– Вы серьезно ранены? – спросил он.
– Я что, очень похож на врача? – парировал я.
– Вы больше похожи на труп, – заметил он.
Я хмуро покосился на него. Он спокойно сидел, откинувшись на спинку кресла и глядя на меня.
– Это что, угроза? – спросил я.
– Если бы я хотел вашей смерти, – отозвался Марконе, – то вряд ли пришел бы к вам на помощь. Придется вам, Дрезден, признать, что я только что спас вам жизнь. Еще раз.
Я закрыл глаза, нахмурившись:
– Расчет времени не совсем удачный вышел.
– В каком смысле? – с легкой улыбкой спросил он.
– В том смысле, что помощь подоспела только тогда, когда кто-то готов был уже прокомпостировать мой билет. Признайтесь, Марконе, это слишком похоже на расчет.
– Даже мне порой приходится полагаться на удачу, – ответил он.
Я покачал головой:
– Я звонил вам меньше часа назад. Если это не расчет, как вы тогда нашли меня?
– Это не он нашел, – подала голос Гард. – Это я.
Она оглянулась через плечо на Марконе и нахмурилась:
– Это ошибка. Ему на судьбе написано было погибнуть в том переулке.
– Что толку в свободе выбора, если она не дает порой плюнуть в лицо судьбе? – улыбнулся Марконе.
– Это неизбежно повлечет за собой последствия, – напомнила она.
Марконе пожал плечами:
– А что их не влечет?
Гард снова повернулась лицом к ветровому стеклу и покачала головой:
– Гордыня. Смертным этого не понять.
– Объясните мне это, – попросил я. – Все совершают такую ошибку, но не я.
Марконе покосился на меня, и в уголки глаз его сбежались морщинки. Это можно было бы назвать почти улыбкой. Гард повернула голову и одарила меня холодным взглядом, в котором можно было увидеть все, только не улыбку.
– Давайте перейдем к той части разговора, когда вы скажете мне, чего вам нужно, – предложил я. – На светскую болтовню у меня нет времени.
– А, – кивнул Марконе. – Подозреваю, вы каким-то образом оказались вовлечены в происходящие события.
– Какие именно события вы имеете в виду? – поинтересовался я.
– Ситуацию, возникшую в результате смерти Тони Мендосы.
Я хмуро уставился на него:
– И что вы хотите?
– Возможно, я недостаточно ясно выразился. Я хочу помочь вам.
– Угу, – выдохнул я. – Конечно.
– Я говорю совершенно серьезно, Дрезден, – заверил он меня. – Я никому не позволяю причинять вред тем, кто на меня работает. Кто бы ни убил Мендосу, он должен понести за это наказание, и безотлагательно, – вне зависимости от того, некроманты они или нет.
Я недоуменно моргнул:
– Откуда вам известно, что это некроманты?
– Мисс Гард, – невозмутимо пояснил он. – Она и ее коллеги обладают воистину выдающимися способностями.
Я пожал плечами:
– Рад за вас. Но я не заинтересован в том, чтобы помогать вам в сохранении вашей империи.
– Разумеется. Но вы заинтересованы в том, чтобы остановить этих мужчин и женщин прежде, чем они достигнут своих целей.
Я снова пожал плечами:
– Я этого не говорил.
– Но я это знаю, – произнес он, и голос его сделался холоднее. Он посмотрел на меня в упор. – Потому что я знаю вас. Я знаю, что вы противостоите им. Как и вы знаете: я не позволю им безнаказанно убивать моих людей.
Я сердито посмотрел на него. Встретиться с ним взглядом я не боялся. Такое случается между двумя людьми только однажды, а мы с Марконе уже заглядывали друг другу в душу. Сказав, что знает меня, он имел в виду именно это. И я видел его душу, которая оказалась ледяной пустыней – но упорядоченной и не без своих принципов. Если Марконе давал слово, он его держал. И если кто-то нападал на его людей, он обрушивался на нападавшего без колебаний, страха или сожаления.
Это не делало его благороднее. Марконе имел душу тигра – хищника, защищающего свою территорию. Это делало его только решительнее и опаснее.
– Я не наемный убийца, – сказал я. – И на вас не работаю.
– Об этом я и не прошу, – возразил он. – Просто хочу дать вам информацию, которая могла бы помочь вам в ваших усилиях.
– Вы невнимательно меня слушаете. Я не собираюсь никого убивать ради вас.
Он внезапно сверкнул зубами, ослепительно-белыми на фоне загара:
– Но вы противостоите им.
– Да.
Он откинулся на спинку сиденья.
– Я видел, что вы делаете с людьми, оказывающимися у вас на пути. Я бы ставил на вас.
Эта мысль, высказанная в такой вот форме, неприятно царапнула мне душу. Я не убийца. Точнее, порой мне, конечно, приходится драться. Иногда при этом погибают люди или нелюди. Но это не значит, что я некто вроде, скажем, Джека-потрошителя. Время от времени мои отношения с различными обитателями потустороннего мира приобретают чертовски опасный характер, но и тогда я убивал всего-то…
Я задумался и прикинул в уме.
Я убил их больше, чем оставил в живых.
Гораздо больше.
В животе моем возникла неприятная пустота.
