Ну, через несколько часов оно, похоже, утихомирилось. Девушка уснула. Я обошел помещения – проверить, все ли окна и двери на запоре, а когда вернулся, она исчезла.
– Исчезла? – переспросил я. – Исчезла в смысле – ушла? Или просто исчезла на ровном месте?
Фортхилл неуверенно улыбнулся:
– Задняя дверь оказалась не заперта, хотя она и прикрыла ее за собой. – Священник покачал головой. – Разумеется, я немедленно позвонил Майклу…
– Нам необходимо найти эту девушку, – сказал я.
Фортхилл мрачно кивнул:
– Мистер Дрезден, я уверен, что только властью Всевышнего мы нынче остались целы в этих стенах.
– Не буду с вами спорить, отец.
– И все же… доведись вам ощутить всю злобу этого существа, всю его… ярость, мистер Дрезден… Мне бы не хотелось встретиться с ним вне церкви, не обратившись к помощи Господа.
– А я разве не обратился к ней? – Я ткнул пальцем в Майкла. – Блин, да разве одного Рыцаря Креста недостаточно? И я всегда могу свистнуть двум остальным.
Фортхилл улыбнулся:
– Я вовсе не об этом, и вы это прекрасно понимаете. Впрочем, как хотите. Решение принимать вам самим. – Он поднял взгляд на нас обоих. – Надеюсь, джентльмены, я могу полагаться на ваше молчание в этом вопросе? В полицейском протоколе наверняка будет записано лишь, что неизвестные лица учинили акт вандализма.
Я фыркнул:
– Немного лжи во благо, святой отец? – Я сразу пожалел, что сказал это, но, черт, я устал от вежливых бесед.
– Зло черпает силы из страха, мистер Дрезден, – ответил Фортхилл. – В нашей Церкви имеются специальные учреждения, которые занимаются подобного рода делами. – Он на мгновение положил руку на плечо Майклу. – Однако огласка этих событий, пусть даже среди братии, не приведет ни к чему, только напугает множество людей и тем самым поможет врагу творить зло.
Я согласно кивнул:
– Разумный подход, святой отец. Вы рассуждаете почти как чародей.
Брови его удивленно поползли вверх, но почти сразу же он устало рассмеялся:
– Молю вас, будьте осторожны, и да пребудет с вами Бог.
Он перекрестил нас, и я ощутил сгущение энергии, как порой вблизи от Майкла. Вера. Майкл с Фортхиллом обменялись вполголоса несколькими словами о семье Майкла – я держался в стороне. Фортхилл вызвался крестить младенца, когда бы Черити ни разрешилась от бремени. Они снова обнялись, потом Фортхилл обменялся со мной дружеским, но все-таки деловым рукопожатием, и мы ушли.
Оказавшись на улице, Майкл посмотрел на меня.
– Ну, – спросил он. – Что дальше?
Я нахмурился и сунул руки в карманы. Солнце поднялось уже довольно высоко; по ярко-голубому небу бежали пухлые белые облачка.
– Я знаю одного типа, довольно тесно общающегося с местной нечистью. Этого психа в Олдтауне.
Майкл нахмурился и сплюнул:
– Некроманта.
Я фыркнул:
– Он не некромант. Максимум, на что он способен, – это вызвать духа, чтобы поговорить с ним, да и то с трудом. По большей части ему приходится прибегать к дешевым трюкам. – Я умолчал о том, что, будь он настоящим некромантом, Белый Совет давно уже прижал бы его к ногтю. Я совершенно не сомневался в том, что к тому, о ком я говорил, наведывался по меньшей мере один из наших церберов и предупреждал его о возможных последствиях слишком жгучего интереса к темным искусствам.
– Зачем тогда с ним вообще говорить, если он такой бездарь?
– Возможно, он ближе к потустороннему миру, чем кто бы то ни был другой в нашем городе. Ну, не считая меня, конечно. И еще, я пошлю на разведку Боба – посмотрим, что ему удастся нарыть. Чем больше источников информации, тем лучше.
Майкл хмуро посмотрел на меня.
– Не доверяю я этой практике общения с духами, Гарри. Если отцу Фортхиллу или кому-нибудь из остальных станет известно об этом вашем приятеле…
– Боб не приятель, – возразил я.
– Но функции выполняет именно эти, не так ли?
Я возмущенно фыркнул:
– Приятели работают за так. Бобу-то я плачу.
– Платите? – подозрительно переспросил он. – Чем платите?
– В основном дамскими романами. Ну, иногда еще я трачусь на…
Майкл выглядел потрясенным до глубины души.
– Право же, Гарри, я не хочу знать. Неужели вы не можете рассчитать какое-нибудь заклинание прямо здесь, вместо того чтобы полагаться на этих нечистых?
Я вздохнул и покачал головой:
– Мне очень жаль, Майкл. Будь он демоном, он оставил бы следы и еще какие-либо физические проявления, по которым я мог бы его найти. Но я совершенно уверен в том, что это был дух. Только чертовски сильный.
– Гарри! – сурово произнес Майкл.
– Извините, сорвалось. Призраки редко вселяются в оболочку, в магическое тело. Это всего лишь сгустки энергии. Они не оставляют за собой физических следов – во всяком случае, таких, которые сохранились бы дольше часа-полутора. Если бы он находился здесь сейчас, возможно, я бы смог рассказать о нем больше и попытался бы напрямую воздействовать на него своей магией. Но его здесь нет, так что…
Майкл вздохнул:
– Очень хорошо. Я попрошу тех, с кем связан, поискать девушку. Как вы сказали, ее зовут? Лидия?
