– Я видал такое прежде. Я знаю, о чем говорю.
– И тем не менее, – покачал головой я.
– Когда на вас напали в морге вчера вечером, он ведь застыл как столб?
Я пожал плечами:
– Не все рождены бойцами.
– Но он застыл, – настаивал Томас. – Тебе пришлось кричать ему в ухо и тащить за собой, как чемодан.
– Из этого не следует, что он трус.
– Он позволяет страху править собой. А это уже трусость, Гарри.
– Многие реагировали бы точно так же, – возразил я.
– Но немногие превращаются в чемодан, тащить который приходится моему брату, – парировал он.
– В первом бою мало кто держится орлом, – заметил я.
– И ведь это не единичный инцидент, – мотнул головой Томас. – Ты сам рассказывал мне, что его упрятали в дурдом после того, как он подал рапорт о трупах из Бьянкиного особняка.
– Ну и что?
– А то, что он вряд ли получил свое место обратно без чьей-то поддержки. Признавшись какому-нибудь психиатру, что он не видел того, что видел на самом деле. – Томас покачал головой. – Он боялся испортить свою карьеру. Он сдался.
Я сидел молча.
– Это не значит, что он плохой человек, – продолжал Томас. – Но он трус. Он или подставит тебя, или застынет столбом в самый неподходящий момент и погибнет – а ты будешь потом казниться тем, что это все твоя вина. Если мы хотим остаться в живых, нам нужно спрятать его в каком-нибудь безопасном месте и оставить там. Так будет лучше для всех.
С минуту я обдумывал то, что он мне сказал.
– Может, ты и прав, – сказал я наконец. – Но если мы посоветуем ему затаиться, ему никогда уже не справиться со своим страхом. Мы сделаем ему только хуже. Ему нужно встретить собственный страх лицом к лицу.
– Он не хочет.
– Не хочет, – согласился я. – Но ему это нужно.
Томас перевел взгляд с меня на огонь и кивнул:
– Что ж, это твой спектакль.
Мыш тем временем вразвалочку подошел к своей миске размером с хорошее ведро. Он уселся перед ней и подождал, пока к нему не приблизится Мистер. Только тогда он сунул морду в миску и принялся за еду. Кот подошел к миске и бесцеремонно двинул Мыша лапой по носу. Мыш распахнул пасть в собачьей ухмылке и отступил от миски на пару шагов.
Мистер с царственным неодобрением покосился на Мыша и съел один-единственный кусочек корма. Потом шлепнул лапой по миске, разбрызгав еду по кухонному полу, повернулся и продефилировал прочь. Дождавшись, пока он отойдет, Мыш вернулся, подобрал разлетевшиеся крошки, сунул морду в миску и принялся чавкать дальше.
– Помнишь, как Мыш отлетал к самой стене, когда Мистер делал это? – спросил Томас.
– Ха! Еще бы!
– Как думаешь, Мистер вообще осознает, что собака выросла в двадцать раз больше его самого?
– О, еще как осознает, – хмыкнул я. – Он просто не считает это существенным обстоятельством.
– Ох, придет день, когда Мыш выведет его из этого заблуждения.
Я покачал головой:
– Не выведет. Мистер установил этот порядок, когда Мыш был еще совсем маленьким. Мыш у нас из тех, кто уважает традиции.
– Или боится перечить коту. – Взгляд Томаса скользнул к бинтам, и он кивнул в сторону моей ноги. – Насколько все серьезно?
– Ходить могу. Вот на танцы мне бы сейчас не хотелось.
– Это что, твой следующий шаг – танцы?
Я откинулся затылком на спинку дивана и закрыл глаза:
– Не знаю пока, что делать дальше. Как ты в качестве резонатора?
– Могу казаться заинтригованным и кивать в подходящие моменты, – ответил он.
– Сойдет, – сказал я.
Я рассказал Томасу все с начала до конца.
Он слушал, не перебивая.
– Так у тебя назначено свидание? – произнес он после того, как я замолчал.
Я открыл глаза и удивленно уставился на него:
– А что? В это так сложно поверить?
– Ну да, – кивнул он. – Господи, Гарри, я уже думал, что ты собираешься провести остаток жизни схимником.
– Кем-кем?
Он закатил глаза.
– Непохоже, чтобы ты вообще искал женщин, – сказал он. – Я хочу сказать, в клубы ты не ходишь. По телефону никого не приглашаешь. Я подумал, что тебе этого и не хочется. – Он подумал еще немного. – Видит бог, ты просто стеснителен.
– Вовсе нет, – возмутился я.
– Девице, можно сказать, приходится самой бросаться тебе в объятия. Мою сестру стошнило бы от смеха.
Я испепелил его взглядом:
– В качестве резонатора от тебя не слишком много толка.
Он потянулся и закинул ногу на ногу.
– Я настолько хорош собой, что мне трудно считать себя умным и рассудительным. – Он поджал губы. – Есть две вещи, которые тебе нужно знать.
– Книга, – кивнул я.
– Ага. Все с ума сходят по этому… как его… Эрлкингу? Ты ее прочел?
– Угу.
– И?
Я взъерошил волосы рукой.
– И ничего. Это сборник эссе об одной конкретной фигуре из истории фэйри по имени Эрлкинг.
– Кто это такой?
– Один из высших сидхе, – ответил я. – Он не входит ни в Зимнюю, ни в Летнюю династии. Он сам по себе – дикий фэйри.
