде привлекательной юной женщины. Она предлагала вам знания, да? Преимущества, которые дает ее опыт?
— Угу. — Я помолчал немного. — И Адский Огонь, — добавил я. — Он дает моим заклятиям дополнительную силу, когда мне это необходимо. Я стараюсь использовать его как можно реже.
Майкл покачал головой:
— Ласкиэль зовут Искусительницей не за красивые глаза. Она знает вас. Знает, что предлагать вам и как предлагать.
— Еще как знает! — Я снова помолчал. — Порой меня это пугает.
— Вам нужно избавиться от монеты, — произнес он мягко, но настойчиво.
— Рад бы, — сказал я. — Как?
— Откажитесь от монеты добровольно. И от своей силы. Если вы сделаете это, тень Ласкиэли уйдет с ними и сгинет.
— Что значит «от своей силы»?
— Откажитесь от своей магии, — сказал он. — Бросьте ее. Навсегда.
— Черта с два!
Он поморщился и отвернулся.
Остаток пути до его дома мы прошли в молчании.
— Шмотки Молли у меня дома, — сказал я Майклу, остановив машину. — Я бы сейчас отвез ее туда за ними. Тем более мне надо переговорить с ней сегодня же, пока все свежо. Я привезу ее максимум через пару часов.
Майкл, беспокойно нахмурившись, посмотрел на спящую дочь, но кивнул:
— Хорошо.
Он вышел и закрыл за собой дверцу, но пригнулся и сунул голову в опущенное окошко:
— Можно спросить у вас о паре вещей?
— Валяйте.
Он оглянулся на свой дом:
— Вы никогда не допускали такой возможности, что Господь послал меня на последнюю операцию вовсе не для того, чтобы я мог спасти свою дочь? Что Он не намеревался использовать вас для ее защиты?
— К чему вы клоните?
— Только к тому, Гарри Дрезден, что, вполне вероятно, вся эта история от начала до конца затевалась с целью спасти вас. Что, придя на помощь Люччо и ее ученикам, я делал это не для того, чтобы освободить Молли, а чтобы предотвратить конфликт между вами и Советом. Что ее положение вашей подопечной имеет целью не ее защитить, а вас.
— Э?.. — произнес я.
Он покосился на дочь:
— Дети обладают своей особенной силой. Обучая их, защищая их, вы сами становитесь чем-то большим, чем вам казалось возможным. Вы становитесь более понимающим, более терпеливым, более способным, более мудрым. Возможно, это дитя сделает с вами то же самое. Возможно, в этом и есть ее предназначение.
— Если Бог так заботится о помощи нам, почему Он не послал никого, чтобы защитить меня от Кассия? Одного из приближенных старины Ника? Ведь неплохой вышел бы спасательный сценарий.
Майкл пожал плечами и открыл было рот.
— И не кормите меня этими байками насчет неисповедимых путей.
Он закрыл рот и улыбнулся.
— Сложная это штука, — признался он.
— Что именно?
— Жизнь. Ладно, увидимся через пару часов.
Он протянул мне руку. Я пожал ее.
— Я не знаю другого способа избавиться от влияния Ласкиэли, но это не означает, что такого способа нет, — продолжил он. — Если вы передумаете насчет монеты, Гарри, если захотите избавиться от нее, обещаю, я помогу вам.
— Спасибо, — ответил я совершенно искренне.
Его лицо посерьезнело.
— А если вы падете перед искушением… если поддадитесь Падшему или угодите в западню его воли… — Он коснулся рукой эфеса своего тяжелого меча, и лицо его сделалось тверже гранита. Перед этой ветхозаветной решимостью даже фанатизм Моргана казался не более чем струйкой пара. — Если вы преобразитесь, я тоже буду здесь.