– А без «Слова» они это могут?
Губы Мэб изогнулись в медленной улыбке.
– Если бы могли, зачем бы им тогда искать его с таким рвением?
Ветер снова начал крепчать, а поверхность озера – плеваться пеной и брызгами.
– Остерегайся, чародей. Ты вовлечен в опаснейшую игру. Я огорчусь, если останусь без твоих услуг.
– Лучше привыкайте, – посоветовал я. – Я никогда не стану вашим Рыцарем.
Мэб запрокинула голову и снова испустила этот мучительный смех.
– Я не спешу, – сказала она. – А вы, смертные, считаете свою жизнь такой прекрасной. Две услуги ты еще должен мне – и не сомневайся, я получу их. Настанет день, и ты преклонишь колени у моих ног.
Озеро внезапно вспенилось, и темная вода взметнулась вихрем к небу, скрыв от меня озерный горизонт. Ветер едва не сбил меня с ног; больная нога подломилась, и мне пришлось опуститься на колено.
А потом ветер стих так же внезапно, как и начался. Поверхность воды вновь разгладилась. Ветер жалобно завывал в почти полностью облетевших ветвях деревьев на берегу. Мэб исчезла, словно ее и не было.
Я поморщился и поднялся на ноги. Потом оглянулся на Мыша – тот сидел на берегу, тревожно глядя на меня.
– Ей обязательно нужно, чтобы последнее слово осталось за ней, – сказал я ему.
Мыш подошел ко мне, а я потрепал его по загривку, пока он, настороженно косясь на озеро, обнюхивал меня.
– Будем решать проблемы по очереди, – заверил я его. – С Мэб разберемся как-нибудь потом. Что-нибудь да придумаем.
Я вернулся к «жучку», хромая еще сильнее прежнего; Мыш держался в паре шагов за моей спиной. Адреналиновый шторм стих, оставив за собой только слабость. Всю дорогу домой мне пришлось бороться со сном. Заморосил холодный дождь.
Я остановил машину у дома и вышел из нее, когда Мыш предостерегающе зарычал. Я повернулся, едва не потерял равновесия и оперся на посох, чтобы не упасть.
Из темноты, из дождя внезапно выступило человек десять или пятнадцать. Они медленно, но неумолимо надвигались на меня.
Все шагали синхронно, в ногу.
Где-то вдалеке ухал басовым барабаном автомобильный динамик.
За первой шеренгой из дождя вышла вторая, за ней – третья. Теперь я уже мог разглядеть глаза ближних ко мне – пустые, неподвижные глаза на пустых, мертвых лицах.
Сердце сжалось от страха, а зомби все приближались ко мне.
Я едва не кубарем скатился вниз по лестнице, больно ударившись о дверь. Потом трясущимися руками выудил из кармана ключи, одновременно отключая обереги, чтобы мои собственные заклятия не убили меня, когда я войду в дом. Мыш прикрывал меня со спины, не прекращая угрожающе рычать.
– Томас! – заорал я. – Томас, открой дверь!
Я услышал прямо за собой шум и повернулся. Лишенные признаков разума лица появились над верхней ступенькой лестницы, и одна из Гривейновых машин-убийц прыгнула вниз – прямо на меня.
Глава 22
Мыш метнулся вверх, навстречу первому зомби, и они с противным, глухим стуком сшиблись где-то посередине лестницы. Зомби замахнулся на пса кулаком, но пес извернулся, приняв удар на плечо, и с громким рыком вцепился зубами тому в лицо. Зомби опрокинулся на спину, а Мыш, не ослабляя хватки, свирепо замотал головой из стороны в сторону.
Второй зомби обогнул эту сцепившуюся пару и бросился на меня. Я едва успел вскинуть посох и выкрикнуть:
– Forzare!
Невидимая сила подхватила зомби океанской волной и швырнула вверх по лестнице, прочь с глаз.
Мыш пронзительно взвизгнул от боли, еще раз рванул клыками лицо зомби и оттолкнулся от него. На то, что теперь представляло собой лицо, страшно было смотреть. От глаз не осталось ничего, и он слепо крутил головой, наугад размахивая руками. Мыш тяжело привалился ко мне, не наступая на переднюю лапу, но продолжая угрожающе рычать.
Трое зомби уже спускались по лестнице, и все, что я успевал сделать, – это снова вскинуть посох. Я так и сделал, но ближайший зомби оказался быстрее, чем я предполагал, и выбил его у меня из руки. Посох ударился о бетонную стенку лестницы и отлетел прямо в ослепленного зомби. Я сделал попытку подхватить его, но зомби едва не схватил меня за руку, и я отдернул ее.
Дверь за моей спиной отворилась, и голос Томаса рявкнул:
– Пригнись!
Я бросился на землю и по мере возможности притянул к ней Мыша. Грянул гром, и голова ближнего зомби разлетелась омерзительным облаком цвета гнилой крови. Остатки тела дернулись и пьяно повалились набок.
В дверях стоял голый по пояс Томас с прижатым к плечу обрезом; глаза его полыхали холодным серебряным огнем. Он передернул цевье, выстрелил еще трижды, уничтожив или отогнав на мгновение первую волну нападавших. Потом ухватил меня за воротник плаща и втащил в дверь. Мыш вскочил следом, и Томас захлопнул дверь.
– Замки, – прохрипел я.
Томас кивнул и щелкнул задвижками двух массивных стальных замков. Я подполз к двери, прижался к ней ладонями и шепотом произнес заклинание, активирующее обереги. На мгновение послышалось негромкое низкое жужжание, означающее, что защита снова работает, а потом все стихло.
