— Вы сказали, ваши люди что-то видели. Что именно?
— В случае… — Анна тряхнула головой и прокашлялась. — В случае тех троих членов нашего Ордена, чьи тела нашли, в последний раз их видели в обществе высокого человека в сером плаще.
Я моргнул, соображая:
— И вы решили, что это я?
— Я не могу утверждать наверняка, — подала голос Присцилла. — Время было темное, и она стояла на улице перед моим домом. Я видела их в окно.
Ей не удалось скрыть то, что она едва не произнесла «вас» вместо «их».
— А я выходила от Бока, — добавила Эбби серьезным тоном, глядя куда-то перед собой. — Поздно. Я видела, как она шла с мужчиной, и только.
— Этого я не видела, — произнесла Хелен Беккит. Голос ее звучал бесстрастно, ровно, убежденно. — Салли ушла из бара с симпатичным темноволосым мужчиной, сероглазым, с бледной кожей.
В животе у меня похолодело. Краем глаза я увидел, как лицо Мёрфи тоже сделалось бесстрастным.
Анна подняла руку, призывая Хелен к молчанию.
— По меньшей мере двое заслуживающих доверия свидетелей показали, что в последний раз видели пропавших в обществе мужчины в сером плаще. Другие же, напротив, говорят о красивом брюнете.
Я тряхнул головой:
— И вы решили, что парень в сером плаще — это я?
— Много ли найдется в Чикаго высоких мужчин в сером плаще, вращающихся при этом в наших кругах, сэр? — ледяным тоном поинтересовалась Присцилла.
— Такой ткани цена три бакса за ярд на распродаже, — возразил я. — И высокие мужчины в городе с восьмимиллионным населением тоже не сказать чтобы редкость.
Присцилла прищурилась:
— Тогда кто это был?
Эбби хихикнула, на что Тото вильнул хвостом.
Я задумчиво пожевал губу:
— Я совершенно уверен, что это не Мёрфи.
Хелен Беккит презрительно усмехнулась.
— Если это шутка, то неудачная, — взвилась Присцилла.
— Ох! Прошу прощения. С учетом того, что я узнал о наличии в показаниях серого плаща несколько секунд назад, мне показалось, что и ваш вопрос звучит не слишком серьезно. — Я повернулся к Анне. — Это не я. И это не Страж нашего Совета — или, по меньшей мере, я чертовски надеюсь на то, что это не Страж нашего Совета.
— А если все-таки Страж? — тихо спросила Анна.
Я скрестил руки на груди:
— Тогда я сделаю так, чтобы он никогда и никому больше не смог причинить вреда.
— Прошу прощения, — вмешалась Мёрфи. — Вы сказали, что погибли три члена вашего Ордена. Не будете ли вы добры назвать их имена?
— Мария, — произнесла Анна медленно, словно в такт похоронной процессии. — Джанин. Полина.
До меня дошло, куда клонит Мёрфи.
— А что насчет Джессики Бланш? — спросила она.
Анна нахмурилась и, подумав, мотнула головой:
— Не думаю, чтобы это имя было мне знакомо.
— Значит, она не член Ордена, — кивнула Мёрфи. — И в ваших, гм, кругах она не вращалась?
— Во всяком случае, не среди моих знакомых, — ответила Анна и оглянулась на остальных. — Кому-нибудь здесь известно это имя?
Последовало молчание.
Я переглянулся с Мёрфи:
— Похоже, некоторые из этих случаев отличаются от остальных.
— А некоторые не отличаются, — возразила она.
— Хоть что-то для начала, — сказал я.
У кого-то на руке запищали часы, и девушка, сидевшая на диване рядом с Присциллой, резко выпрямилась. Совсем еще юная девушка — на вид не старше двадцати, и кожа ее имела этакий насыщенный цвет уроженки южной Индии. Еще ее отличали карие глаза под тяжелыми выпуклыми веками, а также бандана, которую она повязала на свои прямые черные волосы. Одежду ее составляло фиолетовое балетное трико и чулки кремового цвета на длинных ногах, и в целом она имела сложение профессиональной танцовщицы. Мужские часы казались на ее тонком запястье непропорционально большими. Она нажала на кнопку, выключая сигнал, и взволнованно повернулась к Анне.
— Десять минут, — произнесла она.
Анна нахмурилась, кивнула и медленно двинулась к двери, вежливо напоминая нам, что пора и честь знать.
— Мы можем еще чем-нибудь вам помочь, мистер Страж? Мисс Мёрфи?
Когда в нашем сыщицком ремесле тебя начинают выпроваживать с целью скрыть что-либо, это мы называем уликой.
— Конечно! — лучезарно улыбнулся я. — Что должно произойти через десять минут?
Анна остановилась, и ее вежливая улыбка померкла.
— Мы ответили на все ваши вопросы как могли. Вы дали мне слово, мистер Страж, что не будете злоупотреблять моим гостеприимством. Вы поклялись.
— Спрашивая вас, я действую в ваших же интересах, — ответил я.
— Вы так считаете, — сказала она. — Я считаю, что это вас не касается.
Я со вздохом кивнул и протянул ей свою визитку:
— Вот мой телефон. На случай, если вы передумаете.
— Благодарю вас, — вежливо отозвалась Анна.
Мы с Мёрфи вышли. Спускаясь в лифте, мы оба молчали. Я стоял хмурый как туча. В прошлом такое настроение никогда не помогало мне в решении моих проблем, но все ведь когда-то случается в первый раз, верно?