Марконе смотрел на меня, полуприкрыв веки, и ждал.
– Что вы хотели мне сказать? – спросил я его.
– Не хочу зря тратить ваше время, – отозвался он. – Задавайте вопросы. Я отвечу на все, что смогу.
– Многое ли вам известно о сделке, в результате которой убили Мендосу?
Он побарабанил пальцами правой руки по колену.
– Мендоса собирался уходить на пенсию, – сказал Марконе. – Это была его последняя операция. Я многим ему обязан за преданность, поэтому по его просьбе позволил ему действовать в определенной степени самостоятельно.
– Он продавал что-то без вашего ведома?
Марконе кивнул:
– Содержимое старого сейфа. Мендоса наткнулся на ключ от него на распродаже.
В переводе с воровского жаргона это означало покупку у контрабандиста или взломщика.
– Продолжайте.
– Ключ открывал старую банковскую ячейку, закрытую с тысяча девятьсот сорок пятого года. В ней лежали произведения искусства, ювелирные изделия и прочие культурные артефакты.
Я вопросительно изогнул бровь:
– Награбленное во Вторую мировую?
– Так предположил Мендоса, – кивнул Марконе. – Он предложил мне несколько объектов из этого сейфа, а я в ответ позволил ему распоряжаться остальным по своему усмотрению.
– Что вы получили из этого? – спросил я.
– Двух Моне и Ван Гога.
– Черт возьми. – Я тряхнул головой. – А что случилось потом?
– Мендоса понемногу распродавал содержимое сейфа. Это продолжалось несколько недель, а потом он сообщил мне, что один из людей, к которым он обращался касательно одной древней книги, похоже, обладает способностями, выходящими далеко за рамки обычных.
– Он называл вам его имя? – спросил я.
– Мужчина по имени Гривейн, – ответил Марконе. – Мендоса спросил моего совета на этот счет.
– И вы рассказали ему, что у чародеев существуют сложные отношения с техникой.
– Помимо прочего, – кивнул он.
– Но сделка сорвалась.
– Похоже на то, – согласился Марконе. – После смерти Мендосы я попросил мисс Гард собрать информацию о происходящем в местных оккультных кругах.
Я покосился на женщину и кивнул:
– И она сообщила вам о том, что в городе активизировались некроманты.
– Как только мы установили это, мы предприняли усилия с целью установить местонахождение этих личностей, в первую очередь Гривейна, но столкнулись с некоторыми затруднениями.
– Я могу выяснить, где они бывали, – возразила Гард, не оборачиваясь. – Или, по крайней мере, определить места, где они использовали свои заклятия.
– По всему городу разбросано несколько точек с повышенной концентрацией некромантской энергии, – сообщил я. – Это мне уже известно.
Марконе положил ладонь на подлокотник.
– Однако мне кажется, вам еще неизвестно, что минувшей ночью в Уэккере один из членов моей организации имел размолвку с представителями конкурирующей иногородней группировки. Произошла перестрелка. Моего человека смертельно ранили и бросили умирать.
– Это не обязательно связано с некромантией, – заметил я, нахмурившись. – Но что послужило причиной энергетического пятна на этом месте?
– Интересный вопрос, – согласился Марконе.
Он достал из нагрудного кармана пиджака сложенный листок бумаги и протянул его мне.
– Здесь записаны имена врачей скорой помощи, – пояснил он. – По словам моего человека, они первыми прибыли на место.
– Он говорил с вами перед смертью? – спросил я.
– Говорил, – подтвердил Марконе. – На самом деле он не умер.
– Вы, кажется, говорили, что он был смертельно ранен.
– Совершенно верно, мистер Дрезден, – с непроницаемым лицом ответил Марконе. – Смертельно.
– Значит, он выжил.
– Хирурги в больнице графства Кук считают это чудом, случайным совпадением. Естественно, я сразу же подумал о вас.
Я задумчиво потер подбородок:
– Что еще он вам сказал?
– Ничего, – сказал Марконе. – Он не помнит, что происходило после того, как увидел подъезжающую «скорую».
– Значит, вы хотите, чтобы я поговорил с ребятами из «скорой». Почему вы сами этого не сделали? – поинтересовался я.
Он изогнул бровь:
– Дрезден, постарайтесь не забывать, что я все-таки преступник. В силу некоторых причин людям в форменной одежде несколько трудно откровенничать передо мной.
Я стиснул зубы: нога отозвалась на очередной толчок особенно острыми ощущениями.
– Да, пожалуй.
– Итак, – произнес он, – мы возвращаемся к моему первому вопросу. Насколько серьезно вы ранены?
– Выживу, – буркнул я.
– Вам не кажется, что стоит показаться врачу? Если рана недостаточно серьезна, мисс Гард, не сомневаюсь, придаст ей более убедительный вид.
Секунду-другую я молча смотрел на него.
– Стало быть, нужно мне это или нет, я направляюсь в больницу, да?
– По счастливому совпадению мы как раз подъезжаем к больнице. Конкретно, к больнице графства Кук.
– Угу. Мне кажется, рана достаточно глубока без дополнительного вмешательства. – Я покосился на бумажный листок и сунул его в карман. – Наверняка там дежурит одна или две бригады «скорой». Вам, наверное, лучше высадить меня у их подъезда.