– Ладно, – произнес я, задыхаясь. – Вот так. Наконец-то дома.
Оглядевшись по сторонам, я увидел Баттерса, стоявшего у камина с кочергой в руках.
– Вы в порядке, дружище?
– Пожалуй, да, – кивнул он; вид он, правда, имел несколько обалделый. – Они ушли?
– Если уже не ушли, то скоро уйдут. Здесь мы в безопасности.
– Вы уверены?
– Безусловно, – заверил я его. – У них нет ни малейшей возможности проникнуть сюда.
Не успел я произнести эти слова, как послышался резкий грохот, сопровождаемый ударом, от которого несколько книг попадало с полок, а мы подпрыгнули и переглянулись, как актеры – исполнители ролей в первых сериях «Звездного пути».
– Что это? – вскрикнул Баттерс.
– Обереги! – рявкнул Томас.
– Нет, – сказал я. – В смысле, добро пожаловать, ребята. Идти на мои обереги – верное самоубийство.
Последовал еще один удар грома, и помещение вновь содрогнулось. Снаружи, где-то за дверью, сверкнула ярко-голубая вспышка, и даже отблеск ее сквозь окна приямков на мгновение ослепительно-ярко осветил комнату.
– Какое, к черту, самоубийство, если ты уже мертв, – буркнул Томас. – Сколько там снаружи этих тварей?
– Э… не знаю точно, – ответил я. – Много.
Томас кашлянул, взял с каминной полки коробку с патронами и принялся перезаряжать обрез.
– Что случится, если он и дальше будет швырять своих зомби на обереги?
– Я не рассчитывал их на продолжительную разрядку, – признался я.
Послышался новый грохот, сопровождаемый вспышкой, но на этот раз пол едва дрогнул.
– Они будут слабеть, – пояснил я, – а потом рухнут.
– Скоро? – поинтересовался Томас.
Из-за двери послышался уже не грохот, а громкий треск. Мигнул голубоватый свет.
– Довольно скоро. Черт подери.
– О боже, – произнес Баттерс. – Боже, боже, боже. Что будет, когда обереги пропадут?
Я хмыкнул:
– Дверь у меня стальная. У них уйдет некоторое время на то, чтобы прорваться через нее. Потом есть еще порог. Это остановит их… по крайней мере, замедлит. – Я взъерошил волосы пальцами. – Нам надо что-то придумать, и быстро.
– А дополнительные средства защиты? – спросил Томас.
– На улице, – буркнул я.
– Потому нам и необходима дополнительная защита, – отрезал Томас.
Он загнал последний патрон в патронник, передернул цевье и принялся набивать патронами кармашки на поясе.
– Эти средства рассчитаны на отражение магических нападений, – добавил я. – Не физического вторжения.
– Но они могут удержать зомби? – встревожился Баттерс.
– Да. Но в дополнение к этому они не дадут нам выйти.
– А что в этом такого плохого? – спросил Баттерс.
– Ничего, – сказал я, – до тех пор, пока Гривейн не подожжет дом. Если я активирую их, убрать обратно уже не смогу. Мы окажемся в западне. – Я стиснул зубы. – Нам надо убираться отсюда.
– Но там же зомби! – всполошился Баттерс.
– Я ведь не один здесь живу, – напомнил я. – Если он подожжет дом, чтобы добраться до меня, погибнут ни в чем не повинные люди. Томас, одевайся и обувайся. Баттерс, под тем индейским ковриком на полу есть люк со стремянкой. Возьмите свечу и спускайтесь туда. Там на столе лежит черный рюкзак, а на деревянной полке – белый череп. Положите череп в рюкзак и принесите мне.
– Что? – удивился Баттерс.
– Действуйте! – рявкнул я.
Баттерс бросился к коврику, отдернул его в сторону, нашел люк и, схватив со стола свечу, скатился по лестнице в лабораторию.
Томас положил дробовик на стол и открыл свой чемодан. Ему не потребовалось много времени, чтобы натянуть на себя носки, черные армейские ботинки, белую футболку и черную кожаную куртку. Может, это у него одно из вампирских свойств такое: быстро одеваться, чтобы сматывать удочки.
– Видишь? – спросил он вполголоса, одеваясь. – Насчет Баттерса.
– Заткнись, Томас, – сказал я.
– Что ты задумал? – спросил он.
Я проковылял к телефону и приложил трубку к уху. Тишина.
– Они перерезали провод.
– Значит, на помощь не позвать, – заметил Томас.
– Угу. Единственное, что остается, – это прорваться к машине.
Томас решительно кивнул:
– Как ты рассчитываешь это сделать?
– А ты как думаешь?
– Старый добрый огненный вал может и сработать. Прикрывай левый фланг и отгоняй этих типов. Я возьму правый фланг, уберу все, что движется.
Огненная магия. Внезапное воспоминание о моей обожженной руке полоснуло меня с такой силой, что я ощутил настоящую физическую боль там, где полагалось находиться сгоревшим нервным окончаниям. Я подумал о том, что мне придется делать, чтобы устроить вал, предложенный Томасом, и при одной мысли об этом все во мне сжалось от отвращения – и, хуже того, от сомнения в собственных силах.
Чтобы магия действовала, в нее надо верить. Вам надо верить, что вы можете и совершите то, что задумали, иначе выйдет пшик. Пока руку мою сводило фантомной болью, я осознал одну вещь, в которой боялся признаться даже самому себе.