— Думаешь, им известно что-то еще? — спросила Мёрфи, когда мы вышли из подъезда на солнце.
— Что-то им известно, — сказал я. — Или им кажется, что известно.
— Это был риторический вопрос, Гарри.
— Понял. — Я тряхнул головой. — Ну и что будем делать дальше?
— Пороемся в том, что стоит за Джессикой Бланш, — ответила она. — Посмотрим, не откопается ли чего.
Я кивнул:
— Согласен. Это проще, чем рыскать по Чикаго в поиске парней в длинных серых плащах.
Она помедлила с ответом; я достаточно хорошо знал ее, чтобы понимать, что она осторожно подбирает слова.
— Возможно, не проще, чем найти бледного привлекательного темноволосого мужчину, который может оказаться, а может и не оказаться тем, кого последним видели с женщиной, умершей в разгар сексуального возбуждения.
Пару секунд мы оба молчали, слышались только наши шаги.
— Это не он, — произнес я наконец. — Не брат.
— Ага, конечно, — согласилась она.
— Я, правда, довольно давно с ним не общался, — признался я. И добавил через несколько шагов: — Он живет сейчас сам по себе. — Зашибает неплохие деньги… не знаю, как именно. Он же сам ни за что не скажет.
— Да, — кивнула Мёрфи.
— И полагаю, он сейчас кормится досыта, — продолжал я. — Само собой, где и как — он тоже не скажет.
Мы прошли еще немного.
— И он считает сам себя чудовищем. И ему физически дурно от попыток жить как нормальный человек.
Мы пересекли улицу. Я ступил на тротуар и посмотрел на Мёрфи:
— Черт подери!
Мы не спеша двинулись по тротуару к Мёрфиному «Сатурну».
— Гарри, — тихо произнесла она. — Я думаю, ты прав насчет него. Но на карту поставлены жизни людей. Мы должны знать точно.
Одной мысли о том, что мой брат, единственная родная мне душа, плоть и кровь, может быть замешан во всей этой гадости, хватило, чтобы меня пронзила вспышка ослепительного, бессмысленного гнева. Высказанное Мёрфи в мягкой форме обвинение подлило масла в огонь, и это застало меня врасплох. Наверное, никогда прежде я еще не испытывал такого острого желания уничтожить грозящую моему брату опасность. Эмоции клокотали во мне расплавленным металлом, и я вдруг поймал себя на том, что чисто инстинктивно собираю их энергию и преобразую ее для удара. Какую-то секунду мне хотелось крушить всех и вся — начиная с того, кто хотя бы мысленно хотел причинить вред Томасу.
Я издал негромкий звук, похожий на рычание, и зажмурился, пытаясь взять себя в руки. Я же не на войне — всего-то иду по тротуару. Вокруг меня не находилось ни одной цели, чтобы испепелить ее этим гневом, но и оставлять эту рвущуюся из меня разрушительную энергию без выхода тоже не стоило. Я наклонился и кончиками пальцев коснулся тротуара в попытке заземлить готовый вырваться разряд; мне это почти удалось: основная часть сокрушительной силы ушла в землю, и лишь небольшое количество рассеялось в воздухе вокруг меня.
Это спасло нам жизнь.
Стоило мне высвободить энергию, как ближний к нам светофор взорвался и погас, Мёрфин мобильник заверещал «Звездно-полосатый флаг», у трех машин, стоявших ближе к нам, сработала сигнализация…
…и Мёрфин «Сатурн» окутался ослепительно-ярким клубком взрыва.
Глава 7
Времени предпринять что-либо у меня не было. Даже если бы я ждал взрыва, пригнувшись и держа наготове защитное поле, я вряд ли совладал бы с его энергией. Взрыв произошел внезапно, мгновенно, и его совершенно не беспокоило, укрываюсь я от него или нет. Что-то, больше всего похожее на огромную пуховую подушку, запущенную в меня кем-то калибра Халка Невероятного, ударило меня в грудь.
Меня оторвало от земли и отшвырнуло на несколько футов. На лету я задел плечом почтовый ящик, а потом перед моим взглядом открылось ясное летнее небо, и я понял, что лежу на спине и мне нехорошо.
Я остался жив — неплохо для начала с учетом ситуации. Значит, взрыв был не слишком сильный. Заряд скорее зажигательный, чем фугасный, — старый добрый огненный шар, от которого, конечно, вылетают окна и воспламеняются предметы, а ударная волна несет с собой некоего Гарри Дрездена, чародея, слегка б/у.
Я сел и уставился на клубящееся на месте Мёрфиного «Сатурна» облако черного дыма, из которого выбивались языки алого огня. Это вполне подтверждало мои предположения. Я скосил глаза набок и увидел Мёрфи, сидевшую на асфальте. На ее нижней губе набухла кровью ссадина. Она выглядела бледной и слегка оглушенной.
Я ничего не мог с собой поделать. Я начал ржать как пьяный.
— Что ж, — выдохнул я наконец. — С учетом обстоятельств я вынужден признать, что ты была права. Ни хрена я не умею управлять, и у тебя стопроцентное право вести машину. Спасибо, Мёрф.
Она пристально посмотрела на меня и сделала глубокий вдох.
— Не за что, — процедила она сквозь зубы.
Я ухмыльнулся и откинулся на спину — полежать на асфальте еще немного.
— Ты как, в порядке?
Она смахнула кровь с губы: