– Погодите-ка. Вы были тогда в морге. В вестибюле.
– Теперь он называется Институтом патологоанатомии.
Взгляд ее вспыхнул.
– Вы нашли это. Вам удалось то, что не получилось у Гривейна.
Я скривил в полуулыбке краешек рта и не ответил.
Алисия сделала глубокий вдох:
– Возможно, мы могли бы договориться.
– Забавно, – буркнул я. – Гривейн тоже говорил мне это.
Алисия нетерпеливо шагнула в мою сторону:
– И вы ему отказали?
– Мне не понравилась его шляпа.
– Для столь юного возраста вы отличаетесь изрядной мудростью, – кивнула она. – В конце концов, он не более чем пес, скорбящий по своему павшему хозяину. Он обернулся бы против вас, не прошло бы и пяти минут. В противоположность этому благосклонность Капиоркорпуса вечна и незыблема.
Капиоркорпус… В приблизительном переводе с латыни это означает «собиратель трупов». Или тел. Внезапно у меня появилось немного лучшее представление о том, почему Ли Сянь обращался к Алисии как к «господину».
– Допустим, я жажду такой чести, – сказал я. – Какую цену мне придется заплатить?
– Отдайте мне книгу, – произнесла она. – Отдайте мне «Слово». Будьте рядом со мной при Темносиянии. В обмен на это я дарую вам независимость и свободу выбора, когда наступит новый порядок.
Мне не хотелось, чтобы она поняла, что я ни черта не понимаю из того, о чем она говорит, поэтому я задумчиво кивнул:
– Соблазнительное предложение.
– Еще бы, – сказала она. Она вздернула подбородок, и глаза ее блеснули еще ярче. – Новый порядок многое изменит в этом мире. Вы получите возможность помочь изменить его по своему вкусу.
– А если я откажу вам? – поинтересовался я.
Она посмотрела на меня в упор:
– Вы молоды, Гарри Дрезден. Это большая трагедия, когда человек с вашими способностями умирает раньше времени.
Я отвел взгляд. Стоит чародею посмотреть кому-нибудь в глаза хоть на секунду дольше, чем надо, и он заглядывает этому человеку в самую душу, а это не из самых приятных ощущений. Я бы увидел душу Алисии, а она – мою. Почему-то мне очень не хотелось видеть то, что происходит за этой улыбкой с ямочкой на щеке. Чего-чего, а представление об этом я получил по ее повадкам и беспредельной уверенности. Это отличалось от чрезмерного самомнения или фанатичной упертости.
Это было чистое безумие. Кем бы ни оказалась Алисия на деле, она совершенно съехала с катушек.
Во рту пересохло еще сильнее. Гораздо сильнее. Мои ноги дрожали, а остальная часть тела очень хотела приказать им унести меня отсюда как можно скорее.
– Мне нужно обдумать это предложение.
– Всегда пожалуйста, – сладким голосом ответила Алисия. Лицо ее вдруг приобрело очень неприятное выражение, и голос окреп. – Думайте на здоровье. Но стоит вам сделать один шаг с того места, где вы стоите, и этот шаг станет для вас последним.
– Убив меня, вы, возможно, и получите книгу, но это не даст вам в руки «Слова», – возразил я. – Или вы думаете, что я ношу с собой и то и другое?
Правая рука ее медленно сжалась в кулак, и в помещении стало на несколько градусов холоднее.
– Где «Слово»?
А то я сам не хотел бы этого знать, подумал я.
– Вы хотите узнать это? – произнес я вслух. – Убейте меня, и «Слова» не будет вовсе. Как и вашего нового порядка.
Она разжала кулак.
– Я могу заставить вас сказать мне, – заметила она.
– Если бы вы могли сделать это, вы бы уже это сделали, а не стояли бы здесь с дурацким видом.
Не прекращая улыбаться, она медленно двинулась ко мне:
– Я предпочитаю воззвать к рассудку, прежде чем уничтожу его. В конце концов, это всего лишь сделка. Так вы уверены, что не хотите работать со мной?
Вот черт! Ментальная магия – это очень, очень малоизученная область нашего ремесла. Каждый чародей, созревший для вступления в Белый Совет, проходит специальный курс защиты от нападения на его рассудок, но делается это довольно формально. В конце концов Совет приложил в свое время немалые усилия, чтобы ликвидировать чародеев, покушающихся на святую нерушимость чужого сознания. Это один из законов магии, и если Стражи поймают кого-нибудь, занимающегося этим, его просто убьют, и дело с концом. В результате экспертов по этой области магии в Совете нет, а обучение поручено дилетантам.
Что-то подсказывало мне, что Алисия Собиратель Трупов не дилетант.
– Я бы не подходил ближе, – произнес я ледяным тоном.
Она продолжала приближаться – очень медленно, но так, словно получала удовольствие, затягивая развязку.
– Ваш последний шанс.
– Я сказал, – мотнул головой я. – Держитесь по…
Прежде чем я успел договорить, она сделала волнообразное движение мерцающими пальцами левой руки.
Возникло ощущение кружения, а потом я вдруг оказался в эпицентре урагана, в смерче, который пытался подвинуть меня ближе к девице. Ноги мои начали скользить по полу. Я вскрикнул, откинувшись назад, поднял руку с браслетом, и передо мной распустился купол ослепительно-голубого света. Однако это не изменило ровным счетом ничего: бешеный смерч продолжал тянуть меня к ее протянутой руке.
Я едва не ударился в панику, но вдруг понял, что происходит. Никакого ветра – во всяком случае в физическом понимании – не было и в помине. Книги на полках не шевелились, полы моего плаща не развевались. Мой щит защищал меня только от материальной угрозы, и я убрал его, сберегая силы.
Жуткий вакуум не трогал моего тела. Он целил в мои мысли.
– Это верно, – произнесла Алисия.
Черт подери. Она слышала мои мысли.
– Разумеется, молодой человек. Отдайте мне то, что я прошу, сейчас, и я оставлю вам достаточно рассудка, чтобы вы могли есть без посторонней помощи.
Я стиснул зубы, напрягая мысли, выстраивая оборону.
– Слишком поздно, малыш.
Черта с два поздно. Мои мысли сжались в одно неделимое целое, идеальный образ стены из гладкого серого гранита. Я выстроил в уме эту стену и заполнил ее энергией, которую держал наготове. На мгновение на меня накатила волна тошноты, а потом ментальный ураган утих так же резко, как начался.
Голова Алисии дернулась, как от пощечины.
Стиснув зубы, я бросил на нее торжествующий взгляд.
– Ну что, получила? – спросил я. – И это все, на что ты способна?
Она прошипела злобное ругательство, подняла левую руку и сложила пальцы подобием клешни.
Сразу же на образ гранитной стены в моем мозгу обрушилось чудовищное давление. Не короткий сокрушительный удар, подобно этакому ментальному тарану, как я ожидал из того, чему меня учили. Вместо этого на защитную стену навалился жуткий, гнетущий вес – будто внезапный паводок вознамерился смыть мою стену до основания.
Я надеялся, что давление сразу же ослабнет, но выносить его становилось все труднее. Изо всех сил я старался удержать образ стены на месте, но, несмотря на все мои старания, в ее поверхности появились и начали расползаться черные, заполненные пустотой трещины. Моя оборона рушилась на глазах.
– Восхитительно, – заметила Алисия, и в голосе ее не ощущалось ни малейшего напряжения. – Сто лет прошло, а они все учат свою молодежь давно устаревшим приемам.
Я уловил за спиной Собирателя Трупов движение, и в разбитой фанерной двери показался Ли Сянь. Половина его лица побагровела и распухла, да и одно плечо торчало под неестественным углом. Из ссадин на его теле сочилась зеленовато-бурая жижа, и двигался он, словно испытывая сильную боль, но все же перемещался самостоятельно, и взгляд у него был настороженный, хищный.
– Господин, – произнес Сянь, – у тебя все в порядке?
– Все просто идеально, – мурлыкнула Алисия. – Как только я получу его разум, остальное твое.
Его перекошенное лицо расплылось в улыбке, неестественно широкой для нормальных человеческих черт.
– Спасибо, господин.
Вот черт. Самое время уносить ноги.
Вот только ноги мои не пошевелились.
– Не стоит стараться, юный чародей, – ласково посоветовала Алисия. – Как только ты сосредоточишь свои мысли на том, чтобы пошевелить ногами, твоя оборона рухнет. Лучше просто откройся мне, мальчик. Тебе будет не так больно.
Не обращая внимания на некроманта, я попытался обдумать варианты действий. Конечно, моя умственная оборона рушится, но любое усилие воли, которое я потрачу на то, чтобы пошевелить ногами, снесет ее остатки еще быстрее – почти мгновенно. Мне необходимо было хотя бы на мгновение – на время, достаточное для того, чтобы отвлечь внимание Собирателя Трупов, – ослабить давление, и я смог бы убраться к чертовой матери. Однако с учетом того, что я вообще практически не мог пошевелиться, возможностей у меня имелось до обидного мало.
Часть стены дрогнула и начала рушиться. Я ощутил, как воля Собирателя Трупов начинает просачиваться внутрь – первыми струйками надвигающегося темного моря.
Если я хотел жить, у меня не оставалось иного выбора.
Я мысленно коснулся Адского Огня, пылающего в рунах на моем посохе, и запустил его в мое сознание, в разваливающуюся стену, защищавшую меня. Трещины в холодном сером граните заполнились багровым пламенем, и там, где темные струйки вражьей воли касались их, слышалось пронзительное шипение ледяной воды, разом превращающейся в пар.
Алисия вдруг глухо охнула, и давление на мой мозг разом исчезло.
Я повернулся, пошатнулся и, восстановив равновесие, бросился к задней двери.
– Держи его! – кричала у меня за спиной Алисия. – У него книга и «Слово»!
Послышался неприятный звук рвущейся плоти, и Ли Сянь испустил нечеловеческий, звериный вой.
Я пулей пронесся через заднее помещение к служебному выходу, повернул ручку и выскочил в переулок за лавкой. За спиной послышалось топанье двух пар ног, и Алисия завела странную, завывающую какую-то песню. Жуткое давление снова начало наваливаться на мои мысли, но на этот раз я был готов к этому и выстроил защиту почти мгновенно, сохраняя при этом способность бежать.
Так я пробежал ярдов тридцать, а потом внезапная боль пронзила мою правую ляжку. Я покатился по земле, едва не развалив при этом свою ментальную оборону. Бросив посох, я ощупал ляжку, и руки мои наткнулись на что-то острое, металлическое, торчащее из ноги. Я порезал пальцы о кромку и отдернул их. Я не мог разглядеть толком, что там такое, увидев только блеск металла и уйму крови, – а Собиратель Трупов и вурдалак все приближались.