– Угу. – Я описал ее Майклу. – И на запястье у нее был оберег. Тот браслет, что я носил несколько последних вечеров.
– А он ее защитит? – поинтересовался Майкл.
Я пожал плечами:
– От чего-то, столь опасного, как представляется по описанию эта тварь… Если честно, не знаю. Нам необходимо узнать, кем был этот призрак при жизни, и унять его.
– Что так и не говорит нам ничего о том, кто или что будоражит призраков в городе, – Майкл отворил дверцу пикапа, и мы уселись в машину.
– Что мне нравится в вас, Майкл, – так это то, что вы всегда мыслите позитивно.
Он ухмыльнулся в ответ:
– Вера, Гарри. Господь Бог умеет присматривать за тем, чтобы все рано или поздно устраивалось.
Он тронул машину с места, я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Первым делом поговорить с этим моим психом. Потом послать Боба разузнать побольше о том, что выглядело как самый опасный призрак из всех, с которыми мне приходилось иметь дело несколько последних лет. А потом отыскать того, кто стоит за всей этой чертовщиной, и ласково гладить его по головке до тех пор, пока он не исправится. Просто, как два пальца об асфальт.
Я поежился, устроился поудобнее и остро пожалел о том, что вообще встал сегодня утром из теплой постели.
Глава 10
Мортимер Линдквист пытался придать своему дому этакую готическую мрачность. По углам крыши торчали замшелые химеры. С улицы к дому вели кованые чугунные ворота и проезд, с обеих сторон обставленный статуями. Палисадник зарос высокой травой. Когда б его дом не представлял собой крытый красной черепицей, оштукатуренный клон южнокалифорнийского особняка, это, возможно, и сработало бы.
В результате его трудов дом выглядел скорее как диснейлендовский дом призраков, чем зловещая обитель заклинателя мертвых. К черным чугунным воротам с обеих сторон примыкала обычная изгородь из проволочной сетки. Химеры при более пристальном рассмотрении оказывались пластиковыми копиями. Крашеный гипс скульптурных изваяний тоже мало напоминал благородный мрамор. В нетронутые заросли так и напрашивался розовый фламинго. Впрочем, я вполне допускаю, что при надлежащем освещении и с надлежащих ракурсов это могло и произвести впечатление на кого-нибудь.
Я тряхнул головой и поднял руку, чтобы постучать в дверь.
Она отворилась прежде, чем я успел коснуться ее, и прямо на меня, пыхтя, попятилась спиной вперед фигура с покатыми плечами, увенчанными блестящей лысиной. Я отступил вбок, пропуская ее. Маленький человечек вытащил на крыльцо здоровенный чемодан и, так и не замечая меня, остановился вытереть пот с лысины.
Я скользнул за его спиной в дверь, тогда как он, бормоча что-то себе под нос, повернулся и потащил свой чемодан к калитке. Я покачал головой и прошел в дом. Дверь служила входом для посетителей – никакого покалывающего ощущения, обычного при пересечении порога чьего-либо жилища, я не почувствовал. Прихожая сразу же давала представление о характере внутреннего убранства всего дома. Черные драпировки на стенах, дверях и окнах. Расставленные повсюду красные и черные свечи. Ухмыляющийся человеческий череп на полке, где тома Британской энциклопедии соседствовали с нацарапанными на коже неопределенного происхождения письменами. Череп, разумеется, тоже был из пластмассы.
Из обстановки Морти держал в этом помещении стол, вокруг которого стояло несколько стульев, а за ним, лицом к дверям, – кресло с высокой спинкой, украшенное резными чудовищами. Я уселся в кресло, положил руки на стол перед собой и принялся ждать.
Человечек вернулся почти сразу же, вытирая лицо платком-банданой, пыхтя и отдуваясь.
– Закрой дверь, – сказал я. – Потолковать надо, Морти.
Он подпрыгнул и уставился на меня.
– В-вы, – пролепетал он. – Дрезден. Что это вы здесь делаете?
Я пристально посмотрел на него.
– Да ты заходи, Морти.
Он сделал шаг к столу, но дверь за собой не закрыл. Несмотря на всю свою округлость, двигался он с беспокойной резкостью потревоженной кошки. На белой рубашке выступили под мышками темные пятна.
– Послушайте, Дрезден. Я же говорил уже вашим парням: я соблюдаю все ваши гребаные правила, ясно? Ничего я такого не делал, что вы хотите мне припаять.
Ага. Значит, Белый Совет все-таки посылал к нему кого-то. Морти был профессиональным мошенником. Я не рассчитывал вытянуть из него хоть один правдивый ответ, не затратив на это изрядных усилий. Что ж, можно попробовать разыграть эту карту – это сэкономит время и силы.
– Позволь сказать тебе кое-что, Морти. Когда я прихожу к кому-то и не говорю ничего, кроме «давай поговорим», а в ответ слышу: «Это не я, не я!» – это невольно заставляет заподозрить, что тот, к кому я обращаюсь, в чем-то замешан. Ты понимаешь, о чем я?
Его раскрасневшееся лицо разом заметно побледнело.