– Могущественный?
– Очень, – кивнул я. – Впрочем, размер его могущества зависит от того, кто о нем пишет. Кто-то ставит его в один ряд с верховными ноблями фэйри. Пара авторов даже утверждают, что он на равных с Королевами.
– Чем он занимается?
– Он некий дух Охоты, – сказал я. – Ассоциируется со всеми разновидностями животного насилия. Судя по всему, это одно из существ, способных призвать и возглавить Дикую Охоту.
– Чего-чего? – удивился Томас.
– Это такое сборище самых хищных существ, обитающих в стране фэйри. Обыкновенно они объявляются осенью или зимой, в сезон ураганов и плохой погоды. Черные гончие размером с хорошего жеребца с горящими красными глазами, и ведет их трубящий в рог охотник верхом на олене или черном коне.
– Эрлкинг? – спросил Томас.
– Судя по всему, возглавить Охоту могут несколько персонажей, – ответил я. – Никто из них не отличается особым дружелюбием. Охота убивает всех и вся на своем пути. Опасность высшего разряда.
– Кажется, я о ней слышал, – кивнул Томас. – А это правда, что от нее можно спастись, присоединившись к ней?
Я пожал плечами:
– Не знаю. Никогда не слышал о ком-либо, кто повстречался бы с Охотой и остался в живых.
– Как с акулами, – заметил Томас. – Все зависит от того, как себя держать.
– Защищаясь от Охоты, я бы не полагался исключительно на телодвижения, – возразил я. – Если, кстати, ты ее вообще увидишь. Она появляется раз в пять или шесть лет, и случиться это может почти в любой части света.
– Думаешь, кеммлериты заинтересованы именно в Охоте?
– Не уверен, – мотнул головой я. – Ничего другого мне просто в голову пока не приходит. У Эрлкинга репутация существа, питающегося детьми или, по крайней мере, возвещающего об их смерти. Пара чародеев даже описывают его стражем, который следит, чтобы души детей могли покинуть их бренные тела так, как подобает, и чтобы их не похитили при этом.
– Тебя послушать, так мнения об этом парне, Эрлкинге, заметно расходятся.
– Фэйри вообще такие, – сказал я. – Они не совсем такие, какими представляются. На них трудно навесить ярлыки.
– Но почему им интересуется шайка некромантов? Хоть что-то в этой книге толкового есть?
– Я не нашел, – признался я. – Там только рассказы, песни, лекции, домыслы, плохие рисунки и еще более плохие стихи про Эрлкинга, но ничего, имеющего практическую ценность.
– Ты не нашел, – уточнил Томас.
– Я не нашел, – согласился я. – Но эти психи вряд ли охотились бы за ней так серьезно, если бы в ней ничего не было.
– Ты считаешь, это как-то связано с Темносиянием, о котором говорил Собиратель Трупов?
– Не знаю, – признался я. – Что такое Темносияние?
Некоторое время мы молча слушали треск поленьев в камине.
– Мне очень не хочется говорить этого, – нарушил тишину Томас. – Но может, тебе лучше связаться с Советом?
Я поморщился:
– Сам знаю, что было бы лучше. Но мне неизвестно, что они делают. И эти некроманты сильны, Томас. Сильнее меня. Не думаю, чтобы я мог одолеть их в открытом бою.
– Тем более неплохой повод обратиться за помощью.
– Не могу я этого сделать, – буркнул я. – Мавра серьезно навредит Мёрфи.
– Сомневаюсь, что Мёрфи хотела бы, чтобы тебя из-за этого убили, Гарри, – настаивал он. – И подумай, что будет, если Совет пронюхает о том, что в городе орудуют эти ребята, а ты им не доложил? Вряд ли они очень обрадуются.
– Знаю, знаю. Но пока выбор за мной, и я выбираю путь, при котором мой друг не пострадает. Не могу по-другому.
Он кивнул, словно не ожидал другого ответа.
– Есть и еще один повод не обращаться в Совет, – произнес я.
– Какой?
– До сих пор Коул, Гривейн и Собиратель Трупов действовали порознь. Если я втравлю в это Совет, у них появится общий враг и повод для сотрудничества друг с другом.
– У них уже есть общий враг, – возразил Томас. – Ты.
Я рассмеялся, хоть и немного горько:
– Я их беспокою очень мало. Черт, да я даже понять не в состоянии, что происходит. – Я устало потер глаза. – Ты сказал, есть две вещи, которые я должен знать. Что за вторая вещь?
– Твоя машина.
– О, ее я уже получил обратно. Стоит перед домом.
– Да нет, балда. Кто бы ни погромил твою машину, он сделал это осознанно. Тебе пытались что-то сказать.
– Возможно, это даже не связано с этой ситуацией, – покачал головой я.
Он фыркнул:
– Конечно. Из всех возможных времен это по чистой случайности произошло именно сейчас.
– Кто бы ни посылал мне эту весточку, язык немного неразборчив. Ты думаешь, это кто-то из толпы кеммлеритов?
– Почему нет? – пожал плечами он.
С минуту я думал над этим.
– Это не похоже на то, как поступил бы Гривейн. Ручаюсь, он предпочел бы послать весточку с одним из своих недомертвых миньонов. Собиратель Трупов навел бы галлюцинацию или еще чего-нибудь в этом роде. Она сильна в ментальной магии. Вурдалаки весточек не посылают. Они тебя просто едят.